Новатерра - Георгий Булавин

      После вчерашних посиделок в кабачке 'У Митрофаныча' с Доком и Карапетом Даниляном Александр лёг около часа ночи. Итого пять часов на всё про всё. Выпил он вчера совсем не много, так, для 'галочки', буквально пару-тройку рюмок, чтобы поддержать компанию. Хотя вполне мог бы и больше, потому что алкоголь по неведомой причине практически не вызывал у него похмельного синдрома и не оказывал дурманящего воздействия, разве что делал хмурым и задумчивым.

      Задумчивым... Задумчивым! Помнится, весь вчерашний день его терзала мысль... даже не мысль, а подсознательное предощущение, которому и слова-то не подобрать. Завтра! То бишь сегодня. Сегодня, 12 июля, должно произойти Нечто. Некое грозное событие, которое изменит жизнь десантного комбата Александра Твердохлеба самым коренным образом. И Жизнь как таковую вообще. Большая Жизнь, конечно, не прервёт своих извечных странствий по вселенскому пути, но это будет уже совсем другая жизнь. Не та. Отличная от прежней. Больше того - не сравнимая ни коим образом. Именно так различны меж собой гиппопотам и аромат сирени. Именно так различны паховая грыжа и декадентский пафос в стихотворениях раннего Бальмонта. Перебродивший виноградный сок и среднегодовая норма выпадения осадков на Ямайке. Марш Мендельсона и горячий чебурек. Скорость света в вакууме и отрыжка после пива... И начало коренного перелома - в шесть ноль-ноль. Пошёл обратный отсчёт времени!

      05.57... Ключ на старт!

      05.58... Зажигание!

      05.59... Эх, жизнь, держись!

      06.00... Ну, всё, поехали!

      Комбат зажмурился, накрылся невесомым летним покрывалом с головой, сгруппировался, словно перед приземлением при десантировании, и в следующий миг...

      ...ничего особенного не произошло.

      И даже неособенного.

      Просто ничего. Разве что стало чуть более душно, да где-то в глубине души послышался глумливый смех. И тонкий, лающий, с издёвкой, голосок вдруг зазвучал прямо в его голове.

      - Вот дурак! Чего ты ждал? Чумы? Атаки злобных инопланетян? Нагой кинозвезды в постель? Непрекращающегося поноса? Гетманской булавы и воинского звания 'Полковника всея Руси'?.. Вставай, гетман Безразумовский, тебя ждут великие дела! Парково-хозяйственный день в твоём полку, гы-гы... - и под конец, затихая, будто растворяясь в бездонных глубинах сарказма, долетела цитата из старого-старого мультфильма про Емелю-лежебоку. - Вставай, дурак, собирайся, дурак, поедешь, дурак, к царю, дурак!

      Александр резко сдёрнул покрывало, вдохнул полной грудью спёртый воздух комнаты и помотал головой, словно отгоняя морок. Причём сделал это до того неловко, что растревожил сладко почивавшую супругу.

      - Алик, достал уже ворочаться с утра, дай поспать! - прошипела та.

      - Прости, Марго, я не хотел, - извинился он.

      Но тут вдруг вспомнил, как несколько часов назад ему было отказано в интимной близости, и осторожно запустил руку под её ночную рубашку с ангелочками.

      - Нет, погоди, я-то хотел, а вот ты... Ты сказала: 'Тафай зафтра, Алик!' Так вот, с прискорбием сообщаю, что Завтра давно наступило, московское время шесть ноль-две.

      - Алик, прекрати, я сплю! Тебе уже тридцать, и не нужно корчить из себя сексуально озабоченного юношу.

      - Мне нет тридцати, - обиженно пробурчал Александр, убрал руку и отвернулся к стене. - И ещё целый месяц не будет. Что характерно...

      Что точно было характерно, секса ему совершенно не хотелось. По крайней мере, с Марго. Уже давно. Однако - дело принципа! Никто её с вечера за язык не тянул.

      - Не обижайся, - легонько ущипнула его жена. - Вечером наверстаем.

      - Вечером наверстаешь с проводником или соседом по купе.

      - Ой! - подхватилась она, на ходу меняя тактику отказа от исполнения супружеского долга. - Нам же с детьми в дорогу собираться! А у тебя одно на уме...

      Вот тут Рита была права не до конца, отъезд семьи супруг тоже держал в уме. Вернее, вне ума, во всяком случае, вне понимания. Ещё позавчера об этом не было и речи, как вдруг - трах-бах, мы уезжаем, проведём пару недель на родине, в Рязани! И только вечером, у 'Митрофаныча', когда друзья провозгласили третий поминальный тост, он вспомнил - ровно год назад погибла в автокатастрофе тёща. Ну и черт с ней... в смысле - царство ей небесное!

      - Давай, родная, собирайся, да поторопись - времени в обрез. Каких-то девять часов...

