Смерть консулу! Люцифер - Жорж Оне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты и поверил! Австрийцы нарочно выдумывают разные басни, чтобы похвастать своим праздником, так как они не могут похвалиться своими победами.
— Ни своей принцессой. Разве её можно сравнить с Жозефиной?
— Тем не менее я не взял бы Жозефину себе в жёны. Яблоко побывало уже во многих руках.
— Но оно всё-таки пришлось по вкусу маленькому капралу. Недурно жениться на возлюбленной Барра.
— И получить армию в виде свадебного подарка.
— Эта армия уже не существует! Жозефина в отставке. Что выйдет из всего этого?
— При этой жаре нечего ждать, кроме эпидемии!
— Франция уже несколько лет страдает изнурительной лихорадкой. Говорят, где-то на Дунае австрийцы порядком потрепали Бонапарта.
— Это нахальная ложь! Разве ты не читаешь бюллетени?
— Каков чудак! Тебя можно показывать за деньги на бульварах! Нашёлся-таки человек, который верит бюллетеням!
К группе разговаривающих подошло несколько человек.
— Смотрите, ещё телега! Она нагружена цветами и дёрном.
— Всё высохло и обратилось в сено, как будто они привезли эти цветы из пустыни.
— Вместо свечей посланник должен был бы провести воду из Сены для поливки своей постройки. Каковы пыль и духота!
— Недостаёт только фейерверка, а затем бури...
— Как давно не было дождя! Утром выпало несколько капель, но этим дело и кончилось.
— Я ничего не заметил.
— В это время я был в Тюильрийском саду.
— Значит, вы были на месте происшествия! Не можете ли вы сообщить нам что-нибудь об истории, которая случилась с нищей и придворной дамой?
— Разумеется. Дама прогуливалась со своим возлюбленным. На них набросилась нищая с явным намерением убить обоих. В её руках был длинный кинжал с отравленным лезвием. Сам Дероне допрашивал её. Вы знаете Дероне? Он ловок, как чёрт, в этих делах...
— Пустяки! — прервал работник в голубой блузе, сдвигая шапку со лба. — Всё это преувеличено. Я был тут и отнёс на собственных руках бедняжку в карету. Это ещё совсем молоденькая девочка и лёгкая как пёрышко. Затем я сел на козлы с кучером и отвёз её в госпиталь. Ни один полицейский не допрашивал её; мы сдали больную на руки доктору Бурдону.
— Кто это такой?
— Он не особенно красив, кривобокий и с большой головой. Но его знает всякий в предместьях. Видно, вы аристократ, что не слыхали о нём. Это славный парень!
— Рассказывайте дальше! — послышался голос из толпы. — Значит, Бурдон лечит её? Она, верно, выздоровеет, потому что у него есть средство против всех болезней.
— У вас, должно быть, много денег, что вы можете тратить время таким образом, — заметил ядовито первый рассказчик, обращаясь к работнику, который изобличил его во лжи.
— Деньги свалились на меня с неба. Я получил золотой от сострадательного иностранца, которому я помог отвезти нищую в госпиталь.
— Ну, это щедрая плата! Скажите пожалуйста, как выглядит у этот иностранец?
— Молодой, стройный, с белокурыми волосами. Я предполагаю, что он немец, так же как и нищая. Если не ошибаюсь, он назвал её Кристель.
— Удивительная история! Но я не понимаю, зачем эту девочку отвезли в госпиталь?
— Точно вы не знаете? Во Франции всегда будут те же порядки. При Людовике XV людей за всякое лишнее слово запирали в Бастилию; теперь их прячут в сумасшедший дом. Не велика разница между оковами и смирительной рубашкой!
— На этот раз им не удастся замять эту историю! — воскликнул работник. — Месье Бурдон долго разговаривал о чём-то с молодым иностранцем и так серьёзно посматривал на больную, что мне тогда же пришло в голову, что дело не шуточное.
— Однако они заставили всю улицу своими возами. Скоро нельзя будет шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Воображаю себе, какая здесь будет давка первого июля!
— Лишь бы они опять не подставили адской машины, как на улице St. Nicaise.
— Ну, приятель, вы забываете, что не следует говорить о таких щекотливых вещах.
— А случай был бы удобный. Ночь, толкотня — один выстрел... И всё кончено!..
— Вы своей болтовнёй подведёте всех нас!
— Это якобинец! Приверженец Робеспьера!
— Смотри, я тебе раскрою череп! Разве я похож на якобинца? Я простой парикмахер и только высказываю своё мнение. Тут может быть только один исход...
С этими словами парикмахер щёлкнул пальцами, подражая пистолетному выстрелу.
— Господа, это шпион! Поколотим его! Он хочет поймать нас в ловушку. Если он парикмахер, то сверните ему парик на сторону. Нужно проучивать этих людей!
Толпа зашумела. Ещё момент, и все бросились бы на невинную жертву болтливости, но, по счастью, кто-то заметил Витторио, который удалялся быстрыми шагами по улице.
— Вот настоящий шпион! — воскликнул неожиданный защитник несчастного парикмахера, указывая на Цамбелли. — Мне он уже давно казался подозрительным. Если бы вы видели, как он внимательно слушал историю нищей! Он спешит к Савари с доносом и наплетёт на нас всякую всячину.
— Догоните его! — закричало несколько голосов. — Бросим его в Сену!
— Туда ему и дорога! Чёрт бы побрал всех их.
— Видно, во Франции никогда не будет покоя от полиции и шпионов!
Витторио уже был далеко; он только слышал крики и проклятия, которые раздавались ему вслед. Но они не производили на него никакого впечатления. Одна мысль поглощала его.
Не Кристель, а Геймвальд выдал его. По странному стечению обстоятельств судьба опять свела Кристель с этим человеком в Тюильрийском саду, как прежде на мельнице Рабен и в Вене. Хотя имя молодого иностранца не было произнесено, но Цамбелли тотчас же догадался, что это был Эгберт, как из описания его наружности, сделанного работником, так и из участия, которое он принял в Кристель.
Значит, он недаром почувствовал такую ненависть к Геймвальду с первого момента их встречи! Все попытки обезоружить его и принудить к молчанию кончились полной неудачей. Если он не убил его, то опять-таки вследствие неблагоприятных обстоятельств.
Как отыскать Эгберта среди многолюдного и необъятного Парижа? Между тем всякая, даром потерянная минута могла ускорить гибель Цамбелли. Эгберт имел доступ к императору, если ещё Антуанета заодно с ним, то для Цамбелли не было выхода из этого затруднительного положения.
Он не чувствовал никакого раскаяния в своём преступлении, но боялся наказания.
Ему казалось всего удобнее навести справки в госпитале. Быть может,
