Игра в кальмара (СИ) - Мухин Владимир

— Хорошо, уважаемый, мы отпустим, — улыбнулся Максим, затем стал серьёзным и произнес: — Но сначала слегка поиграем!

Помня предыдущие конфузы, Стариков решил особо не изощряться. Он протянул руку назад, и охранник подал деревяшку, которой всегда чешут спину. Она была длинная и довольно упругая.

Макс взвесил эту штуку в руках, подходя ближе к стулу.

— Говори, тварь! Сейчас же! Иначе, я приготовлю омлет…

Заложник промычал что-то невнятное. Тогда Стариков размахнулся и врезал спинной чесалкой махинатору между ног, которые были связаны так, чтоб их нельзя было сдвинуть.

— Ой, — сказал дядька.

Максу показалось это слишком уж странным. И он долбанул еще раз.

— Ох, аха-ха…

— Получай, гнида! — снова удар, но на этот раз эффект оказался более странным.

— Аха-ха-ха, как щекотно! Ой, что вы со мной творите! — заверещал пленный.

Макс осмотрел чесалку на свет, не веря в происходящее. Охранник перекинул пистолет в руке и громко хмыкнул.

Старикова стало трясти. Он почувствовал, что грохнется в обморок. Пришлось применить все усилия, чтоб не показывать это.

— Здесь что-то не так, господин, — после небольшой паузы подметил охранник.

— Сам знаю! — отмахнулся начальник, а потом обратился к заложнику. — Слушай ты, весельчак. Скажи мне по-братски, если не хочешь лишиться башки. Что за хрень только что здесь была?

— Понимаете, господин, — осторожно произнес пленник. — Тут такое дело, короче. У меня редкое заболевание было… В результате этого… это.

— Что это?! — Макс грозно потряс чесалкой.

— Мои половые органы. Они не развились. Точнее, развились, но, в общем, не все.

Макс ахнул и отошел в темноту. Сглотнув слюну, он с трудом собрался с мыслями и воскликнул:

— Послушай, ты, фуфел комнатный! Ты мне скажи как родному. У тебя, что яиц нету что ли?

— Эээ да. Но член в норме. Он даже больше среднего, в общем. А вот мошонка… она… просто не выросла и в нее вставили теннисные шары.

— Не гони шнягу, козел, — по слогам процедил Стариков.

— Господин, он не гонит. Есть такая болезнь — врожденный шароболиус называется. Она магией это, не лечится, — отчеканил охранник.

— Что? Ты-то откуда знаешь?!

— Во «Все сети» читал, когда мы Шкорского в лес вывозили. Он яму долго копал… делать нечего было. Человек городской, белоручка. Лопату никогда не держал…

— Да заткнись ты со своей блин лопатой! — чуть не плача воскликнул Макс Стариков. — Что за жизнь-то такая! Когда хоть один нормальный пленник появится?!

Глава 9

— Господин, он нормален. Нарушена лишь детородная функция.

— Закрой свою пасть, даун чертов! Ты должен валить всех подряд, а не статейки по медицине читать! — теряя контроль, завопил Стариков.

— Так я это… валю. И читаю.

— Отпустите меня, господа! Видите, я всего лишь больной инвалид! У меня отсутствует важная часть организма! — всхлипнув, завизжал пленный.

— Умолкни, мудак, иначе у тебя мозги сейчас будут отсутствовать! Такой болезни не существует. Я тебя тупо урою, — крикнул Макс.

Тогда на груди пленника вспыхнуло что-то синее. Он упал со стула и перевернулся через голову, а после затих.

Охранник оглянулся назад, но тоже получил мощный заряд, отчего потерял сознание и отлетел к стене. Подвал озарился синим свечением. В него, обвитый горящими молниями, влетел сам Мирон.

— Господин… Вы же в своем кабинете, — промямлил Макс, нелепо дирижируя чесалкой.

— Я работаю там, но не живу, если ты еще не заметил, — громыхнул грозный возглас.

Тонкая молния врезалась в плечо Старикову. Он вскрикнул и уронил чесалку, понимая, что хорошим это все не закончится.

Правда, Мирон не спешил расправляться со Стариковым. Глава опустился на пол и погасил свою магию.

— Такая болезнь существует, только называется по-другому, — как ни в чем, ни бывало, произнес он.

