Образ зверя - Филип Фармер

Она была высокой, худой, плоскогрудой женщиной лет около тридцати, с красивыми, хотя и неправильными чертами лица и густыми пепельными волосами. Судя по ее походке, можно было подумать, что в ее теле совсем нет костей. Под высокими скулами кривился узкий рот. Было в ней что-то от рептилии, точнее, змеи. В этом сходстве не было ничего отталкивающего: в конце концов, многие змеи красивы.

Глаза Магды Холиани были настолько светлыми, что сначала могли бы показаться бесцветными, но, приглядевшись, он понял, что они светло-светло-серые. Ее кожа отличалась такой белизной, что, казалось, она избегает не только солнца, но и дневного света. Однако в этой белой коже не было ни малейшего изъяна. На лице не было ни следа косметики. Ее губы выглядели бы бледными, если бы она стояла рядом с женщиной с подкрашенными губами, но на фоне ее белой кожи они казались темными и яркими. Одета Магда была в черное облегающее платье с глубоким разрезом на боку и открытой спиной. На ней были черные нейлоновые чулки и черные туфли на высоком каблуке.

После того как барон ее представил, Магда села, до середины бедра открыв стройные ноги.

Секретарша тут же взяла на себя разговор, полностью заменив Игеску, который, казалось, погрузился в созерцание дыма от своей сигары.

Чайлд попытался придерживаться стиля интервью, но на все его вопросы она отвечала кратко и сухо, а ответив, тут же сама задавала Чайлду вопросы о его работе и о нем самом. У него появилось ощущение, что это у него берут интервью.

Детектив потерял надежду что-нибудь выяснить, он даже не мог решить для себя, есть здесь что-нибудь стоящее или нет. Конечно, обитатели дома вели себя довольно странно, но это ничего не значило, особенно в Южной Калифорнии.

Незаметно появился Глэм и занялся тем, что стал убирать со стола пепельницы с окурками и наполнять бокалы. При этом он не сводил с женщины глаз. Один раз он даже дотронулся до нее, отчего она вскинула голову и обожгла его гневным взглядом. Игеску видел, что Чайлд это заметил, но только усмехнулся.

В конце беседы Чайлд, проигнорировав очередной вопрос Магды, попросил барона прокомментировать получившее столь широкую известность «происшествие с вампиром». Собственно, ради этого он сюда и приехал. Он заранее пообещал, что его статья, если только он наберет для нее достаточно материала, будет, по возможности, деликатной.

— Честно говоря, мистер Уилстон, я согласился на это интервью только ради того, чтобы раз и навсегда пресечь распространяемые обо мне слухи. Я веду уединенный образ жизни. Я богат, но я поручил вести все мои дела доверенным людям и живу в свое удовольствие. Вы видели мою библиотеку, она весьма обширна, и в ней немало раритетов. У меня широкий круг интересов, я очень много и на многих языках читаю. Десяток полок в библиотеке заполнены книгами, посвященными драгоценным камням: это мое хобби. Но в моей библиотеке также, как вы, наверное, заметили, много книг, посвященных колдовству, черной магии, вампирам, ликантропии и так далее. Я интересуюсь и этим, но не потому, что я вампир. — Он усмехнулся поверх сигары. — Эта тематика не интересовала меня до того несчастного случая, которому я обязан вашим визитом. Я решил, что, раз уж меня обвиняют в вампиризме, мне следует побольше узнать о нем. Я кое-что и раньше знал об этом, я ведь родом из Прикарпатья, где простые люди верят больше в чертей и вампиров, чем в Бога. Но мои учителя никогда не обучали меня местному фольклору, а у меня не было близких знакомых в среде неаристократов.

Я решил дать вам интервью, чтобы раз и навсегда покончить с этой чепухой. И чтобы переключить интерес с моей персоны на действительно сверхъестественный феномен. Я не возражаю, чтобы вы опубликовали фотографию призрака Долорес дель Осоройо. Я изменил свое решение относительно фотографий, Магда вышлет необходимые для вашей статьи снимки. На них сфотографированы некоторые комнаты в доме с присутствующим в них призраком. Я сделаю это при условии, что в вашей статье вы ясно дадите понять читателям, что я обычный человек, любящий уединение. Попутно вы можете описать эту историю с привидением, как вам только заблагорассудится. Но вы должны также ясно дать понять, что больше никаких интервью не будет и что я не потерплю у себя никаких любопытствующих, мистиков и журналистов. Договорились?

— Конечно, мистер Игеску. Даю вам слово. Как мы и договаривались, перед публикацией я пришлю вам для правки текст статьи.

