Полигон - Ирина Гостева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все, народ… Давайте-ка его перевернем. Передние карманы тоже надо обыскать, да и на морду его посмотрим — что за птица…
Пленника, обвязанного как батон колбасы, перекатили на спину. Он был без маски — иначе противогаз мешал бы «вести беседу» ему со своим пленником. Или, лучше сказать, с «пленником номер один». Генка откинул ПНВ и без церемоний посветил фонариком «пленнику номер два» в лицо.
— Опаньки… — Ёж почувствовал, как по лицу расползается дурацкая неуместная улыбка.
Он знал за собой этот недостаток — даже когда поводов для радости не было ровным счетом никаких, но что-то его очень сильно удивляло, то Генка невольно начинал улыбаться. Его обычно смешила сама нелепость ситуации — когда случалось что-то такое, чего случиться ну никак не должно было!
И вот теперь ее величество Случайность в очередной раз преподнесла ему сюрприз.
— Герр старлей… Сто лет не виделись! А если быть точнее — то деcять.
— Ты его знаешь, что ли?! — Юрка выдал риторический вопрос, хотя это и так было очевидно.
— Народ, знакомьтесь, — Генка обернулся к спутникам и широким жестом указал на сидящего на полу пленника. — Егор Ветряков, мой бывший взводный. Собственной персоной.
Бывший командир Ежа презрительно скривился:
— А ты как был шутом, Валохин, так и остался. Трепло! — буквально выплюнул он.
ПНВ у всех уже были сдвинуты вверх, и народ высвечивал место событий фонариками. Кащей с загадочным видом прятал взгляд, прикрывая лицо натянутым на самый нос капюшоном. Завхоз смотрел на Генкино лицо в резком свете галогенового фонаря. А Генка ухмылялся. Нехорошо так, невесело и хищно ухмылялся, вздернув верхнюю губу. И Завхозу вдруг показалось, что если бы у его спутника сейчас резко удлинились верхние резцы, превращаясь в вампирьи клыки — то Юрку это не очень-то и удивило бы. Генкиной улыбке только торчащих наружу клыков не хватало для завершающего штриха.
— А ты, как тогда был старлеем, так до сих пор и остался? До сих пор с тремя звездочками и бегаешь? Или вовсе выгнали? За особую жестокость… — выдал ответную занозу Ёж.
Он ткнул «шпилькой» наугад, но похоже — попал, потому что Ветряков скривился и бросил в ответ только вялое «Да пошел ты…»
Генка растерялся. Что делать дальше — он совершенно не представлял. Ну, повязали они эту парочку. И что теперь? Пристрелить обоих? Ёж не сомневался, что Ветряков поступил бы именно так. Но он-то не Ветряков…
К тому же Генку в этой ситуации что-то чрезвычайно смущало. Не понятно что… Еле слышный комар догадки зудел где-то в стороне, и пока еще не представлялось возможным даже определить, где он там вертится, а не то что прихлопнуть его. А в таких случаях торопиться не надо.
Его встряхнул Кащей:
— Ёж, а с тем что делать? — он кивнул на пленника, допросом которого до их появления занимался Ветряков.
А, да… Про него-то и забыли. Генка подошел к связанному. Молодой мужик немного постарше него самого, с невзрачным лицом, весь какой-то неприметный и невыразительный, среднего роста и среднего телосложения… Если бы перед Генкой поставили задачу — описать внешность пленника, то он вряд ли смог бы найти какие-то характерные и запоминающиеся черты, или просто найти сходство этого человека с кем-нибудь известным, чтоб сказать, например: «у него нос, как у актера Пупкина». Не было ничего такого в его внешности… Какая-то моль бесцветная, подумал Генка.
Только теперь он заметил, осмотрев пленного при свете фонаря, что у того окровавлены скрученные за спиной руки, а на кончиках трех пальцев — голое мясо на месте ногтевых пластинок.
«Однако», — подумал Ёж, — «Почему-то я не удивлен. Хотя раньше я не видел, чтоб Ветряк кого-то пытал, но… Почему-то мне всегда казалось, что он на это способен.»
Генка оторвал от губ пленного кусок скотча. Пленный ойкнул и хрипло задышал, торопливо набирая полную грудь воздуха — похоже, носом ему дышалось неважно. На его лице явно отобразилась радость — еще бы, впереди замаячила перспектива спасения. Конечно, он отдавал себе отчет, что шансы у него пятьдесят на пятьдесят, этих сталкеров он видит впервые и понятия не имеет, что они за люди — а вдруг головорезы почище Ветрякова? Но по сравнению с вариантом «остаться пленником у Ветрякова» половинный шанс все-таки был несоизмеримо высоким, потому что вероятность вырваться живым от бывшего Генкиного командира вообще немногим отличалась от нуля.
— Ты кто такой? И чего он от тебя хотел? — спросил Генка.
— Андрей, а кличут Краюхой. Да я в его, — он кивнул на Ветряка, — нычку залез… Приметил, где он барахло заховал, и решил глянуть — чем там можно поживиться. Ну и влип… Попалил он меня. Да сам я виноват, конечно…
Выговор у Краюхи был мягкий, южный, с характерным «г». Значит, местный, родом из «вильной и незалежной».
