Попаданец в себя, 1963 год (СИ) - Круковер Владимир Исаевич

Последний удар мне нанесли в издательствах, когда несколько прикладных книжечек, которые я нахально скомпелировал из довоенных изданий, были оплачены очень скудно, а основная часть гонораров вообще не выплачена по причине дефола.

И я запил, забичевал и был, как ни странно, доволен своей растительной жизнью. Пока мощный удар судьбы не выдернул меня из нирваны БОМЖевания.

Я прервал воспоминания, взглянул на часы, невольно ощутил мальчишескую гордость от их наличия. Единственное, чего мне не хватало в период бродяжничества – так это иметь часы и посматривать на них. Бродяги живут вне временного потока, вместо часов у них инстинкт: время сна, время охоты, время водопоя, время случки. Часы показывали, что до полночи осталось три минуты. До утра, вроде, делать нечего. Вот разве, выпить еще. Запасы спиртного имеются.

Я бахнул полстакана, запил соком. Подумал и послал вдогонку за водкой пару таблеток ноотропила. Спать не хотелось. Я решил наведаться в кафе, откуда еще доносилась музыка. Но тут зазвонил телефон.

– Мы не вмешиваемся в технологию вашей работы, – сказал баритон, – но контролировать выполнение заказа обязаны. А так, как вы для нас сотрудник новый, то вынуждены напоминать. Вы уж не обижайтесь.

Можно подумать, что эти звонки совершает робот. Даже интонация не меняется. Следовательно, они мне напоминают, что запутать следы мне не удается.

Я не обижаюсь, – сказал я. – Но возникли некоторые сложности. Вмешались третьи силы. Ко мне днем пришли бойцы какой-то группировки и пытались угрожать. Я, естественно, их побил и выбросил, но это означает, что моя миссия потеряла секретность. Что вы можете сказать по этому поводу?

Вы имеете догадки, чьи это люди?

Они сказали, что представляют группировку нищих от цыган, вроде. Ума не приложу, какое дело им до меня. Но в данной ситуации их вмешательство настораживает.

Мы выясним, – баритон был бесстрастен, – выясним и перезвоним. Если под ширмой цыган нечто иное, то план будет изменен. Главное, чтоб вы не забывали о договоре.

Я повесил трубку. Чем черт не шутит, может удастся стравить двух хищников. Впрочем, заказчики проглотят нищих одним глотком. Так что большой отсрочки мне не получить.

Я решил не думать, потянулся было к волке на столе, но передумал, решил выпить в кафе.

Коридор, по которому я шел, был безлюден. Из-за дверей номеров доносились звуки ночной жизни. Эти звуки носили вполне определенную тональность. Я с удивлением ощутил некий интерес к происходящему у своего маленького дружка. Похоже он тоже решил пробудиться от долговременной спячки. Быстро же восстанавливается организм от анабиоза бичлетаргии!

В кафе на сей раз было всего две группы. Черные с девками и плотный господин в гордом одиночестве.

Я вытянул ноги под столом и спросил усталого официанта:

– Что-нибудь вкусненькое есть?

– Только холодные закуски. Мы с кухни ресторана снабжаемся, он уже закрыт.

– Рыбки не слишком соленой какой-нибудь… И водки, грамм двести.

На столе появился графинчик водки, блюдце с закуской.

– Вы бы сразу рассчитались, – скромно сказал официант.

Я протянул трешку. Рожа халдея враз стала сладкой.

– Впрочем, вы еще посидеть хотите, может, мы до шести утра… Так что, не обязательно сразу. Я думал, вы на минутку забежали… Может, девочку?..

– Какие есть?

– Ну, сейчас уже поздно, многие с клиентами. Вы каких предпочитаете?

– Мальчишеский тип фигуры, не болтливых, невысокого роста, возраст между 20–25.

– О, конкретно. Сразу видно специалиста. Попробую что-нибудь отыскать. Приятного аппетита.

О великая сила денег! Черт бы их побрал.

Бахнул первый дриньк, зажевал соленым огурцом. А что, ничего, вполне подходящая закуска. Закурил. С удовольствием закурил. Вновь остро осознал разницу между этим ресторанным буфетом (далеко не лучшем) и вонючем подъездом на Столярном переулке. Затушил сигарету. Всосал еще одну рюмку. Положил в рот ломтик селедки. Вполне. Не знаю, как там со свежестью, но вкусно. Еще закурил. Появился официант.

