Адриан Моул: Годы прострации - Сью Таунсенд

Я бы предпочел ползать по битому стеклу, нежели рассказывать мистеру Карлтон-Хейесу о боли, которая возникает порою, когда я мочусь. Однако сходить к врачу я пообещал.

В половине шестого позвонил жене предупредить, что я направляюсь в отделение скорой помощи Королевской больницы.

— Давно пора, — буркнула она.

Отделение скорой помощи слегка смахивало на третий мир. Пациенты в ожидании приема сидели на пластиковых стульях в плохо освещенном коридоре. Некоторые были окровавленными, другие скрюченными, большинство явно бедными, и по крайней мере у троих наблюдались сплющенные носы и синюшные лица бездомных алкоголиков. Там были перепуганные молодые родители с орущими младенцами, годовалый ребенок, у которого из носа текла кровь, и древняя старуха с надсадным кашлем. Врач принял меня только в половине десятого. Это был молодой доктор с рыжими волосами. Пока я описывал мои симптомы, он непрестанно зевал, а затем спросил:

— Разве у вас нет терапевта по месту жительства?

Я рассказал, как трудно записаться к нашему врачу. Кивнув на дверь, за которой его ждали больные, он протянул:

— Да-а, вот почему мы работаем по двадцать четыре часа в сутки. А ваш терапевт, случаем, не приобрел ли недавно новую машину?

— Как вы угадали? Действительно, раньше у него был фургон «вольво», но несколько месяцев назад он пересел на внедорожник «мерседес».

Доктор Тим Куган (его имя я прочел на карточке, пришпиленной к халату) торжествующе захохотал:

— Я же говорю, что участковые терапевты — наши новые богатые. Эти сволочные проныры работают вполовину меньше за вдвое большие деньги.

Казалось, он забыл обо мне и о моих симптомах. Пришлось напомнить:

— Так мне стоит беспокоиться из-за частого мочеиспускания?

— Понятия не имею. Давайте на вас поглядим. — Ловко натянув голубые перчатки, врач приказал: — Забирайтесь на смотровой стол. Снимайте брюки, трусы и подтягивайте колени к груди. Я вам сейчас устрою ПРО.

Глядя, как доктор сует указательный палец в банку с надписью «Смазка», я сожалел, что надел боксерские трусы, которые после стирки сильно порозовели.

— ПРО? — переспросил я.

— Пальцевое ректальное обследование. — Доктор уже елозил указательным пальцем в моем заднем проходе. — У вас классические признаки неполадок с простатой.

— Нет, это не может быть простата, — натужно улыбнулся я. — Знаю, я выгляжу старше своих лет, но мне только тридцать девять с половиной.

Дневник, я понимаю, что мужчина, который много легче относится к себе и своему телу, воспринял бы все происходящее куда поверхностнее. Высмеял бы обследование, проведенное доктором Куганом, либо выругался, прибегнув к смачным выражениям игроков в регби. Но я не такой мужчина.

— Постарайтесь расслабиться, — велел доктор.

Господь свидетель, я старался, дневник. Припоминал упражнение по релаксации, которому меня учил психотерапевт много лет назад, — предлагалось вообразить, будто плывешь в синем море мимо необитаемого острова.

Доктор Куган попробовал пошутить:

— Если не расслабитесь, мистер Моул, мой палец застрянет в вашей заднице навсегда.

Страшным напряжением всех психических сил я расслабил ректальные мышцы, и доктор наконец извлек свой палец.

— Ух, — прокомментировал он, — редко встретишь такие мощные мышцы.

Я натянул трусы с брюками и сказал:

— Да, меня и раньше называли анально-ретентивным.

Швырнув голубые перчатки в мусорную корзину и вымыв руки в маленькой раковине, доктор сел за стол:

— Я напишу записку вашему терапевту с просьбой взять у вас кровь на анализ. — Нацарапав записку, он положил ее в коричневый конверт.

По пути на автостоянку я прочел то, что он написал.

Уважаемый доктор Вулфовиц,

Сегодня вечером я осматривал вашего пациента в отделении скорой помощи.

Я провел ПРО и прошу вас взять у него кровь на анализ, включая САП. Этот человек тщетно пытался записаться к вам на прием, и ему пришлось обратиться к нам. Пожалуйста, поручите кому-нибудь из медперсонала связаться с мистером Моулом с тем, чтобы назначить его на прием как можно скорее.

