Глаз бури - Александр Больных

Когда отряд подошел к ратуше, оттуда навстречу выполз неимоверно толстый человек. Он так тяжело сопел и отдувался, что его немедленно хотелось пожалеть. Лишь по латному нашейнику можно было догадаться, что он тоже принадлежит к стражам. Однако этот же нашейник, по мнению Ларса-Уве, всерьез угрожал толстяку удушением.

Увидев Хэнно, толстяк обрадованно раскинул руки.

— Приветствую доблестного командира экипажа Нуисира!

— Приветствую достойного Аодзи! — не менее радостно ответил Хэнно.

— Что привело твой великолепный корабль в эти проклятые морем и небом края?

— Достойный Аодзи нашел правильные слова: море и небо.

Толстяк закашлялся, покраснел и сквозь слезы выдавил:

— Хэнно уходил от шторма?

— Больше. От Великой свадьбы.

— О-о! Понимаю. Значит, Нуисира нужен ремонт.

— Не очень большой, но продолжать путь в теперешнем состоянии корабль не может.

— Постараюсь заставить негодяев шевелиться попроворнее.

— Сочувствую достойному Аодзи. Это скверная работа — командовать земляными червями. Надеюсь скоро увидеть Аодзи в комендатуре Арсенала.

— Твоими устами… — довольно осклабился Аодзи. Потом с удивлением воззрился на Ларса-Уве, поскреб щеку и спросил: — А это кто такой? Где поймали? Земляной червь, наверное. Мерзкие создания никак не оставят мысли прорваться в море. Командир экипажа Нуисира молодец. Это нужно пресекать, жестоко пресекать. Будешь его рубить — пригласи посмотреть. Я это очень люблю.

Хэнно досадливо дернул щекой, искоса посмотрев на Ларса-Уве.

— Это не совсем так, достойный. Хэнно чуть позднее все расскажет. Пока нужно договориться, что и как будем делать. Нуисира должен выйти в море как можно скорее.

Ремонт корабля представлял для Ларса-Уве гораздо больший интерес, чем беседы Хэнно с комендантом города, именно так для себя он определил должность толстяка. Тем более, что беседы моментально превратились в попойки. Поэтому Ларс-Уве вежливо попросил разрешения у Хэнно оставаться на корабле, хотя вся команда была немедленно переведена в унылую серо-зеленую казарму, пристроенную в ратуше. Капитан Нуисира, не вполне опомнившийся после вчерашней вечеринки, опухший, с мутными глазами, похоже плохо соображал, что происходит, и потому согласился сразу. Только предостерег Ларса-Уве от козней земляных червей, так и норовящих напасть на своих защитников, призвал его соблюдать осторожность… Что еще хотел сказать Хэнно, осталось неизвестным, потому что появились в обнимку достойный Аодзи и капитан ремонтирующегося здесь Рокагэ Хиро, и они ушли продолжать беседу. Вырвавшись из тисков дисциплины Арсенала, капитаны не стеснялись.

Рабочие, в отличии от стражей, понравились Ларсу-Уве сразу. Часовые, ежедневно сменявшиеся на корабле, не пытались даже прикоснуться к чему либо. На недоуменный вопрос Ларса-Уве, присматривавший за ремонтом Айдори недовольно процедил сквозь зубы, что ни один страж не осквернит себя прикосновением к инструментам. Это неслыханный позор для исполнителей священного долга, они могут держать в руках только оружие. И вообще, для чего живут на земле черви?

Ларс-Уве попытался понять что-нибудь в разговорах рабочих, но их диалект настолько отличался от выговора стражей, что в первые два дня он мог только догадываться. Потом начал улавливать знакомые слова, потом начал понемногу понимать, потом…

Впрочем, сначала он действительно только следил за ремонтом. Поврежденный нос корабля был залит пенистой белой массой, которая на глазах втягивалась в рваные раны листа и застывала там, постепенно зеленея. Айдори кое-как объяснил, что это переработанный лист, вещество быстро прорастает жилками и включается в ткань корабля. Среди запасов Нуисира есть бочонок с этим составом, однако здесь рана слишком велика, и бочонка просто не хватит. Точно так же была заделана и продырявленная воздушная камера по правому борту, после чего плотники принялись сооружать новую надстройку взамен разрушенной. Айдори огорченно сказал, что пока раны корабля зарастут по-настоящему, пройдет не меньше двух недель. Ларс-Уве сначала тоже огорчился, хотя потом понял, что судьба дает ему великолепную возможность познакомиться с городом. На базе его все равно считают погибшим, поэтому лишняя неделя решительно ничего не значит.

Его первые попытки заговорить с рабочими натолкнулись на презрительное молчание, но Ларс-Уве был настойчив. Правда, вмешался было Айдори, попытавшийся запретить ему разговаривать с погаными тварями, но Ларс-Уве довольно резко ответил, что должен всесторонне изучать планету. Айдори подозрительно посмотрел на него, покусал губу и промолчал, но Ларс-Уве не сомневался, что в тот же день об этом было сообщено Аодзи и Хэнно. Впрочем, в ратуше продолжалось повальное пьянство, и Ларс-Уве не слишком опасался каких-то мер со стороны капитана и коменданта. Скорее всего они даже не поняли, о чем им донес бдительный надсмотрщик. Эти попытки помешать заставили Ларса-Уве еще более настойчиво искать контакта с рабочими. Когда ему удалось наконец объяснить, что он не принадлежит к стражам, то дело приняло иной оборот…

Сон был довольно странным: пестрая компания, состоявшая из серьезного начальника лагеря бен-Ахмада, воздушного создания Машеньки Белых и опухшего от постоянного пьянства коменданта города достойного Аодзи отправилась на морскую прогулку. Почему-то сам Ларс-Уве болтался на плоту, привязанном к корме корабля. Поднялся ветер, волны мотали и бросали плот…

… продолжали сильно трясти.

— - Перестаньте, перестаньте… — отбивался Ларс-Уве, не в силах открыть глаза. Потом совершенно ясным голосом добавил: — Я уже проснулся.

Те, кто не знал его, вполне могли купиться на эту невинную уловку. Стоило его отпустить, как Ларс-Уве тут же утыкался носом в подушку и засыпал сном младенца. Однако сейчас его встряхнули с такой силой, что зубы лязгнули. Ларс-Уве прикусил язык и проснулся бесповоротно.

— Я же говорил, что поднимаюсь, — недовольно бросил он в темноту. — Кто здесь?

— Тихо, иначе проснутся стражи, — ответил приглушенный голос, показавшийся ему знакомым. Одевайся быстрее.

— Зачем? — встревожился Ларс-Уве.

— Одевайся, нужно поговорить. Но не здесь.

— Я…

— Поторопись, иначе придется применить силу.

Недоумевающий Ларс-Уве повиновался. Когда он со спутником вышел на палубу, то в неверном свете луны различил, что похитители были в масках. Опять приключения… Ларс-Уве устал от них, но они засасывали его с безжалостностью водоворота. Как это называлось в старинной литературе? Детектив, что ли?… Время для похищения было выбрано исключительно удачно — тусклый Удзуки закатывался, а более яркий Юдзуки еще не взошел.