      Сам он, вволю и в неволю натаскавшись по командировкам, терпеть не мог долгих сборов и потому, имея самое необходимое всегда в готовности, затрачивал на весь процесс минут пятнадцать-двадцать. Вместе с душем, лёгким ужином, слезами, поцелуями и 'посиделками' перед дорогой.

      - Ты хоть выходной догадался взять? - спросила жена. С укором в голосе. Потому что заранее знала ответ.

      - Какой выходной, мать? Шутишь?! Куда ни плюнь, везде война, целлюлит, кризис, инфляция. А ты - выходной!

      - Понятно. Герой нашего времени будет спасать мир от целлюлита, а серое быдло в это время - как обычно, между прочим! - стирать, готовить, прибираться, паковать шмотьё и собирать детей в дорогу... На вокзал ты нас хоть отвезёшь, майор Отвага?

      - Скорее да, чем нет, - хмыкнув, ответил Александр.

      - Не издевайся, твою мать!

      - Да отвезу, отвезу, - успокоил он жену, а после шёпотом добавил. - Есть такая вероятность...

      - Смотри мне, в час нужно уже выехать!

      - Да уж понятно. Время дорого! Хватай мешки, вокзал отходит! Отходит он, кстати, в 15.25, а туда от дома - пилить и пилить. Десять минут. Пешком. На бровях.

      - Алик, не издевайся! Привык всё делать в последний момент... И смотри, чтобы без нас себя не забывал! А то натащишь в супружескую постель кучу кинозвезд...

      - Я как раз об этом и подумал, потому что в супружеской постели положено не только и даже не столько спать... Но насчёт кучи можешь не волноваться. Я однолюб.

      - Одной хватит, да? Даже не думай, потому что наши милые соседки, чума на их головы... Только попробуй - точно до 'полковника' не доживёшь!

      Он и не думал пробовать...

      Нет, думал! Правда, не о том, чтобы чего-то и кого-то пробовать. Думал о том, что всего несколько минут назад о тех же самых персонажах - полковнике, чуме, кинозвезде - лаял игривый пёс в его душе. Как он сказал? Вставай, гетман Безразумовский!.. К слову, при чём здесь гетман?! Ни капли иудейской крови, и нате, полюбуйтесь - Гетман!..

      - Ладно, встаю...

      - Да уж сделай одолжение, - саркастически бросила супруга. - В туалете не курить!

      - А что там ещё можно делать?

      - Исходить поносом после вчерашнего.

      - Правда? Кто бы мог подумать?! Странная у вас, русских, физиология.

      - Русскую нашёл!

      - Только не нужно с утра упрёков насчёт антисемитизма.

      - Я гречанка, а не еврейка!

      - Да ладно! Не может быть! Понаехали, блин... С кем живу?! И то не дают... - проворчал Александр, выходя в прихожую, и сам не понял, что именно имел в виду, произнося последние слова. Видимо, это самое. Которое - 'Про ЭТО'. В некоторой степени...

      Куда как в большей степени его волновало то самое предощущение коренного жизненного перелома, который должен был произойти буквально несколько минут назад, но почему-то не произошёл. А может статься, что как раз произошёл, но где-то за пределами убогого двухкомнатного обиталища, вне поля его зрения... Пресловутое шестое чувство не подводило Александра никогда. Наверное, поэтому, беспрестанно сражаясь на самых острых участках линии противостояния с апологетами Великой Албании, ортодоксальным исламом халифа Махди и агрессивным пантюркизмом нового Мустафы Кемаля Ататюрка, он до сих пор отделывался, в сущности, лишь царапинами, а по ВДВ слыл фартовым везунчиком. Нет, он, конечно, совершал ошибки - взять хотя бы брак с Марго, - но настоящих катастроф обычно умудрялся избегать. Вот и сейчас ему казалось, что беда уже занесла было над ним тупую ржавую косу, но Кто-то Наверху решил - нет, рано! - и отвёл удар судьбы.

      Нет, даже не отвёл, кармический удар случился, но пришёлся по кому или чему угодно, только не по нему, лейб-гвардии майору Александру Твердохлебу. Как будто Мир людей, словно колоссальная медуза, миллиарды лет спокойно дрейфовал по воле волн бескрайнего Космического океана и вдруг сегодня, ровно в шесть часов утра, оказался разрублен на две части острым тесаком ныряльщика за жемчугом. И обе части эти стали жить самостоятельными жизнями, по собственным законам, со своим временем, пространством, направлением движения, с разнящимися меж собою образами единых вчера ещё персоналий. В одном из параллельных миров он, Александр Твердохлеб, остался гвардии майором славных ВДВ, достаточно перспективным в плане продвижения по службе, но, в общем-то, ничем не выдающимся командиром заурядного парашютно-десантного батальона. В другом же стал 'Полковником всея Руси', всевластным гетманом, мудрым стратегом, героем-любовником и удачливым авантюристом... Эх, побывать бы Там! Хотя, наверное, и там хватает заморочек... Что всё-таки произошло? Ведь что-то же произошло, к гадалке за ответом не ходи!..