Законник. - Горъ Василий

— Можешь идти…

— Спасибо, ваше высочество!!! — воскликнул тюремщик, и, развернувшись на месте, сорвался с места. Да так, что чуть не уронил факел…

Проводив взглядом бегущего к лестнице тюремщика, я шагнула в пыточную и… окаменела: Детоубийца, распростертая на столике для пыточного инструмента, была одета в мое сменное платье! Вернее, в лохмотья, которые от него остались! А мэтр Джиэро, насилующий несчастную женщину, закрыв глаза, нюхал один из обрывков!!!

Закрыв глаза и мысленно сосчитав до десяти, я кое-как отогнала от себя панические мысли, потом плотно прикрыла входную дверь и рявкнула:

— Шалини-колейн, Джиэро…

К моему ужасу, в этот раз Слово подействовало на палача как-то однобоко: да, он оставил в покое истерзанную женщину, но остался возбужденным. Мало того, он смотрел на меня так сладострастно, что в какой-то момент я даже потянулась к висящему на поясе кинжалу.

Впрочем, вбитые в подсознание рефлексы взяли свое. И я все-таки попыталась взять под контроль сознание Одержимого. Правда, контроль оказался слабоват: даже находясь в трансе, мэтр Джиэро то и дело начинал плыть. И в эти моменты в его взглядах снова появлялась похоть.

Особенно тяжело мне пришлось тогда, когда я приказала палачу переодеть Детоубийцу — дотронувшись до ее окровавленных бедер, мэтр Джиэро почти перестал соображать, реагировать на мои слова и на вложенные в его сознание крючки. В общем, для того, чтобы удержать его в относительно нормальном состоянии, мне пришлось углубить транс до предела, за которым мэтр рисковал сойти с ума…

Впрочем, заставить его сжечь обрывки моей одежды и привести пыточную в порядок до прихода Гноя мне все-таки удалось. А вот полностью привести Джиэро в себя — нет. Поэтому, когда в дверях пыточной возник силуэт его помощника, мэтр Джиэро очередной раз вцепился в свои гениталии и плотоядно впился взглядом в мою грудь…

'Мда… А ведь он начинает выходить из-под контроля…' — отрешенно подумала я. И криво усмехнулась, 'услышав' комментарии моего второго 'я': — 'Мда… что ни день — то неприятные сюрпризы… Боюсь, ничем хорошим это не закончится…'

Увидев взгляд своего кумира, Гной попятился к двери. Потом испуганно посмотрел на меня, и… проблеял:

…— Ваше высочество! Тама-а-а… ой, тута-а-а, в коридоре… вас ждет Ключник!

— Меня? — так и не решив, хорошо ли, что он увидел мэтра Джиэро в таком состоянии, спросила я.

— Ага… — кивнул Гной. — Грит, что приказ его величества… эта-а-а… короля Иаруса, ваше высочество…

— Зови его сюда… — приказала я. И, на мгновение забыв про существование мэтра Джиэро, уставилась в глаза возникшего в дверном проеме Шадура Ключника. Отрешенно отметив, что на лице тюремщика выступили капельки холодного пота, и что он старательно отводит взгляд от пыточного инвентаря…

— Там… прибыл Варис Кулак… Говорит, что его величество приказал… э-э-э… вас… э-э-э… отвезти… в Свейрен, вот!!! — справившись со столь сложным предложением, тюремщик изобразил поклон, потом сообразил, что пропустил мой титул и вздрогнул: — Ваше высочество!

— Прямо сейчас? — на всякий случай уточнила я.

— Угу… Э-э-э… да, ваше высочество…

— Тогда веди…

— Илзе… — хрипло прошептал мэтр…

— Ваше высочество… — рыкнула я. И не оглядываясь, вышла в коридор…

…Поездка по Свейрену в карете с наглухо задвинутыми занавесками окончательно испортила мне настроение: смотреть наружу мне было нельзя, а тут еще и кучер гнал так, как будто мы уходили от погони. В общем, раз пять чуть не откусив себе язык, ощутив задницей каждую неровность городской мостовой и надышавшись городских 'ароматов', я довольно быстро пришла в состояние, которое можно было назвать одним словом — бешенство. Впрочем, когда карета замедлила ход, и до меня донесся возмущенный рев Тарана, как бешенство сменилось чем-то вроде отчаяния: эта тварь знала Слово. А, значит, при желании могла сделать со мной все, что угодно…

— Ваше высочество! Можете выходить… — заглянув в окно кареты, громила мазнул взглядом по моей груди и недовольно поморщился.

'Я прямиком из Кошмара, так что полюбоваться моим декольте тебе не удастся…' — мстительно подумала я. А мое второе 'я' быстренько приплюсовало Тарана к все увеличивающемуся списку проблем, требующих немедленного решения…

— Следуйте за мной… — приказал(!) он. И я, как собачонка, вынуждена была пойти следом!!!

