Князь Рысев 2 - Евгений Лисицин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я плюнул — ладно, если уж на пятом уровне даже демонической ветке нечего предложить свеженького, глянем, что могу взять из остальных навыков. Достойной внимания я признал «твердую руку» — пассивка позволяла стрелять, точнее, жалить клинком больнее и вообще превращала кулаки в неплохое оружие. Самое то, в особенности с теневой хваткой-то. Хотелось еще кинуть очко в наспинную тень, но я решил приберечь его — авось, на шестом уровне подкатит что-нибудь интересное, вот туда-то его и определим. В конце концов, набрать новых непросто, а потратить завсегда успеется.
Я склонился над девчонкой, встал на колено. Пальцы фея захрустели, будто были сделаны из тонкого бамбука, ломаясь и крошась в пыль под моим натиском.
— Биска, что это было?
— Фея, — подтвердив правоту ясночтения, отозвалась чертовка. Я же отрицательно качнул головой. Майка была в сознании, но до бесконечности напугана. Смотрела на меня широко раскрытыми глазами, на лице застыло некое подобие ухмылки. Дергая головой из стороны в сторону, словно сова, она была в каком-то диком, необузданном состоянии.
— Я понял, что это фея, — недовольно буркнул и зарядил пощечину. Майка вздрогнула, дернулась и тут же пришла в себя. Смотрела на окружающий ее прежний мир, будто бы он был ей чужд. В какой-то миг я испугался, что сейчас она спросит у меня, кто я. И признается, что ничего не помнит. Только подобной Санта-Барбары мне тут еще и не хватало! — Что это за фокус с вопросами?
— А-а, это-то? — задумчиво протянула чертовка, приложив палец к подбородку и устремив взор на потолок, будто там кто-то лично для нее написал ответы на каждый мой вопрос. Ну если она сейчас пожмет плечами и скажет, что сама не знает, то я… — Это не простая фея.
Майка вцепилась в меня, словно в последнюю надежду. Я клюнул ее поцелуем в лоб, прижал к себе, словно родную дочь, бережно погладил по волосам — это подарило ее облегчение. Я чуял, что подступившая к ней истерика, вот-вот собиравшаяся шагнуть за грань, недовольно забурчав, засобиралась прочь.
— Что значит «не простая»? — Ответ чертовки меня устраивал мало. — Какая же тогда? Волшебная?
Сарказм готов был литься потоками. Биска потерла правый рог, сладко зажмурившись, потянулась и зевнула. Как будто бы не ее только что со всех дрисен приложили о книжный шкаф. Вспоминая о последнем как о легкой досаде, она помассировала раненое плечо. Новый шрам в ее коллекцию.
— Ну так. — Она словно не знала, что еще сказать. Будто в этом мире под этим словом крылось не нечто крохотное, маленькое, нежное и красивое, а такая вот… образина. — Помнишь истории, где надо у кого-то что-то спросить три раза кряду, соблюдая некий ритуал? Эта фея — падшая. Она исчезла бы, если бы мы не двигались.
— Хочешь сказать, что это я во всем виновата? — Майка, пришедшая в себя, готова была наброситься на чертовку с обвинениями. Та примиряющее подняла перед собой руки, будто желая сказать, что не ищет для себя конфликта.
— Я ничего не хочу сказать. Я не знаю, кто дернулся, да и так ли это важно сейчас?
Мне вспомнилось, как вяло и с потаенной надеждой Биска спрашивала в третий раз, когда уже было совсем поздно, и кивнул. Судя по всему, она говорила чистейшую правду или хотя бы то, во что верила сама.
Чертовка подошла ближе, заставив меня на миг оторваться от мнимой беспомощности огненной дочери Тармаевых.
— Знаешь, живчик, — горячо зашептала она мне на ухо, — ты не устаешь удивлять меня. Я видела людей, которые за всю свою жизнь не умудрялись сделать столько же, сколько ты. Твоя задница слишком мелковата, чтобы влипать в такую массу приключений. Ты не заколдованный, нет?
— Я избранный! — недовольно буркнул ей в ответ, и она сразу же отстала.
— Ты даже в потайной комнате умудришься найти вместо сейфа сортир.
Я задумчиво хмыкнул вместо ответа, поняв, что это мысль. Как там пользоваться моей новой способностью, по которой я почти случайно кликнул? Вспомнился тот гигантский левиафан. А ведь на нем я видел чешуйки и смоляные наросты, которые можно было подсветить ясночтением. Что, если попробовать точно так же с фаянсовым изваянием?
Получилось не с первого раза, но с третьего. Девчонки молча и с замиранием сердца смотрели, как я уставился на унитаз, моргая. Будто решив, что я впал в какое-то безумие, Биска поводила у меня перед глазами ладонью, я же отдернул ее руку прочь.
— Ты чего? — склонив голову на бок, спросила она и, выдохнув, отпрянула в сторону. Я вскинул пистолет, направив ствол в сторону унитаза, спустил курок. Кто бы мог подумать, что белого друга ваяли из керамики, воды, бумаги и чернил?
Выстрел грохнул, залив едкой вонью и без того жаркий, спертый воздух. Благородная огненная птица тоже была удивлена моему выбору цели, но вспорола белую чашу, заставив ее хрустнуть. Я не сразу, лишь через мгновение осознал, какую глупость совершил — стрелять пламенем по тому, что содержит в себе бумагу. Это явно не должно было кончиться хоть чем-то хорошим.
Богиня удачи, коли таковая здесь была, подмигнула мне и в этот раз. Унитаз хрустнул, брызнув водой на пол. Оказалось, что он вовсе не был подключен к ближайшей канализации. Кто бы мог подумать, что можно использовать как сейф что-то подобное? Ясночтение обозначило осколки как елисарский фарфор. Я облизнул высохшие губы, прекрасно осознавая, что моя ошибка была едва ли не лучшим выбором. Детектив во мне потеснил демона, нацепил очки, накинул пальто и английскую кепи. Вооружился увеличительным стеклом.
Девчонки выглядывали из-за моей спины, все еще не понимая, что я сделал. Прижала ладони к ушам Майка, Биска пятилась, перебирая в руках кончик собственного хвоста.
Я прошагал вперед, склонился, вытаскивая из осколков дорогую голубую бумагу свернутого конверта. Конверт был вскрыт, упрятанное в его недрах письмо было написано красивым, бесконечно официальным и отрешенным почерком. Я мог бы показать его Майке — вдруг она и сейчас
