Всемирная история: В 6 томах. Том 1: Древний мир - Коллектив авторов

Наследственной власти в эпоху позднеродовой общины еще не существовало. Но уже появились элементы представительской власти, которые передавали право решения межобщинного или племенного уровня конкретным лицам, представляющим отдельные общины и роды.

Происшедшие в неолитическую эпоху изменения в хозяйстве и образе жизни людей привели к значительным переменам в мировоззрении, религиозных представлениях, культах и обрядах. Более эффективным стало накопление позитивных знаний, прежде всего в областях, имеющих практическое значение — в селекции животных и растений, в агро- и зоотехнике. Более детализованным стал счет времени. С утверждением земледельческих производственных циклов вырабатывался земледельческий календарь, с которым увязывались новые общинные праздники и обряды. Видоизменилась иерархия культов. Появилась тенденция к персонификации природных явлений и зародились умилостивительные обряды. Отражением наметившихся перемен в социальной сфере жизни явилось усиление культа предков, служившего, в частности, освящению общинных и родовых норм обычного права. Изменились характер и акценты религиозного отношения к животным. Объектом почитания наряду с дикими становятся и домашние животные, и их место в верованиях определяется реальным местом, занимаемым ими в хозяйственной жизни людей. Одной из основных мировоззренческих идей становится идея единства всех природных стихий, цикличности происходящих в мире перемен, круговорота жизни и смерти в виде умирания и воскрешения.

Как уже отмечалось выше, развитие неолитических производств имело окончательным результатом возникновение городской цивилизации и становление государств. Это произошло, например, в долинах крупных рек — Нила, Тигра, Евфрата. Сложившееся поливное земледелие, водообеспеченность и наличие пригодных для возделывания земельных ресурсов делали возможным здесь непрерывный и поступательный характер исторического процесса.

Иначе обстояло дело на обширных пространствах степей и гор Евразии, в пустынных областях Африки и Азии. В середине IV тысячелетия до н. э. в этих регионах происходят грандиозные по масштабам культурные катаклизмы. Начавшееся в это время резкое изменение климата в сторону иссушения привело к подвижкам целых культурных массивов, их перемещениям и внутренним трансформациям на огромной территории от окраин Центральной Азии до Карпат и Балкан.

Цветущие оседло-земледельческие культуры Средней Азии и Ирана, Кавказа, Причерноморья и Балкано-Карпатского региона прекращают свое существование. Дальнейшие судьбы некоторых из них, олицетворявших в свое время высшие достижения тех или иных регионов, зачастую даже не фиксируются археологически.

На историческую арену выходят новые динамичные культуры, приведенные в движение теми же климатическими изменениями, которые захватывают небывало широкие пространства. Так, например, ареал древнеямной культуры охватывает территорию между Волгой и Дунаем, а куро-аракская культура распространяется от Северного Кавказа до Сирии и Палестины. Масштаб миграций и культурных трансформаций этого периода столь велик, что определяет собой перелом эпох. На смену неолиту-энеолиту приходит эра металла.

Указанные перемены не коснулись территорий экстенсивного развития неолит-энеолитических культур. Конечно, климатические изменения IV тысячелетия до н. э. коснулись также пустынных и лесных культур, развивавшихся более или менее изолированно от внешнего мира. Но здесь перемены ограничились сужением их ареалов соответственно изменению границ лесного пояса или скоплением населения в природных убежищах в виде водообеспеченных долин и оазисов Евразии. В этих своеобразных культурных «рефугиумах» развитие культур, как правило, происходило без кардинальных сдвигов или даже перемен.

Разложение родового строя — конец «детства человечества»

Конец IV — начало III тысячелетия до н. э. ознаменовался внедрением металла в жизнь населения обширных регионов. К середине III тысячелетия изделия из бронзы вошли в широкий обиход людей, населявших Переднюю Азию и Южную Европу, а на рубеже II–I тысячелетий до н. э. активное использование металла отмечается уже практически во всей Евразии и Северной Африке. Металл стал использоваться раньше всего в тех сферах жизни, в которых во все эпохи древней истории находили применение любые значительные открытия, а именно в вооружении и для изготовления украшений и культовых предметов, и только во вторую очередь — в обычной хозяйственной деятельности.