— То есть, у человека с рождения может не быть яиц? — спросил Макс, старясь уболтать разъяренного босса.

— Еще как! Иногда из-за генетического сбоя или болезни. А иногда… из-за чертовой тупости!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Погодите, не понимаю, — промямлил Максим.

Мирон стал на него напирать, оттесняя в кромешную тьму подвала.

— Здесь нечего понимать, кретин чертов. Почему пацан еще жив? — строго спросил Павлов.

— Потому что… Потому что вы сами сказали: следить, — промямлил Максим.

— Да, но потом я сказал — уничтожить щенка при удобном случае. Интересно, что мешает тебе меня понимать? Может наличие мошонки, как раз таки?

— Нет! Все не так! Мы выполнили приказ. Точнее, пытались, — протараторил Стариков, и уперся спиной в холодную стену.

Глаза Мирона вспыхнули синим огнем. Потом они погасли, и глава корпорации хмыкнул.

— Давай, говори. Ты от меня что-то скрываешь, — произнес он, давая понять, что это последняя попытка решить все без жертв.

— Эээ, вообще нет. То есть да, — замялся Максим. Глава охраны знал, что шутить с этим лучше не стоит. Потому собрался с силами и сказал напрямую: — Мало кто желает участвовать в операции.

— Что??? — Павлов поднял руку и врезал молнией в потолок, отчего подвал чуть не схлопнулся карточным домиком.

— К сожалению, объект слишком опасен, — с трудом процедил Стариков.

— То есть, вы ублюдки, испугались одного пацана? — на этих словах Павлов слегка усмехнулся, забыв о былой ярости.

— Пацана-чернокнижника, одержимого неизвестной нам дрянью, у которого мамка из клана древних воительниц. Все видели, что стало с солдатами Братства. Никто не хочет повторять их судьбу.

Мирон мог испепелить Старикова, а потом сравнять с землёй здание корпорации. Но его мозги начинали работать в самый критический момент, что сейчас и случилось.

Глава крепко задумался, рассматривая мрачные очертания лица Старикова. Конечно, все это полный бред. Еще пару месяцев назад он бы ни за что не поверил.

Теперь же все изменилось. Несмотря на мнимое превосходство, враги жалкого сопляка терпят потери. А сам он остается невредимым, так еще набирает очки.

Можно пойти войной на чертова школотрона. Задавить его крупными силами. Но как же имперская власть? Корпорация Магпром, кланы Одаренных и Просветленных?

Пока они все закрывают глаза. Только перед общей мощью Энерго — это ничто. Нельзя слишком сильно высовываться. Это не в его стиле. Мирон Павлов известен своей изворотливостью. Именно потому он до сих пор тут, а не в могиле, как его давние приспешники.

— Простите, я правду сказал! Клянусь, другой информации нет! Я прошу, — мямлил Стариков, думая, что Мирон хочет его уничтожить.

Отчасти, Макс угадал. К счастью, разум начальника был сильнее эмоций. И, немного подумав, Павлов медленно произнес:

— Где сейчас этот мелкий? Как всегда, ходит в школу? Живет по тому же адресу?

— Да! Все так, господин, — с облегчением выдохнул Макс.

— Ага… тогда мы сейчас…

— Погодите. Есть еще информация!

— Говори.

— Этот школьник. Тот, который Лесовский. Он участвует в играх Урожая. Завтра они отправляются в лес.

— Лесной этап состязания? Главная часть. А по мне так никчемная трата времени и городского бюджета, — отрешенно сказал Мирон.

— Да, я согласен. Это все полная хрень.

— Нет, хорошо. Игры — всегда хорошо.

— Простите, о чем вы сейчас? — пожал плечами главный охранник.

— Узнаешь, Макс, скоро узнаешь.

Стариков только хмыкнул, не решаясь задавать лишних вопросов.

— Так, где этот финансовый пидор? — сменив тон, сказал глава корпорации.

Он имел в виду Александра, который, кстати, сбежал. Мужик смог очухаться после удара, непонятно как развязаться и броситься в сторону лестницы. Конечно, бежать было некуда. Но изворотливости проныры надо отдать должное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эй, ты куда? — крикнул Макс, услышав шаги.

— Отвалите! Я не брал ваши бабки! — послышалось издалека.