Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

Существовали еще фотографии, которые делал лунный картографический спутник, но слишком мала вероятность, что служащий в Лондоне отметил бы крошечную разницу между двумя кадрами. Возможно, отметил бы. Еще через несколько лет кто-нибудь, возможно, попытался бы разобраться — если не помешает что-то более срочное в этом деле первопроходцев, где необыкновенно и срочно — все.

Что же до радарных наблюдений — так необъясненных радарных наблюдений хватало еще до моего рождения.

Сколопендер мог здесь сидеть — ближе к станции Томбо, чем Даллас к Форт Ворс — тихо как мышь, и ни о чем не беспокоиться. Слишком много квадратных миль, слишком мало людей.

Невероятно много квадратных миль… нашим миром стали острые сверкающие скалы и темные тени, и черное небо, и бесконечное переступание ногами.

И все же теперь мы скорее спускались, чем поднимались, и в конце концов за поворотом открылась раскаленная блестящая равнина. Непостижимо далеко впереди были горы; даже с высоты тысячи футов казалось, что они лежат за линией горизонта. Я смотрел на эту равнину, слишком вымотанный, чтобы радоваться, потом взглянул на Землю и попытался найти запад.

Чибис прикоснулась шлемом:

— Вон там, Кип.

— Где? — она указала, и я уловил отблеск серебристого купола.

Мамми издала трель у меня за спиной.

«Что там, ребята?»

— Станция Томбо, Мамми.

Ответом было ободряющее щебетание — мы хорошие ребята, и она знала, что мы справимся.

До станции было, наверное, миль десять. Расстояния там трудно оценить — этот странный горизонт, нет ориентиров, — я даже не понял, какого размера купол.

— Чибис, попробуем связаться по радио?

Она повернулась и посмотрела назад. Я тоже вгляделся; мы были совершенно одни.

— Давай рискнем.

— На какой частоте?

— На той же. Космические частоты. Наверное.

Я попробовал.

— Станция Томбо. Станция Томбо, прием. Вы меня слышите?

Потом попыталась Чибис. Я перебрал все частоты рации. Безуспешно.

Я переключился на направленную антенну, ориентируясь на отблеск купола. Никакого ответа.

— Мы зря теряем время, Чибис. Вперед.

Она медленно повернулась. Я чувствовал ее разочарование — сам дрожал от возбуждения. Я догнал ее и прикоснулся к шлему.

— Не расстраивайся, Чибис. Не могут же они сидеть на приеме весь день напролет. Станцию мы видим, теперь дойдем.

— Я знаю, — скучно сказала она.

Тронувшись с места, мы сразу потеряли из виду станцию Томбо, не только из-за поворотов, но и потому, что она скрылась за горизонтом. Я вызывал их, пока еще оставалась какая-то надежда, потом отключился, экономя дыхание и батареи.

Мы прошли почти половину спуска, когда Чибис замедлила шаг, остановилась, осела на землю и замерла.

Я заспешил к ней:

— Чибис!

— Кип, — вяло сказала она. — Можешь привести кого-нибудь? Пожалуйста? Ты знаешь дорогу. Я подожду здесь. Пожалуйста, Кип?

— Чибис! — рявкнул я. — Вставай! Ты должна идти.

— Н-н-н… не могу, — она заплакала. — Я так хочу пить… и ноги… — она потеряла сознание.

— Чибис! — я потряс ее за плечо. — Нельзя так! Мамми! Скажи ей!

Веки Чибис дрогнули.

— Еще, Мамми! — я отпустил Чибис и взялся за дело. Гипоксия сшибает человека мгновенно, как удар в подбородок. Мне не нужно было смотреть на ее указатель цвета крови, чтобы определить, что он показывает «опасность»; это было видно по манометрам. Кислородный баллон был пуст, второй баллон почти пуст. Я закрыл выпускные клапаны, переключил клавишу под подбородком Чибис на внешнее управление и выпустил в ее шлем остатки кислородно-гелиевой смеси. Когда ее скафандр начал раздуваться, я перекрыл поток воздуха и чуть-чуть приоткрыл один из выпускных клапанов. И только после этого я закрыл блокирующие клапаны и снял опустевший баллон.

И уперся в дурацкую проблему.

Чибис слишком хорошо приторочила баллоны; я не мог дотянуться до узла! Левой рукой я его нащупывал, но правой не дотягивался. Мне мешал висящий спереди баллон, — а одной рукой узел не развяжешь.

Я заставил себя не паниковать. Нож — ну конечно! — у меня есть нож. Старый скаутский нож с поясной петлей, на ней он сейчас и висел. Только крепления на поясе Оскара были такие широкие, что мне пришлось натягивать петлю с усилием, и теперь она не снималась. Я вертел нож до тех пор, пока петля не лопнула.

Я никак не мог открыть маленькое лезвие. У перчаток скафандра нет ногтей.

Я сказал себе: Кип, хватит бегать по кругу. Это просто. Все, что тебе нужно сделать — это открыть нож. И ты обязан это сделать — потому что Чибис задыхается. Я оглянулся вокруг в поисках обломка камня… чего угодно, чем можно подцепить, как ногтем. Потом проверил инструменты на поясе.

Пригодился геологический молоток, его узкой кромкой можно было подцепить лезвие. Я отрезал веревку.

Но этого было мало. Мне необходимо было добраться до баллона на спине. Когда я выкинул пустой баллон и поставил себе последний полный, то сразу подключил его и сэкономил почти половину другого баллона. Я рассчитывал сберечь его на крайний случай и поделить с Чибис. И вот этот случай пришел — у нее кончился воздух. У меня в одном баллоне воздуха тоже почти не было, зато в этом было ползаправки — плюс одна восьмая или чуть меньше в баллоне с чистым кислородом (максимум, на что можно было надеяться после моих перекачек). Я хотел поднять Чибис на ноги, отдав ей сразу четверть заправки кислородно-гелиевой смеси — ее и хватит дольше, и охлаждает она лучше.

Настоящее донкихотство, подумал я. И двух секунд не понадобилось, чтобы понять, что ничего не получится.

Я не мог снять этот баллон со спины!

Возможно, если бы я не переделывал крепления под нерегулируемые баллоны, я бы справился. В инструкции говорилось: «Закиньте руку за противоположное плечо, закройте блокирующие клапаны баллона и шлема, отсоедините хомут…» У меня не было никакого хомута; вместо него были стропы. Но в любом случае не думаю, что можно закинуть руку за плечо в скафандре под давлением и при этом еще что-то делать. Наверное, это писано какой-нибудь канцелярской крысой. Может, даже наблюдавшей, как кто-то проделывает этот трюк, например, один из тех фокусников, которые могут выворачивать свои плечи из суставов. Но спорю на полную заправку кислорода, что монтажники на Второй космической станции делали это, как мы с Чибис, помогая друг другу, — либо заходили в помещение и шлюзовались.

Если доведется, я это изменю. Ко всем принадлежностям в скафандре должен быть доступ спереди — там должны находиться все клапаны, хомуты, все остальное, даже если нужно поменять что-то сзади. Мы ведь не похожи на сколопендеров, у которых глаза повсюду, а руки сгибаются в десяти местах; мы можем делать что-то, лишь глядя вперед — тем более в скафандре.