К изобретению технологии добычи металла и его обработки носители передовых для того времени культур были уже готовы. Освоение начатков горного дела относится к неолиту: именно тогда появились первые шахты по добыче сырья для каменных изделий. Высокая степень избирательности неолитических людей к исходному сырью говорит и о знакомстве их с основными свойствами минералов. Еще верхнепалеолитические люди приносили на свои стоянки осколки метеоритного железа и желваки самородных металлов. Иногда для получения минеральных красок использовали различные породы с концентрированным содержанием железа и других металлов. Но если в предшествующие эпохи выплавка металла была невозможна чисто технически, то успехи в области пиротехники неолитических людей, в принципе, делали это достижимым. Тем не менее в эпоху неолита эта возможность еще не была реализована. Она оказалась востребованной лишь в итоге тех сложных социально-экономических процессов, начало которых связано с переходом к производящему хозяйству. Логика развития экономики, в которой имелось место для образования избыточного продукта, объективно вела к максимально эффективному использованию производительных сил. Одним из решающих средств их активизации и обновления в эпоху бронзы послужило само освоение металла и специализация производств.

В это время значительно возрастает производительность труда. Земледелие становится уже пашенным. Благодаря этому одна семья способна обрабатывать достаточно крупный участок земли и получать большой урожай. Искусственное орошение в местах, где оно практиковалось, позволяло делать этот урожай регулярным и гарантированным. Увеличение общего производства и расширение хозяйственно-бытовой сферы подталкивало к специализации ремесла. Кузнец, гончар и ткач оказываются способными своим ремеслом обеспечить себя и свою семью. Одновременно возникает активный обмен, сначала прямой, а затем с использованием различных меновых эквивалентов. Обменные связи приобретают широкий территориальный охват. В него включаются не только соседние общины, но и поселения, отстоящие друг от друга на многие сотни километров. Возникает прослойка людей, специализирующихся на торговле, образуются торговые пути, которые стимулируют взаимовлияние культур и распространение технических достижений.

Земледельческое население эпохи бронзы обитало обычно в крупных поселениях, состоящих из нескольких десятков домов. Жизнь людей в этих поселках скрепляли экономические отношения в не меньшей степени, чем родственные. Социальные отношения в целом стали приобретать усложненный характер. Начавшие складываться еще в неолите механизмы выделения общинных и родовых лидеров дополнились теперь экономическими претензиями формирующейся знати на социальное главенство. Утверждение семьи как самостоятельной экономической единицы продолжило ослабление родового начала в регламентации общественной жизни. Новые установления, призванные приспособить социальные отношения к изменившимся экономическим условиям, действовали в направлении сужения роли чисто родовых отношений. Социальные регламентации стали облекаться в фиксированные нормы обычного права, действующего по территориальному принципу и распространяющегося в одинаковой степени на каждого члена общины независимо от его родового происхождения. В обычном праве получила отражение и наметившаяся дифференциация в экономической и общественной сферах жизни.

Начавшаяся в неолите дивергенция земледельческого и скотоводческого направлений культур в эпоху бронзы приобретает более контрастный характер и воплощается в новых сложных реальностях. Земледельческие общества развиваются более динамично. У них накапливаются богатства как следствие продуктивности их хозяйства. Появляются крупные поселения и даже большие города. Что же касается племен, хозяйственный уклад которых базировался на кочевом скотоводстве, то их экономическое благосостояние не могло быть таким же стабильным и с тенденцией к постоянному возрастанию, как у земледельцев. На протяжении того времени, когда экономический достаток этих двух культурных миров находился примерно на одинаковом уровне, их взаимоотношения носили дружественный характер. Но с утверждением у них экономики, ориентированной на накопление богатств, и появлением между ними различий в обладании этими богатствами возникла экономическая основа для военных столкновений. В эпоху бронзы с земледельческой цивилизацией почти повсеместно соседствует кочевническая («варварская») периферия, и первая подвергается систематическим грабительским набегам со стороны второй. Уже в IV тысячелетии до н. э. крупные земледельческие поселения Евразии, как правило, окружены оборонительными сооружениями. Грабительские войны этой эпохи становятся одним из существенных факторов, стимулирующих возникновение новых социально-экономических отношений и образование ранних политических объединений. Успешные набеги давали богатую добычу и пленников. При разделе трофеев в более выгодном положении оказывались военные предводители и вожди. Это способствовало увеличению имущественного разрыва между знатью и обычными членами общины, закреплению авторитета вождей. В общинах, являвшихся жертвами набегов, происходило образование определенных структур, предполагавших выделение военных предводителей и дружины, а также упрочение власти вождя. Угроза военных столкновений и постоянное противостояние косвенно способствовали не только утверждению фактора силы в отношениях между враждебными обществами, но и распространению его в иных формах во внутриобщинной жизни. Принятие решений, касающихся дел всей общины, узким кругом лиц, состоящим из знати, при этих условиях неизбежно входило в норму.