Лесной прадедушка (Рассказы о родной природе) - Георгий Скребицкий

— Так пострашнее будет, — пояснила она.

О радость! Заметив блестящие охотничьи доспехи, ни одна из крылатых воровок не осмелилась даже приблизиться к птичнику. Куры спокойно ели свой корм, а между ними, как настоящая Диана, сверкая оружием, расхаживала Анна Саввишна. Она торжествовала победу.

МАЛЕНЬКИЙ ЛЕСОВОД

Шёл я однажды зимой по лесу.

Было особенно тихо, по-зимнему, только поскрипывало где-то старое дерево.

Я шёл не торопясь, поглядывая кругом.

Вдруг вижу — на снегу набросана целая куча сосновых шишек. Все вылущенные, растрёпанные: хорошо над ними кто-то потрудился.

Посмотрел вверх на дерево. Да ведь это не сосна, а осина! На осине сосновые шишки не растут. Значит, кто-то натаскал их сюда.

Оглядел я со всех сторон дерево. Смотрю — немного повыше моего роста в стволе расщелинка, а в расщелинку вставлена сосновая шишка, такая же трёпаная, как и те, что на снегу валяются.

Отошёл я в сторону и сел на пенёк. Просидел минут пять, гляжу — к дереву птица летит, небольшая, поменьше галки. Сама вся пёстрая — белая с чёрным, а на голове чёрная с красным кантиком шапочка.

Сразу узнал я дятла.

Летит дятел, несёт в клюве сосновую шишку.

Прилетел и уселся на осину. Да не на ветку, как все птицы, а прямо на ствол, как муха на стену. Зацепился за кору острыми когтями, а снизу ещё хвостом подпирается. Перья у него в хвосте жёсткие, крепкие.

Сунул свежую шишку в ту расщелинку, а старую вытащил клювом и выбросил. Потом уселся поудобнее, опёрся на растопыренный хвост и начал изо всех сил долбить шишку, выклёвывать семена.

Расправился с этой, полетел за другой.

Вот почему под осиной столько сосновых шишек очутилось!

Видно, понравилась дятлу эта осина с расщелиной в стволе, и выбрал он её для своей «кузницы». Так называется место, где дятел шишки долбит.

Засмотрелся я на дятла, как он своим клювом шишки расклёвывает. Засмотрелся и задумался:

«Ловко это у него получается: и сам сыт, и лесу польза. Не все семена ему в рот попадут, много и разроняет. Упадут семена на землю. Какие погибнут, а какие весной и прорастут…»

Стал я вокруг себя оглядываться: сколько сосенок тут из-под снега топорщится! Кто их насеял — дятел, клесты или белки? Или ветер семена занёс?

Едва выглядывают крохотные деревца, чуть потолще травинок. А пройдёт тридцать — сорок лет — и поднимется вот на этом самом месте молодой сосновый бор.

ТОВАРИЩИ ПО ОХОТЕ

Егор Иванович вышел из сторожки, засунул валенки в лямки широких лыж и отправился в очередной обход своего участка.

Тусклый зимний рассвет занимался над лесом. Небо, укрытое облаками, было пепельно-серым. Только вдали, над самым горизонтом, наволочь облаков немного приподнялась, и из-под неё выглянула прозрачная, как морской янтарь, утренняя заря.

Слегка морозило. Воздух был чистый и бодряще свежий. Лыжи почти без усилий скользили по крепко укатанной лыжне.

Егор Иванович шёл не спеша, внимательно, по-хозяйски осматривая свой участок.

Вот уже почти тридцать лет он ежедневно обходил его, охраняя от пожаров и тайных порубок; ухаживал за вверенным ему лесом, как за чем-то самым близким и дорогим.

С наступлением весны он приводил свой участок в порядок, собирал в кучи старый сушняк и сжигал его, чтобы там не развелись вредные насекомые, а главное, летом, в жару, не возник бы пожар.

На полянах и вырубках Егор Иванович подсаживал молодые деревца и зорко следил, чтобы кто-нибудь не поломал, не попортил посадок. Недалеко от сторожки он даже устроил лесной питомник. Каждое утро Егор Иванович обязательно ходил проведать своих питомцев. Вот и сейчас он прежде всего заглянул в «детский сад».

Молодые ёлочки, дубки и липки, укутанные снегом, действительно походили теперь на ребят в белых пушистых шубках, шапочках и меховых рукавичках. Они будто тянули к старику свои растопыренные ручонки здоровались с дедушкой.

— Ишь какие крепкие, коренастые! — ласково улыбнулся им Егор Иванович. — Ну, растите, растите!

Лесник обошёл кругом свой питомник. С одного края он увидел свежий заячий след.

— Э-э, брат, это уж совсем неладно, что ты сюда заглядываешь! недовольно покачал головой старик и пошёл по заячьему следу.

