Загадочные рисунки Наска - Эрих Фон Дэникен

Гельмут Трибуч, профессор физической химии в Свободном университете в Берлине, решил загадку Наска одним махом. Он считает, что крупные доисторические святилища «всегда сооружались в местах, где особенно часто бывают миражи» [50]. Примером профессору послужили поля с менгирами в Бретани, Стоунхендж в Англии, святилища ольмеков в Мексиканском заливе, пирамиды Египта и — вот именно! — Наска. Что побуждало людей к их загадочным действиям? Миражи!

В небе, по мнению профессора Трибуча, происходят «красочные представления». На небосводе отражаются находящиеся на больших расстояниях острова, леса, строения и моря. Такие святилища с миражами должны были, конечно, иметь большие размеры, чтобы вообще отражаться. Индейцы Наска тоже с удивлением смотрели на такие миражи, и, поскольку их можно было видеть «на небе», они для индейцев пампасов превратились в потусторонний мир. То же, по «мнению» профессора Трибуча, касается и линий Наска. После таких научных выводов берлинский ученый отвешивает мне еще одну оплеуху: «Не мудрствуя лукаво, Дэникен утверждает, что огромные взлетно-посадочные полосы в пустыне Наска-Пальпа построены астронавтами с других планет как посадочные сооружения». При этом меня якобы не смутило, что «астронавты, которым за время путешествия пришлось преодолеть огромное пространство, едва ли могли положиться на крылатые летательные аппараты» [50].

Что на это можно сказать? Снова критик, который не удосужился почитать Дэникена. Потому что если бы он читал, то не писал бы такой ерунды. Во-первых, у меня нигде не написано, что в Наска инопланетяне «построили посадочные сооружения», вовторых, бедняги инопланетяне все же положились на «крылатые летательные аппараты». Для освежения памяти: в священных трудах древних индусов упомянута масса летательных аппаратов различных конструкций. Их называли виманами, и они описаны не только в общем, но и в деталях [16; 51]. Ни один из этих летательных аппаратов не преодолевал межзвездные расстояния с помощью «крыльев». Для своих разведывательных полетов на Земле все они стартовали из ангара на космическом корабле-носителе. Вне зависимости от неверной интерпретации ученого я не могу ничего сделать с миражами в Наска. Для фата-морганы обязательно наличие воды. Кроме того, интересно, какого рода миражи навеяли неопытным насканским индейцам взлетно-посадочные полосы и приводящие в замешательство геометрические фигуры? Я бывал в Наска часто и подолгу — в любое время суток. На этой огромной территории я никогда не видел даже намека на мираж. И все пилоты, которых я опросил, тоже с таким не встречались.

Может быть, мой соотечественник, швейцарец профессор Генри Штирлин, нашел нить Ариадны, которая выведет из лабиринта загадок Наска? Штирлин истолковывает линии Наска как «оставшиеся следы гигантской основы полотна» [52]. Это удивительное предположение основано на том факте, что насканские индейцы были превосходными ткачами. Насканские ткани удивительных расцветок находили в многочисленных гробницах и пещерах по всему региону. Многие из этих образцов ткани не имеют кромки и действительно состоят из одной-единственной нити, длина которой может равняться нескольким километрам. Один из таких великолепных образцов ткани был обнаружен в пещере вблизи Паракаса. Его длина 28 м, ширина — 6 м, он состоит из нитей общей длиной 50 км.

В своих рассуждениях Штирлин исходит из того, что индейцы доколумбовой эпохи не знали ни колеса, ни вращающегося диска, а следовательно, и мотовил или осей для прялки. Как, спрашивает практичный швейцарец, они выкладывали эти чуть ли не бесконечные нити, чтобы не запутать и не завязать узлами многоцветную пряжу? Кажется, в Наска ответ лежит на ладони: нити раскладывали на равнине, и об этом, как считает Штирлин, свидетельствуют до сих пор длинные и упорядоченные линии. Таким образом, они представляют собой остатки гигантской ткацкой мастерской.