У Чайлда начала кружиться голова. Он пожалел, что не отказался от бренди. Уже больше четырех лет он не употреблял алкоголя. И в этот раз он бы не изменил своим правилам, если бы Игеску не похвалил бренди как очень редкое вино, так что Чайлд соблазнился. К тому же ему не хотелось без необходимости настраивать против себя хозяина. Правда, он выпил не больше одного бокала. Или напиток был очень крепким, или после столь долгого воздержания он стал особенно уязвимым к действию алкоголя.

Игеску повернул голову и посмотрел на высокие, потемневшие от времени старинные напольные часы.

— Ваше время подошло к концу, мистер Уилстон. Чайлд не мог понять, почему барон так беспокоится о времени, поскольку, по его собственному признанию, у него нет никаких срочных дел и он редко покидает дом. Но он воздержался от вопроса. Барон, разумеется, воспринял бы это как дерзость и ответил на него холодным молчанием.

Игеску поднялся, Чайлд тоже встал. Магда Холиани допила бокал. В дверях появился Глэм, однако Игеску сказал:

— Миссис Холиани отвезет мистера Уилстона к воротам, Глэм. У меня для вас есть другая работа.

Глэм открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его.

— Очень хорошо, сэр. — Повернувшись на каблуках, Глэм удалился.

— Если вам нужен еще материал для статьи, мистер Уилстон, — добавил Игеску, — то вам следует посмот-

реть книги Мишеля Гаро в университетской библиотеке. Кстати, у меня есть две его книги, — первое издание, разумеется. Старый бельгиец имел несколько очень интересных и весьма оригинальных теорий относительно вампиров, оборотней и других так называемых сверхъестественных феноменов. Его теория «психического импринтинга» просто очаровательна. Вы его не читали раньше? Вы читаете по-французски?

— Никогда о нем не слышал, — сказал Чайлд, раздумывая, не оказался ли бы он в ловушке, ответь он на этот вопрос утвердительно. — Я действительно читаю по-французски.

— Есть много так называемых авторитетов в области оккультных наук, которые никогда не слышали о ле Гаро или не имели возможности прочесть его книги. Я рекомендую обратиться в отдел редких книг университетской библиотеки и спросить ксерокопию «Les Murs S'ecrou-les». Перевод с латыни на французский. Оригинал еще в шестнадцатом веке был переведен на французский язык и, как это ни странно, на чешский. Латинских копий сохранилось, насколько я знаю, всего десять. Одна хранится в Ватикане; шведский монастырь имеет два экземпляра; один экземпляр хранится у меня; кайзер Германии имел один, но он потерян, а скорее всего украден после его смерти; другие пять — в государственных библиотеках в Москве, Париже, Вашингтоне, Лондоне и Эдинбурге.

— Я поищу эту книгу, — отозвался Чайлд. — Большое спасибо за информацию.

Он повернулся и увидел, как в дальнем конце коридора показалась женщина в старинной испанской одежде; черные волосы украшал высокий гребень. Она повернула голову, улыбнулась и пропала.

Игеску преспокойно спросил:

— Вы ее видели?

— Да, я видел. Но она совсем не прозрачна, — потрясенно ответил Чайлд.

— Нет, она — полупрозрачная, — подала реплику Магда Холиани. Ее голос при этом дрожал.

Чайлд недоуменно посмотрел на нее. Секретарша барона была явно испугана, но почему-то при этом она была еще и в ярости.

— Как я и говорил, она становится все более материальной, — сказал Игеску. — Процесс идет очень медленно. Заметить это можно, только если сравнивать с тем, что было полгода назад. Когда я сюда въехал, она была почти невидима.

Чайлд встряхнул головой. Барон говорит о призраке так, словно он действительно существует. И почему так напугана Магда? Женщина, замерев, пристально смотрела в дальний конец коридора, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться вслед за призраком.

— Многие люди — гораздо больше, чем готовы в этом признаться, — видели призраков или сверхъестественные явления, но эти явления редко повторяются. Кроме того, если люди не обращают на них внимание, то они прекращаются. Однако Долорес — это особый случай! Я ее полностью игнорирую, если не считать нескольких сделанных мной фотоснимков. Магда тоже раньше не обращала на нее внимания, а теперь привидение действует ей на нервы. Долорес откуда-то получает энергию и становится все более материальной. Может быть, источник энергии — один из тех, кто находится в этом доме.

Несомненно, история о Долорес приобрела реалистические черты. Ее фотография, показанная бароном, конечно же, ничего не доказывает. Нельзя считать фактом и то, что молодая женщина в старинной испанской одежде — привидение. По какой-то причине Игеску мог устроить розыгрыш. У Чайлда было такое ощущение, что если он бросится за женщиной-призраком и схватит ее, то окажется, что она появилась на свет лет двадцать назад, а не сто пятьдесят, как его тут пытаются убедить.