Но зверёк, видно, только случайно пробежал через питомник. След направлялся дальше, к поляне, где лежала свежесрубленная осина. Её нарочно срубил сам Егор Иванович, чтобы зайцы глодали кору сучков и не портили молодых посадок.

На поляне вокруг срубленного дерева снег был истоптан заячьими следами и сучья дочиста обглоданы. Даже на самом стволе, слегка запорошённом снегом, виднелись заячьи следы.

— Ишь куда забрался косой! — улыбнулся Егор Иванович, представляя себе, как ночью ушастый зверёк вспрыгнул на лежащий ствол дерева, потом привстал на задние лапы и начал огрызать горьковатую, но по-зайчиному, может, самую сладкую кору осины.

— А это что же такое? — удивился лесник, заметив сброшенный с дерева снег.

Видно, заяц перепугался чего-то и метнулся в сторону, а потом понёсся огромными скачками через поляну.

Егор Иванович направился туда же, чтобы проверить, что испугало косого. Вот и разгадка.

Сбоку поляны, в кустах, виднелся другой скользящий по снегу след. Какой-то зверь полз по кустам к срубленной осине.

Но заяц вовремя заметил врага и вмиг ускакал.

Зверь даже не пытался его преследовать. Он встал на лапы, отряхнулся и пошёл обратно в чащу, оставляя за собой на снегу чёткую, будто выведенную по нитке, цепочку следов.

— Что, лисонька, не пришлось зайчатиной полакомиться? — улыбнулся старик. — И поделом. Иди-ка лучше в поле да лови мышей: и тебе легче, и нам полезнее.

Разобравшись в ночном происшествии, будто прочитав в лесной газете последнюю новость, Егор Иванович отправился дальше.

Проходя мимо ёлочки, на которой он ещё осенью развесил маслята, лесник увидал, что грибов уже нет; значит, белки поели.

Голодно этим зверькам зимой, вот Егор Иванович и помогает им грибов на зиму заготовить. Идёт осенью по лесу, увидит грибок, сорвёт и повесит на дерево в развилку сучьев.

В начале зимы белки не очень охотно едят его угощение. Может, оно не так повешено, а может, запах от рук человека ещё остался. Кто его знает, что смущает зверька. Но в середине зимы, когда холод и голод проберут посильнее, тут уж церемониться некогда, белки все грибы до одного подберут.

— Ну что ж, кушайте на здоровье, — говорит Егор Иванович, отходя от ёлки.

Он спешит дальше. Много у него ещё разных дел: надо пойти осмотреть сухостой, который завтра приедут рубить, надо сходить на болото проверить лосей, не беспокоит ли их кто.

Егор Иванович ещё раз осмотрел и сосчитал засохшие, предназначенные к рубке деревья. Он отодрал с одного из них сухую кору и неодобрительно покачал головой. Под корой, как белая мука, виднелась источенная древесина и темнели дырочки, проделанные лесными вредителями.

«Квей, квей!» — протяжно закричал где-то невдалеке чёрный дятел желна.

— «Квей, квей»!.. — передразнил его старик. — Эх ты, квекалка! Стучишь, стучишь по дереву носом, а червя под корой прозевал. Вишь, он тут что понаделал.

Желна вдруг весело запела, перелетая с дерева на дерево.

— Ну ладно уж, пой себе на здоровье, только носом получше работай, примирительно кивнул ей вслед Егор Иванович и стал спускаться к болоту, заросшему частым осинником и березняком.

Тут с самого края на снегу виднелись следы лосей, а кора на стволах осинок была будто соскоблена тупым перочинным ножом.

— Ишь сколько обглодали! — промолвил Егор Иванович, разглядывая на дереве свежие погрызы животных.

Вот кора обглодана очень высоко. Нужно поднять руку, чтобы дотянуться до места погрыза. А под деревом на снегу виднеются широкие, разлатые следы копыт. Это кормился старый лось. Егор Иванович его давно уже заприметил. Пойдёт в обход по болоту, а он стоит где-нибудь в осиннике и с места не сдвинется, будто знает, что Егор Иванович ему не враг, а друг — охраняет его.

— Ты что, дружок, глядишь на меня? — спросит лесник. — Встречаешь, соскучился?

Лось только уши насторожит, а сам глядит на старика своими внимательными глазами, словно и вправду его встречает.

— Ну, отдыхай на здоровье, — приветливо скажет Егор Иванович. — Я тожу пойду отдохну. — И покатит себе не спеша на лыжах обратно в сторожку.

Егор Иванович так привык встречать в лесу своего приятеля, что даже сердился, когда его не видел.

— Где ты там по лесу шляешься? — ворчал он. — Не мог меня подождать! Ведь знаешь, я каждое утро сюда прихожу.

Вот и теперь: осмотрев свежие следы и погрызы на дереве, лесник тихонько пошёл вперёд, чтобы увидеть самого лося. Наверное, он стоит где-нибудь здесь, в болоте, с подветренной стороны.