Дома меня встретили ледяной вежливостью. Ужинал я в одиночестве. Георгина приготовила соус болоньезе, но, как всегда, переусердствовала с орегано. Я как раз вываливал свою порцию почти целиком в помойное ведро, когда она вошла. Георгина промолчала, но взгляд, брошенный на меня, был достоин жены Лота.

Начал смотреть документальное кино об 11 сентября, но скоро выключил телевизор. Георгина не спросила, как все прошло в больнице. Вторую ночь подряд мы спали врозь.

Вторник, 11 сентября

Из дома я выходил под проливной дождь в полном облачении для пасмурной погоды.

Георгина оглядела меня с ног до головы:

— Ты точь-в-точь как тот старикан на банках с сардинами «Джон Уэст», какие мы ели в детстве. Не подумай, что это комплимент.

Меня едва не раздавил встречный бензовоз. Я слез с велосипеда и остальной путь до работы проделал пешком. Стоило мне войти в магазин, как мистер Карлтон-Хейес поинтересовался, что мне сказали на консультации в больнице. На глазах у меня выступили слезы, пришлось отвернуться, ответить я смог лишь немного погодя.

Четверг, 13 сентября

Утром в 7.45 позвонила миссис Лич и сообщила, что записала меня на прием на 8.20. Доктор Вулфовиц живет на окраине деревни в усадьбе начала прошлого века. Пациентов он принимает в переоборудованной старой конюшне. Дожидаясь своей очереди, я читал рассыпающийся журнал «Торговый дом „Сейнсбериз“». Там была статья Джейми Оливера о соусе болоньезе. Он выдал несколько вариантов рецепта, и ни в одном не упоминался орегано. Я аккуратно вырвал страницу и спрятал в карман.

Миссис Лич все время висела на телефоне, объясняя звонившим, что запись на прием окончена. Когда подошла моя очередь, она вручила мне медкарту:

— Вам понадобятся старорежимные записи от руки. У доктора Вулфовица трудности с техникой, он не отличает мышки от модема.

Доктор Вулфовиц выглядел так, будто только что отстоял смену на сталелитейном заводе в Гданьске. Его широченная физиономия словно высечена из камня. И не пора ли ему приобрести приличный костюм? В конце концов, он живет в этой стране уже года три, не меньше. Однако должен признать, его английский стал много лучше.

— Я сейчас попробую найти вас в системе. — Он включил компьютер. Набрав мое имя, он осведомился, не в Белфасте ли я проживаю в данный период.

— Нет, я живу в «Свинарне», дом № 1.

Доктор вздохнул и взял у меня медкарту. Прочитав последние страницы, в том числе записку от Тима Кугана, он оживился:

— Итак, вам сделали ПРО?

— Да, и повторять эту процедуру более нет необходимости. Все, что вам нужно, это взять у меня чуть-чуть крови.

Доктор нахмурился:

— Прошу, мистер Моул, не учите меня, как делать мою работу, да. Нужно вас осмотреть. Ложитесь на кушетку, да?

Он надел перчатки, я снял штаны и во второй раз за два дня улегся в позе эмбриона. Наверное, я уже привык, вторичное обследование доставило мне меньше переживаний. Когда я оделся, Вулфовиц сообщил:

— Ваша простата мне не очень нравится, да. Я возьму немного кровей, а потом будем ждать…

— Но у меня не может быть проблем с простатой. Я еще слишком молод.

— Боль в пенисе есть?

— Иногда.

— А какая-нибудь эректильная дисфункция?

— Ну, в последнее время я не проверял, у нас с женой возникли некоторые трудности…

Доктор Вулфовиц сочувственно улыбнулся:

— Моя жена, она тоже в Варшаве, да… — Он завязал жгут на моей руке: — Сейчас клюну. — После чего набрал три пробирки крови. — Я пошлю это сегодня. Возможно, мы узнаем результаты на следующей неделе…

На выходе меня задержала миссис Лич:

— Впредь, мистер Моул, попрошу воздержаться от порчи наших журналов. Вы лишаете других пациентов материалов для чтения.

Я сказал ей, что журнал, из которого я вырвал рецепт Джейми Оливера, был издан в 2003 году.

— Будьте любезны не разговаривать со мной в таком тоне, мистер Моул. Я всего лишь выполняю свои обязанности.

Почему, дневник, я не плюнул и не ушел? Почему продолжал перепираться с ней на глазах у жителей нашей деревни, заполнивших приемную?

Наш спор длился до тех пор, пока из кабинета не вышел доктор Вулфовиц. Невозмутимым тоном, какой бывает у собачьих тренеров, он произнес:

— Миссис Лич, долго я буду ждать следующего пациента, да?