От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ) - Евгений Стригин

188

«…Они готовы, — писал А.С. Грачев, — были терпеть от союзного руководства то, чего не могли бы снести от российского. Во всяком случае, официально признать, что среди равных республик есть одна более равная, чем все остальные, было бы для них неприемлемо». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.273).

Аналогичные мысли высказывали совсем разные люди. Ф.Д. Бобков писал: «Суверенизация, а с ней и сохранение власти, была ускорена стремлением обеспечить независимость, прежде всего от Ельцина». (Бобков Ф.Д., «КГБ и власть», М., «Ветеран МП», 1995, с.380).

189

Следует при этом отметить, что в окружении Ельцина всегда боролись как минимум две тенденции: космополитическая и патриотическая. Борис Николаевич как кукловод периодически менял ориентацию своей политики, стремясь при этом не упустить нити из своих рук.

Своеобразный парадокс отечественной истории заключается в том, что практически все правители страны были такими кукловодами. Видимо, это объясняется тем, что к высшей власти в стране приходят люди, которые отдают всего себя борьбе за эту власть. А с кем и против кого они решают в зависимости от ситуации. Вспомним, как менялась (порой, чуть ли не диаметрально противоположно) политическая линия, которую осуществлял Сталин.

190

Во второй половине августа стал известен указ президента Узбекской ССР И. Каримова, который, «учитывая сложное положение в стране и в целях защиты интересов республики», взял под юрисдикцию республики МВД и КГБ республики. Их руководители обязаны были в двухнедельный срок пересмотреть статус и положение МВД и КГБ, имея в виду в первую очередь защиту безопасности республики и ее граждан. («Труд», 27.08.91, с.2).

191

А может быть и был втянут на этот путь, ведущий в никуда, своими советниками. Интересно, только понимали ли они всю глупость своих всенародно объявленных мечтаний.

192

А. С. Грачев писал: «…Не полагаясь больше на заочное взаимопонимание, установили между собой прямой контакт неофициальные штабы российского и украинского президентов. Кравчуку дали понять: сразу после его победы на референдуме Россия поддержит его толкование результатов как вотум на выход из Союза и в свою очередь воспользуется украинской позицией, чтобы окончательно заблокировать ново-огаревские договоренности….

Поскольку же для российского руководства главной ставкой в этой партии была голова (и кремлевский кабинет) союзного президента — никакая цена на этом аукционе не могла показаться ему слишком высокой». (Грачев А.С., «Кремлевская хроника», М., «Эксмо», 1994, с.319).

193

«При всей очевидной зловредности, высокообразованные демократы из свиты президента России должны сесть на скамью подсудимых в суде истории где-то с краешку как наводчики и подстрекатели. Тем не менее, подобная квалификация вины не принижает их роли в механике распада Советского Союза — именно они были генераторами разрушительной идеи». (Столяров К.А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с. 307).

194

Император Николай II отрекся от престола после опроса всех командующих фронтами, которые почти единодушно советовали ему это сделать. Но сами такие советы возникли под влиянием начальника штаба Ставки главковерха генерала М.В. Алексеева (1857–1918). Алексеев позже раскаялся в содеянном (говорят даже замаливал свой грех), попытался исправить положение, создав так называемую алексеевскую организацию, преобразованную позже в Добровольческую армию. Однако, часто ошибки бывают неисправимы.

195

Б.Н. Ельцин привел следующий состав лиц, трудившихся над документами: Бурбулис, Шахрай, Гайдар, Козырев, Илюшин. (Ельцин Б.Н., «Записки Президента», М., «Огонек», 1994, с. 150). Е.Т. Гайдар признал, что текст соглашения написан им собственноручно, но труд был коллективным, а первым юридическую формулировку о роспуске предложил Сергей Шахрай. («Российская газета», 01.12.01, с.7).

Что ими двигало? «В марте 1992 года, — вспоминал Никита Моисеев, — было узкое совещание у Г.Э. Бурбулиса. Я уж не помню, по какому поводу, но зашел разговор о смысле Беловежской трагедии. Геннадий Эдуардович начал было объяснять, что разрушение Советского Союза — это хорошо. Но вдруг остановился, воздел руки к небу и сказал: «Да неужели вы не понимаете, что теперь над нами уже никого нет!». Может быть, в этом и состояла истинная причина — ведь Бурбулис был тогда вторым лицом в государстве!». («Наш современник», N 3, 1994, с.115).

