Время меча - Юрий Нестеренко

— Демоны, я почти совсем не знаю письменного тургунайского, — проворчал Эйрих. — Тургунайское письмо практически воспроизводит древнее ургунское, ибо у тагаев не было своей письменности, но ургунская письменность, насколько я знаю, довольно заметно отличалась от основной средневосточной. Хорошо же будет наше послание, на котором будет начертано что-то вроде «сырочна, сикредно, даставеть ханну» — или вовсе какая-нибудь нелепость, вы же знаете, как одна буква может изменить смысл слова…

— Во всяком случае, как пишется «хан Салымбек», я знаю, — сообщил принц. — Видел на верительных грамотах послов и в договоре.

— Тогда ограничимся этими словами, — решил Эйрих. — И для верности еще нарисуем тургунайский герб с драконом.

Элине, наблюдавшей серьезность этих приготовлений, не терпелось спросить: все-таки верят они эльфу или нет? Когда позже ей представилась такая возможность, Эйрих ответил: «А мы в любом случае окажемся в выигрыше. Если птица, сделав круг, влетит в одно из окон пирамиды, маги узнают лишь то, что они знают и так — что мы по-прежнему остаемся их врагами. При этом они решат, что мы отныне уповаем на помощь извне и оставили мысли о каких-либо самостоятельных действиях — а это нам, как вы понимаете, на руку. С другой стороны, небольшой шанс, что Йолленгел все же играет на нашей стороне — по крайней мере пока — все-таки есть, и упускать его было бы величайшей глупостью».

В течение следующего дня эльф (невидимый, конечно) сперва слонялся в окрестностях дома, затем поднялся по длинной винтовой лестнице на одну из башен и высматривал птиц оттуда, но все тщетно — небеса мертвой страны были пусты. Та же история повторялась и на следующий день, и в конце концов измученный жарой, уставший и раздосадованный Йолленгел вернулся в дом раньше срока, спрыгнув с подоконника и обретая видимые очертания прямо перед носом вздрогнувшей от неожиданности Элины. Артен и Эйрих, разумеется, находились в библиотеке.

— Еще немного, и у меня будет тепловой удар, — брюзгливо поведал эльф. — Сегодня на улице еще жарче, чем вчера… а в этом городе с его застоявшимся воздухом, кажется, даже тени не приносят прохлады. Думаю, будет лучше, если каждый из нас сядет у окна в разных стенах дома и станет наблюдать отсюда. Где Эйрих?

— Он… кажется, он прилег отдохнуть, — ответила Элина. Воспитанная в рыцарском презрении ко лжи, она никогда не умела врать, а тем более тому, кого, несмотря на все аргументы Эйриха, не могла считать врагом.

— А принц Артен?

— Артен… он вообще-то тоже просил его не беспокоить…

— Понятно, — эльф сделал несколько шагов, повернулся и сел. — Значит, вы не доверяете мне.

— Но, Йолленгел… — совсем растерялась Элина.

— Вы считаете, что раз сам я принадлежу к магической расе, значит, буду на стороне ваших врагов.

— Ну согласитесь, что у нас были некоторые основания для таких подозрений, — Элина прятала неловкость за наступательными нотками.

— Люди есть люди, — вздохнул эльф.

— Вот именно! — графиня окончательно перешла в наступление. — Мы для вас — всего лишь люди, сородичи варваров, истребивших ваш народ. А маги — они, конечно, тоже люди, но другие, под их властью ваша раса процветала…

— А почему вы думаете, что наша раса никогда не хотела свободы? — печально произнес эльф. — Да, маги не были свирепыми сумасбродными тиранами, они стремились к миру и спокойствию на всей земле, для всех рас… но, думаете, так уж здорово тысячелетиями жить пусть и благополучной жизнью, но со знанием, что эту жизнь тебе позволили, что любое отступление от правил будет пресечено — при возможности мягко, а при необходимости и жестко? Жить под властью чужаков, которые, при всей своей мудрости, не понимают твой народ до конца и попросту навязывают ему свое представление о благе? Конечно же, мы не хотели конца магии, мы понимали, сколь тесно от нее зависим. Но мы хотели конца власти человеческих магов. Увы, оказалось, что одно невозможно без другого… — он немного помолчал и продолжил: — Вообще-то вы были не так уж неправы в своих подозрениях. Если бы был шанс на возрождение моей расы… Но его нет. Та магия, с помощью которой мы управляем животными… у нее есть еще одно применение. Оно называется анэрэт вайи — «братский зов». Эльф, находящийся в беде, мог позвать другого эльфа — того, что находился ближе всех. Это не значило, что тот обязательно придет на помощь, но, по крайней мере, отклик его ощущался всегда. Оказавшись в Зурбестане и чувствуя возвращение магических способностей, я первым делом применил анэрэт вайи — впервые в жизни, ибо в немагическом мире это уже не действовало. Но я не получил никакого ответа. Я надеялся, что виной тому отсутствие навыка, но с другими магическими способностями таких проблем не возникало. Я пробовал снова и снова… бесполезно.

— Может быть, просто слишком велико расстояние, — предположила Элина.

— Анэрэт вайи не имеет ограничений по расстоянию. Точнее, не имел в прежнем мире, и какое-то время я еще надеялся… Но из ваших разговоров я понял, что зурбестанская магия может воздействовать на внешний немагический мир. Так что все это означает только одно — я действительно последний эльф на свете, и со мной наша раса угаснет навсегда.

Он говорил печально, но спокойно; это открытие не стало для него шоком, он давно подозревал, что дело обстоит именно так, а позволять надежде слишком уж увлечь себя он разучился еще в луситском лесу.

— Но здесь есть и положительный момент, — добавил он бодро. — Я несколько раз посылал отсюда свой зов во все стороны света, и маги не засекли его. Конечно, анэрэт вайи обращен к эльфам, и по идее никто другой не должен его слышать… но маги могли бы, если бы, опять-таки, задались такой целью. Но они слишком беспечны, они, как видно, не ожидают магического противодействия внутри Зурбестана — и уж тем более эльфийского… А значит, узконаправленный сигнал, управляющий птицей, тем более останется для них незамеченным.

— А почему вам необходимо увидеть птицу, чтобы получить контроль над ней? — Элина охотно переключилась в практическую плоскость. — Если эльфа можно было позвать, и не видя его, а вы говорите, что тут задействована одна и та же магия…

— Как раз потому, что птица или зверь — существа немагические, и не услышат зов, обращенный просто в пространство, если не направить сигнал прямо на них.

— Ну что ж, значит, нам действительно лучше засесть у окон и смотреть в небо. Жаль, что дома закрывают изрядную часть обзора, особенно эта пирамида… Пойду позову остальных. Надеюсь, что с недоверием наконец покончено.

Эйрих, впрочем, даже и выслушав Элину, не воспылал желанием выдать эльфу тайну подземелья.