— Это верно, — глубокомысленно заметил Кащей. — Воровать нехорошо. Особенно у своего брата сталкера.
Генка наморщил лоб. Честно говоря, странный какой-то способ наказания вора выбрал Ветряк — связать и ногти ножом отколупывать. А надавать пинков и зуботычин не проще было бы? То ли у Ветряка за прошедшие годы прорезались куда более изощренные садистские наклонности, чем было в годы Генкиной службы, то ли связал и пытал он Краюху совсем с другой целью. Что-то он у Краюхи выспрашивал… Даром что Генка не разобрал слов доносившегося разговора на повышенных тонах, но вопросительные интонации Ветряка уловил более-менее отчетливо. Он точно что-то спрашивал у Краюхи. И уж наверняка не задавал риторических вопросов вроде: а будешь ли ты еще воровать? Ладно, и с этим тоже разберемся.
— Где ты влез в подземелье? — спросил Генка у Краюхи.
Тот на несколько секунд задумался.
— Есть тут один ход, про него мало кто знает, — наконец-то неохотно выдавил он. — Это не тот, который напротив поваленного забора, откуда все сюда залазят. И не на территории вокруг главного здания, где вояк полно — из-за них туда не сунешься. Это совсем другой, третий ход сюда. Он в таком укромном местечке на поверхность выходит… Могу показать где, если развяжете!
Генка, уже приготовившийся услышать вранье о том, как Краюха благополучно прошел заминированный лаз, был несколько удивлен. То ли парень понимает, что врать — себе дороже, и на вранье поймают, то ли он честен до глупости… А Ветряк был недоволен — судя по выражению его лица.
«А может, он ради этого и пытал Краюху? Может, как раз и подозревал насчет другого входа и хотел узнать про него? Но тогда какой смысл был Краюхе отпираться и молчать? Терпеть адскую боль и рисковать жизнью? Слишком высокая цена за сохранение в тайне всего лишь входа в подземелье, где всех ценностей — сталкерская нычка… Нет, чего-то тут не сходится.»
— Ну, и чего ценного ты в его нычке нашел? — Генка задал этот вопрос только потому, что не знал — о чем еще следовало бы спросить Краюху. Он тянул время, в надежде, что придет в голову какая-нибудь версия.
— Да ничего особенного, — поморщился Краюха. — Все то, что с собой в Зону обычно берут. Патроны, гранаты, жрачка… Ну, я патронов маленько прихватизировал, только стал вниз спускаться — а тут хозяин вернулся…
— Где сам тайник-то?
— Вон там, в трубе, — Краюха кивнул подбородком.
Генка прошел несколько шагов в указанном направлении, посветил в изгибающуюся широкую трубу, внутри которой уходила вверх лестница.
Значит, или Ветряк очень вовремя вернулся, — а такое везение нечасто выпадает, — или, уже уходя, заметил шныряющего в подземелье сталкера и решил проследить за ним и своим тайником.
— Слышь, Краюха, а кровососа вон там кто завалил? Не ты случайно?
— Нет, — замотал головой Андрей. — Слава богу, что кто-то до меня с ним разобрался.
Ветряк опять крякнул. На этот раз очень презрительно.
— Слышь, мужики, развяжите, — заныл Краюха. — Пальцы болят — сил нет! Я бы себе промедольчику ширнул… У меня свой есть, чужого не прошу!
— Да уж! — опять вклинился Кащей.
— …Только развяжите! Ну, виноват я, виноват! Признаю, кругом неправ! Но я за это уже огреб! Этот садюга три ногтя сорвал…
— А другой пристрелил бы без разговоров, — заметил Кащей.
«Да. Чего-то Ветряк слишком либеральничал с вором. Да еще здесь, на дикой территории, где запросто вешают над воротами для устрашения. В армии он и за меньшие проступки бил смертным боем, да к тому же всегда ненавидел криминальный элемент и считал, что их надо уничтожать на месте. Почему же сейчас не пристрелил воришку, раз уж здесь, в Зоне, мог спокойно это сделать? Не-ет, он точно у Краюхи что-то выпытывал. А Краюха наверняка не тот, за кого себя выдает. Вещи его посмотреть, что ли… Вдруг что-то особенное там найдется?»
Ничего особенного в вещах не нашлось — обычный багаж сталкера. И снаряжение средненькое — ничего уникального, все стандартное, все можно хоть на «Большой Земле» добыть, хоть у здешних торговцев купить, лишь бы были деньги. КПК оказался запаролен, но Краюха не стал ломаться и охотно согласился сообщить пароль, дабы спаситель удостоверился, что скрывать порядочному вору нечего, а пароль — так, банальная предосторожность, вроде замка на двери квартиры. Генка подумал и согласился — мало ли, вдруг что-то интересное для него найдется в чужом архиве информации? Раз пароль добровольно предлагают, то вряд ли, но привычка — хватать любую информацию, а уж потом разбираться, к чему ее можно приспособить — пересилила. Все данные из КПК Краюхи Генка перекинул на свой. Пришлось ради этого включить его ненадолго, но это проще, чем вытаскивать ноутбук.