Я пытаюсь представить себе это на практике: тысячи индейцев идут вереницей один за другим, шаркая ногами, по совершенно прямой линии. В руках они держат разноцветные нити, которые по команде кладут на сухую землю, снова поднимают и тянут дальше. Усердным ткачам и ткачихам, видимо, приходилось держать в голове узор своей работы, потому что бумажных или папирусных образцов не существовало. Тканые изделия всегда образуются из нитей, проходящих в двух направлениях, и эти нити должны пересекаться в узловой точке. К колоннам людей, движущимся в продольном направлении, присоединились колонны в поперечном направлении. Под монотонное пение нити разных цветов протягивали туда и сюда, потому что узор требовал постоянной смены цветов. И в точках, где сходились 40 линий, происходила ужасная мешанина нитей. Но где дорожки, протоптанные группами усердных ткачей? Где следы волочения, оставленные при транспортировке готовых тканей? И каким образом теория Штирлина объясняет многочисленные рисунки на склонах гор? А линии длиной до 23 км, словно проведенные под линейку, которые проходят через горы и долины? А зигзагообразные и прочие линии под взлетно-посадочными полосами?

Я думаю, это прекрасно, что так много умных людей ломают себе голову над загадкой Наска. Приветствуются все новые идеи — только не надо непрерывно вешать на них ярлык «научное решение». Загадка Наска лишала ученых покоя даже за бывшим железным занавесом. Доктор Зольтан Зелько, математик из Будапешта, годами размышлял над тем, как разрешить этот феномен. Наконец — эврика! — спасительное озарение: «Линии соответствуют географической карте района озера Титикака длиной 800 км и шириной 100 км!» [53] Дружище, ну как можно додуматься до такого?

В окрестностях озера Титикака разбросано около 40 руин инкской и доинкской эпох. Если эти руины соединить линиями с определенными возвышениями в бассейне озера Титикака, то получится система Наска. Неужели? В такой сетке линий Зольтан Зелько усматривает систему передачи информации: «Сообщения могли передаваться с помощью световых сигналов, посредством отражающих золотых или серебряных пластин, ночью с помощью огней. Видимо, такие сигналы в мире скал были необходимы, чтобы иметь возможность управлять работающими в долине и предупреждать о возможных нападениях» [53].

Чем дальше, тем хуже. Между озером Титикака и равниной Наска высятся огромные горные хребты с пятии шеститысячными вершинами. Сигналы в разреженном воздухе над озером Титикака не дойдут далеко. Мнимые агрессоры, якобы угрожавшие насканским индейцам, никогда не представляли опасности для племен, живущих высоко у озера Титикака. Боливийское озеро находится на высоте почти 4000 метров, если смотреть из Наска, но это за Андами, на краю света.

Еще более возвышенно, чем доктор Зелько, насканскую путаницу линий воспринимает Зигфрид Ваксман. Он видит в ней «культурный атлас истории человечества» [54].

У кого имеются волосы, тот за них притягивает новые предложения решений. Вольф Галицки из Канады ясно видит в неразберихе насканских линий «сигналы внеземного разума». Ну да, и «только при таком способе рассмотрения мы сможем понять огромные объемы проектирования и непостижимые результаты труда» [55].

Тут я моментально возвращаюсь на землю. Обеими ногами твердо стоит на земле Георг А. фон Бройниг, патентный поверенный из Мюнхена. В бороздчатых рисунках он усматривает спортивную площадку доинкской эпохи. Якобы индейцы-бегуны должны были в честь особых богов или в связи с ритуальными соревнованиями обежать контуры фигур [56; 57]. Эту идею — а почему бы и нет? — немецкий профессор телевидения Хоймар фон Дитфурт попытался обосновать на экране и затем увековечить в серьезном журнале [58]. Поскольку атлеты пробегали повороты, то, согласно Дитфурту, там должно было скопиться больше камней и песка, чем на прямых участках. Измерения, проведенные непосредственно на местности, дали нужный результат — на двух поворотах.

На равнине площадью более 1000 квадратных километров гипотетические бегуны исчезли бы из поля зрения самых острых глаз, превратившись для зрителей в точки размером меньше муравья. К тому же ни один спортивный судья не мог бы определить, вокруг какой фигуры сейчас бежит спортсмен, потому что фигуры видны только с воздуха. Ну да, а питьевую воду для изнуренных бегунов и уставших зрителей брали из колодцев подземных пукбиос. В конце концов, теперь все возможно, в том числе и идеи господина фон Бройнига — только и они никак не объясняют взлетно-посадочные полосы в горах или узоры под взлетнопосадочными полосами. К тому же на телевидении, представляя гипотезу фон Бройнига, сплутовали. Многие насканские фигуры — я к этому еще вернусь — примыкают к горным склонам. Вокруг них просто нельзя пробежать по контуру! Эти огромные рисунки попросту утаили от зрителей. Их показ тут же опроверг бы теорию.