Игроки с Титана (сборник) - Филип Дик

– Что ты! Легенды пойдут!

– Можешь себе представить? Сидит старый хрыч и рассказывает внукам: «Своими глазами видел, как из пурги возникла шестифутовая глыба гашиша стоимостью два миллиарда долларов и прошагала вон в том направлении, приговаривая: «Ничего, ничего, ничего». Да внуки упекут его в психушку!

– Не, слухи всегда разрастаются. Через сто лет рассказывать будут так: «Во времена моих предков девяностофунтовая глыба высокопробнейшего афганского гашиша стоимостью восемь триллионов долларов вдруг как выскочит на нас, изрыгая огонь, да как заорет: «Умри, эскимосская собака!» Мы били и били ее копьями, и наконец она издохла».

– Дети этому не поверят.

– Нынче дети вообще ничему не верят.

– Разговаривать с ребенком – одно расстройство, – заметил Лакмен. – Меня какой-то пацан попросил описать первый автомобиль… Черт побери, да я родился в тысяча девятьсот шестьдесят втором году!

– Неслабо… Меня однажды о том же самом просил один торчок, совсем выгоревший, – так ему было двадцать семь, всего на три года младше меня. Ничего уже не соображал. Позже он раз закинулся кислоткой – или чем-то вроде – и вообще начал ходить под себя, а когда ему говорили что-нибудь типа «Как дела, Дон?», он только и мог, что повторять как попугай: «Как дела, Дон? Как дела, Дон?..»

Наступило молчание. Двое мужчин курили травку в задымленной комнате. Долго, мрачно, молча.

– Знаешь, Боб, – заговорил наконец Лакмен, – ведь когда-то я был таким же, как все.

– Я тоже.

– Не знаю, что случилось…

– Знаешь, – покачал головой Арктор. – Это случилось со всеми нами.

– Ладно, проехали. – Лакмен глубоко и шумно затянулся.

В спецквартире зазвонил телефон. Костюм-болтунья снял трубку и протянул ее Фреду.

– Помните, на прошлой неделе вы были у нас? – произнес голос в трубке. – Проходили тестирование?

– Да, – после короткой паузы ответил Фред.

– Приходите снова. – На том конце линии тоже зависла пауза. – Мы обработали последние материалы. Теперь необходимо выполнить полную программу тестов на адекватность восприятия и другие процедуры. Вам назначено на завтра, в три часа в той же комнате. Это займет часа четыре. Помните номер комнаты?

– Нет, – сказал Фред.

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – твердо ответил Фред.

– Какие-нибудь неприятности? На работе или в личной жизни?

– Я поссорился со своей девушкой.

– Испытываете ли вы чувство растерянности? Не сталкиваетесь ли с трудностями в опознавании людей и предметов? Не кажется ли вам что-нибудь вывернутым шиворот-навыворот? И, кстати говоря, не наблюдаете ли вы у себя пространственно-временной или языковой дезориентации?

– Нет, – мрачно произнес Фред. – Нет – по каждому из поименованных пунктов.

– Итак, завтра в комнате двести три, – сказал врач.

– А какой материал…

– Поговорим завтра. Приходите, ладно? Не расстраивайтесь, Фред! – Клик.

Клик тебе, подумал Фред, вешая трубку.

В раздражении, что его нагружают, заставляя заниматься неприятными вещами, он включил проекторы, и трехмерные образы внутри мониторов ожили в цвете и движении. Из динамиков снова полилась бессмысленная и бесполезная для Фреда болтовня.

– Эту крошку, – бубнил Лакмен, – обрюхатили, и она решила сделать аборт, потому что была на четвертом месяце и живот уже стало видно. Но сама палец о палец не ударила, только канючила, как все дорого. А пособие ей почему-то не полагалось. Как-то я к ней забегаю, а там одна ее подружка твердит, что у нее истерическая беременность. «Ты просто хочешь верить, что беременна. Это комплекс вины. А аборт, расходы на него – это комплекс наказания». А крошка – она мне дико нравилась – и говорит спокойненько: «Ну что ж, если у меня истерическая беременность, то я сделаю истерический аборт и заплачу истерическими деньгами».

– Интересно, чья физиономия красуется на истерической пятерке, – задумчиво произнес Арктор.

– А кто был у нас самым истерическим президентом?

– Билли Фалкс. Он только думал, что его избрали президентом.

– В каком году?

– Он воображал, что его избрали на два четырехлетних срока, начиная с 1882 года. После длительного курса лечения он признал, что срок был только один…

Фред со злостью перемотал запись на два с половиной часа вперед. Сколько они будут нести эту ахинею? Весь день? Вечно?

– …берешь ребенка к врачу, к психиатру, и жалуешься, что ребенок все время заходится в крике. – На кофейном столике перед Лакменом стояли две коробки с травкой и банка пива. – Кроме того, ребенок постоянно врет, придумывает самые несуразные истории. Психиатр осматривает ребенка и ставит диагноз: «Мадам, у вашего ребенка истерия. То есть ребенок истерический. Но я не знаю почему». И тогда ты, мать, настал твой час, ты ему эдак: «Я знаю почему, доктор. Потому что у меня была истерическая беременность».

Лакмен и Арктор покатились со смеху. Им вторил Джим Баррис; он вернулся и теперь сидел в гостиной, наматывая на гашишную трубку белую проволоку.

Фред прогнал пленку еще на час вперед.

– …этот парень, – рассказывал Лакмен, – выступал по телевидению как всемирно известный самозванец. В интервью он заявил, что в разное время представлялся великим хирургом из медицинского колледжа Джона Гопкинса, субмолекулярным физиком-теоретиком из Гарварда, финским писателем, лауреатом Нобелевской премии в области литературы, свергнутым президентом Аргентины, женатым на…

– И все это сходило ему с рук? – поразился Арктор. – Его не разоблачали?

– Парень ни за кого себя не выдавал. Просто он выдавал себя за всемирно известного самозванца. Об этом потом писали в «Лос-Анджелес таймс» – они проверяли. Работал дворником в Диснейленде, затем прочитал биографию всемирно известного самозванца – такой действительно был – и сказал себе: «Да ведь я тоже могу выдавать себя за всех этих экзотических парней!» А после подумал и решил: «На кой черт? Лучше просто выдавать себя за самозванца». Он огреб на этом деле немалую монету, как писали в «Таймсе». Почти столько же, сколько настоящий всемирно известный самозванец. Причем без всякого труда.

– Самозванцев пруд пруди. Мы сами сталкиваемся с ними на каждом шагу. Только они выдают себя не за физиков-теоретиков, – заметил Баррис, тихонько корпящий в углу над трубкой.

– Ты имеешь в виду шпиков, этих гадов из Отдела по борьбе с наркоманией? – сказал Лакмен. – Интересно, среди наших знакомых они есть? Как они выглядят?

– Все равно что спрашивать: «Как выглядит самозванец?» – отозвался Арктор. – Я как-то болтал с одним толкачом, которого взяли с десятью фунтами гашиша на руках. Ну и спросил, как выглядел обманувший его шпик. Знаете, агент полиции выдает себя за приятеля одного приятеля…