– Из профессионалок сейчас ничего такого, как вы хотите, нет. Но есть одна девушка из обслуги, она не прочь подработать. Девушка чистая, не сомневайтесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Зови.

– Ай момент. Для девушки что-нибудь заказывать будем?

– Это уж она сама скажет, дубина.

– Как прикажите.

Свалил халдей. Чует заработок, прогибается. Как там мой маленький коллега?

Коллега подал голос. Робко так, едва слышно. Но шевельнулся, намекнул, что жив еще, курилка.

Подошла девушка, посмотрела вопросительно. Вполне девчушка, вполне. Невысокая, мне по плечо. Волосы пострижены под мальчишку, челка русая. Глаза хорошие, ясные. Одета без претензий, фигурка тоненькая, грудки небольшие.

– Садись, улыбнулся я, – меня Вовка зовут.

– Я Наташа.

– Это для клиентов?

– Нет, позаправду.

Этот ответ мне понравился. Даже умили как-то.

Сколько ты стоишь?

– Четвертак за ночь. Только я в семь утра должна уйти.

– Дорого, но ладно. Что-нибудь будешь?

В отличие от профессионалок, заказывающих шампанское и дорогие коньяки, а потом делящих выручку с буфетчиком, Наташа заказала сухое вино, колбасу и двойной салат оливье. Видно было, что она просто хочет покушать. Это мне тоже понравилось. Я выпил очередной дриньк и стал на нее смотреть.

…Раздеваться, – спросила она, войдя в номер. – О, у вас люкс, круто!

– Что ж тут крутого? – невольно удивился я.

Девушка ушла в душ, а я, откинувшись на спинку кресла, расслабился. Все вокруг было сонное, ленивое. Почему-то вспомнился острый эпизод из прошлой жизни. Меня тогда заперли вместе с девушкой…

… - Жрать хочешь? – буркнул сержант.

– Пока нет.

– Ну и сиди, – он с треском закрыл обитую железом дверь.

Стараясь держаться независимо, я подошел к полке с книгами. Дешевенькие детективы в ярких обложках. Такой же до сих пор лежал у меня в кармане. Я уселся на кушетку и сделал вид, что читаю. Меня почему-то не оставляло ощущение, что за мной наблюдают, хотя зачем было за мной наблюдать?

Положение складывалось неприятное и непонятное. Действовала какая-то мощная организация. Непонятно было только, зачем это организации понадобилось? Крупная для Олега сумма для них должна представляться мелочью, на которую не стоит тратить силы и энергию. Сплошные загадки. А меня из-за этих загадок вполне могут обидеть. И на самолет опоздаю, потеряю возможность вырваться из города.

Я отложил книгу, включил телевизор. По второй программе шли мультики, как раз то, что я еще в состоянии воспринимать.

Но насладиться мультиками мне не дали. С тем же треском открылась неуклюжая дверь и в комнате возникло еще одно действующее лицо запутанной истории – ко мне втолкнули девчушку.

Дверь закрылась, а она села на ближайший стул и прижала руки к заплаканным глазам. Выждав минуту, я подошел, слегка коснулся плеча. Девушка вздрогнула, как от укуса змеи, вскочила.

– Успокойся, – сказал я мягко, – не надо меня бояться. Я такой же пленник, как и ты. Садись лучше, попытаемся понять, зачем нас тут заперли и что нам грозит.

Девушка утерла глаза кулачками. Глаза были, что надо: огромные и пронзительно-голубые, как у Аленушки из сказки. И фигурка соответствующая. Удивительно, что даже в такие моменты, когда сама жизнь была под угрозой, таинственные клеточки мозга заставляли функционировать мощный механизм продолжения рода. Я читал, что предчувствие смерти обостряет сексуальность. Люди обожают пировать во время чумы.

– Я ничего не знаю, – сказала она жалобно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Вы что, заснули?

Девушка требовала внимания, а передо мной все еще стояла слониха, готовая уничтожить тех, кто хотел уничтожить меня…

…Она удивленно повернула носатую голову, недоверчиво подергала задней ногой, проверяя крепление цепи, и, убедившись, что цепь не закреплена, пошла в зоозал, победно трубя задранным хоботом. Сержант выволок было пистолет, но даже до его тупой башки дошло, что с пистолетом на слонов не охотятся. Слониха же, увидев на своем пути трех незнакомых типов, разгневалась еще больше. Тем более, что я, её обидчик, исчез из ее поля зрения, смылся назад, к маленькой дверке, где, сжавшись в комок, дрожала Люся.