…Короткий переход по запутанному лабиринту коридоров, увешанных портретами дворян в цветах рода графов Затиаров, и я оказалась в комнате, некогда служившей спальней то ли супруге, то ли дочерям покойного графа. Нет, кровати с балдахином в ней не было, но расцветка потолка и сценки, вышитые на затягивающих стены гобеленах вряд ли порадовали бы мужчин.

Впрочем, нормально осмотреться мне не удалось — как только Таран сделал шаг в сторону, я была вынуждена присесть в реверансе: в массивном кресле, стоящем в центре выцветшего квадрата пола, восседал мой отец. Король Делирии Иарус Молниеносный.

— Дочь?

— Да, ваше величество?

— Мне нужно, чтобы ты поработала вот с этим человеком… — пророкотал отец.

— Как прикажете, ваше величество… — кинув взгляд на очередной объект, ответила я. — Что именно надо сделать?

Как обычно, объяснения отца были предельно подробны и точны. Только вот вдумываться в них я перестала предложения с пятого-шестого. Ибо с ужасом думала о том, что в ближайшие часы создам еще одно оружие против человека, который… который мне НРАВИЛСЯ!

— …в общем, ты меня поняла: он должен убедить своего брата в том, что Законника надо убрать… — завершив объяснения, буркнул отец. И, обратив внимание на мое состояние, грозно свел брови у переносицы: — Эй, Илзе, ты меня вообще слышишь?

— Да, ваше величество! — с небольшой заминкой пролепетала я.

— Тебе что-то не нравится в том, что я сказал? — наклонившись вперед и впившись взглядом в мои глаза, спросил он.

— Как мне может что-то нравиться или не нравиться? — вопросом на вопрос ответила я. — Я сделаю все, что вы приказали…

Затянувшееся молчание, во время которого отец пытался понять, что творится в моей душе, закончилось… угрозой:

— Смотри, девочка… Если я решу, что ты начинаешь взбрыкивать — ты познакомишься с мэтром Джиэро с другой стороны…

…Ввести брата главы Серого Клана Элиреи в состояние небытия мне не удалось — насмерть перепуганный общением с моим отцом Дайт Жернов трясся, как припадочный. И не реагировал ни на мои крючки, ни сигнальные слова, ни на попытку создать связь… В какой-то момент, запаниковав, я даже начала делать ошибки: картинка с тем, что со мной станет, если отец решит, что я 'взбрыкиваю', оказалась настолько яркой и живой, что у меня по спине покатились капельки холодного пота.

Насладившись моей беспомощностью и страхом, отец вдруг усмехнулся и… протянул мне четыре палочки ушеры, явно позаимствованные у моей матери:

— Держи… Я так и знал, что у тебя ничего не получится: эти элирейцы — трусливы, как зайцы… И при виде меня впадают в ступор…

Буркнув в ответ что-то невразумительное, я смахнула со лба капельки пота, кое-как успокоила колотящееся сердце и зажгла две палочки из четырех.

Отец слегка сдвинулся назад и вжался в спинку своего кресла: несмотря на предусмотрительно созданный сквозняк, он не горел желанием испытывать на себе воздействие этой дряни…

Мысленно усмехнувшись, я заставила Тарана пересадить Дайта Жернова поближе к окну. И придвинуть к его стулу еще один. К этому времени палочки с ушерой уже неплохо разгорелись, и дым от благовоний потянуло в распахнутое настежь окно. Как раз мимо лица Серого.

Усевшись так, чтобы как можно меньше дышать не совсем безвредной для меня гадостью, я вгляделась в глаза насмерть перепуганного мужчины и принялась ждать, пока он отключится. При этом пытаясь придумать способ, который бы позволил мне вложить в голову Серого не то, что требует отец. И, видимо, на какое-то время выпала из реальности…

— Готов… — громкий шепот отца заставил меня вздрогнуть. — Работай!

…Выпотрошить память объекта и наложить личину на его сознание с помощью ушеры оказалось в разы легче, чем обычно: Дайт Жернов, пребывающий в экстатическом состоянии, шел на контакт так, как будто я была его матерью или любимой женщиной. Поэтому материал для будущей работы я собрала где-то за полчаса, а крону на его ствол наложила и того быстрее — минут за двадцать-двадцать пять. Немного порадовавшись той легкости, с которой удается работа, я додумала свой план и… со спокойной совестью принялась усложнять получившуюся структуру. Стараясь вложить в сознание Серого страх перед родом Утерсов и воинами Правой Руки, ненависть к собственному брату и еще десяток мелких крючков, которые в совокупности смогли бы заставить его отказаться от следования вложенной в сознание личины.