Кирилл Столяров писал: «…Высокообразованные демократы из свиты президента России должны сесть на скамью подсудимых в качестве в суде истории где-то с краешка как наводчики и подстрекатели». (Столяров К. А., «Распад: от Нагорного Карабаха до Беловежской пущи», М., «Олма-пресс», 2001, с.307).

196

На вопрос, почему сначала сообщили президенту США, Е.Т. Гайдар ответил: «Речь шла о юридическом роспуске ядерной сверхдержавы, которая много лет рассматривалась в качестве главного потенциального военного противника США, а мы в свою очередь рассматривали их как главного военного противника. Отношения между этими двумя государствами определяли вообще — будет ли существовать мир или нет. Поэтому, подписывая соглашение, Ельцин и другие руководители, по существу, брали на себя ответственность за сохранение ядерной безопасности. Совершенно естественно, что первый звонок был тому человеку, который в высшей степени заинтересован, чтобы у нас ситуация была безопасной, а мы были заинтересованы в спокойной реакции этой стороны». («Российская газета», 01.12.01, с.7).

197

А.В. Руцкой рассказывал: «Узнав о случившемся, я стал звонить Горбачеву. После нескольких неудачных попыток меня с ним все же соединили. Я настоятельно попросил принять меня. Горбачев назначил встречу через час. Судя по интонации, делал он это с крайним нежеланием.

Я прибыл к нему в назначенное время. Михаил Сергеевич был на удивление спокоен. Я спросил у него, знал ли он о цели визита Ельцина в Минск и о заговоре по уничтожению Советского Союза. На вопрос он ответил уклончиво: «Не знал, но догадывался, что Ельцин, вернее Бурбулис что-то задумал». После небольшой паузы он спросил меня, что я думаю по этому поводу. Я однозначно определил эти действия как преступление, государственный переворот. Видимо, ему не понравилось мое заключение и предложение проявить решительность, используя закон и власть президента СССР, арестовать эту пьяную троицу, подписавшую в угоду США позорный сговор. Побледнев, а затем, засуетившись, он попрощался со мною и попросил не горячиться, сказав, что происшедшее не так драматично, как мне кажется, положение можно спасти….

Поведение Горбачева мне непонятно по сей день. Либо он все знал и был прямым участником сговора, либо попросту струсил в определенный момент, когда решалась судьба великого государства, с которым считался весь мир». («Наш современник», N 12, 1995, с.139).

198

Имеется, впрочем, любопытная информация. 13 декабря 1991 года газета «Правда» сообщила: «Повышенный интерес к армии вдруг проявили наши президенты М.С. Горбачев и Б.Н. Ельцин. Во вторник Горбачев побывал и выступил с 50-минутной речью в Министерстве обороны на совещании руководящего состава Вооруженных Сил. Как утверждают военные, это второе участие президента в подобном мероприятии. Первое состоялось летом 1985 года после учений в Белоруссии.

Президент вкратце охарактеризовал его видение положения в стране, подчеркнув, что сейчас наступил трудный период, поскольку реформы идут нервно, иные политики ведут сепаратистский, дестабилизирующий курс. Михаил Сергеевич призвал сохранить Союз, взять то положительно, что есть в белорусском соглашении, обсудить и прийти к правовому решению.

Его монолог с военными не перерос в диалог, беседу, хотя вопросов у присутствующих было немало. Видимо, у Президента сейчас острый дефицит времени.

Утром следующего дня с военными встретился и Б.Н. Ельцин. Он сам попросил считать ее просто беседой по актуальным вопросам, которые волнуют армию. Ельцин изложил свою точку на трехстороннее соглашение, принятое в Беловежской пуще. На главный упор сделал на социальной защите военнослужащих и их семей, подтвердив, что вопрос о повышении денежного содержания решен.

Как видим, оба президента ищут поддержки людей в погонах».

Видим-то видим. Но зачем это они наперебой кинулись в министерство обороны? Это вопрос первый. А вопрос второй состоит в том, что просто так упор на повышении денежного содержания не делают. Обычно так начинают когда рассчитывают на армейскую поддержку.