Поверить в чудо (трилогия) - Елена Сарафанова

— Получается, ты мне тоже родня? — лукаво улыбалась Ольга.

— А как же, считай меня названным братом, ведь из такой передряги вытащила, как вспомню — жуть берёт.

Вечером, накрыв праздничный стол, всей семьёй сходили в церковь на службу, а возвращаясь, полюбовались на огромный молодой месяц, нависший над горизонтом. "Словно нас разглядывает и улыбается, — прошептала баба Надя. — Освещает округу лучше всяких фонарей". И действительно, село, покрытое снегом, словно окутало снежной белизной, отчего было ясно, как днём, и лишь у высоких заборов залегли синие тени, бегущие по дороге до самой околицы, к дому Коляда.

После ужина, когда мужчины разошлись спать, женсовет Коляда слушал отчёт Ольги о том, что происходит в её жизни, а также планы девушки на будущее.

— Свой кабинет — это хорошо, — резюмировала Зоя, — ты сможешь легально работать силой, а как же твой Салон тут, в городе?

— Не брошу и обязательно буду приезжать, чтобы принимать самых тяжёлых пациентов, — ответила матери Ольга. — Но, сама понимаешь, моя жизнь сейчас — в Киеве и менять я её не намерена.

— А вот это плохо, — грозно заявила баба Мария. — Я не о работе говорю, а о личной жизни. Почему ты махнула на неё рукой? Три года миновало после смерти Виктора, пора бы уж задуматься о новой семье и о детях.

— Поддерживаю, — вскинулась мать, — я хочу внуков. Неважно, мальчиков или девочек, но хотя бы одного можно же родить для начала?

— Девочка нужна обязательно, чтобы силу рода продолжить, — добавила баба Надя, — и не тяни с этим, пока ты молодая и здоровая, внучка. Не хочешь замуж — ладно, сейчас такое время, что штамп в паспорте для рождения ребёнка — не главное…

— Нет, — решительно заявила Ольга, — у меня всё будет правильно, то есть, вначале брак, а затем ребёнок. Я хочу, чтобы у маленького были и мама с папой, и дом, и вы все.

— Так мы ж об этом и говорим, — кивнула, улыбаясь, Зоя. — Рассказывай, кто это?…Молчишь? Я ведь уже поняла, что у тебя кто-то появился. Кто?

— Он ещё не появился, но пытается изо всех сил, — хмыкнула Ольга. — Я пока думаю.

— Хочешь погадаю? — предложила мать.

— Не нужно, я вообще по жизни фаталистка, если Богу угодно, чтобы этот человек стал для меня кем-то важным, так оно и будет.

— Только не тяни долго, — вздохнула Зоя, — а то неопределённость убивает чувства очень быстро.

Киев встретил заторами. Уже на окружной, медленно двигаясь в крайнем ряду, Ольга вздыхала. "Все возвращаются после праздников, вот и пробки. А я ведь могла ещё вчера приехать, но так хотелось лишний день побыть с родными, вот теперь ползу". Дома девушка оказалась спустя лишь два часа, недовольная и уставшая. Закинула бельё в стирку, разложила продукты в холодильнике, которые мать и бабушки еле впихнули в багажник (а что же еде пропадать, столько наготовили) и нырнула в ванную. Уже перед сном набрала номер Дыма Сокоры и договорилась о совместной поездке в мастерскую за поясом.

— Чем занималась в эти дни? Отдыхала? — поинтересовался Дима.

— Если объедание можно назвать отдыхом, то да.

— Не понял…

— Святой вечер, Дым, как не понять?

— А-а, — отозвался. — В нашей семье это было не принято. Родители — коммунисты и убеждённые атеисты, к вере относились сугубо отрицательно. Правда, после смерти отца мама свои взгляды на церковь поменяла и начала посещать ближайший храм, а я вот так и остался недоучкой. Пытаюсь верить, но… это сложно — верить в то, что не понимаешь и не можешь объяснить.

— Плохо, — убеждённо отозвалась Ольга. — Не пытайся анализировать то, что анализу не может поддаваться априори. Бог — это вера разума и чувства, Он — начало всех начал.

— Мне проще воспринимать Его, как мировой сверхразум.

— Так Он же это и есть, глупый, — засмеялась Ольга. — Изначальный мировой разум.

— Но я пытался читать Библию. Там такая заумь! Ничего не ясно.

— Какую именно Библию?

— Обычную, купил в церкви.

— А, тогда понятно. Тебе нужно было начинать с простого варианта, вроде Библии "для чайников"…

Сокора расхохотался.

— А я что читал?

— Библию для программистов, то есть, для тех, кто уже понимает, что ему нужно и где это искать. Такие сложные вещи всегда начинают изучаться с азов. В твоём случае — это катехизис. Кстати, есть ещё детские Библии, там очень доступно всё описано.

— Но Ветхий завет — это же просто история еврейского народа.

— Это история мира. Вот почитаешь её и поймёшь, откуда что берётся. И почему именно из этого многострадального народа избрали Мессию.

— Ладно, Оля, уговорила, попробую почитать.

— До завтра и спокойной ночи.

Дневное дежурство прошло, как обычно. Единственное, что удивило Ольгу, наличие больного Авдющенко — так звали лыжника, виновного в столкновении на склонах Протасового Яра.

— Я почему-то была уверена, что его отвезут в дорогую частную клинику, — заметила девушка заведующему.

— Я тоже, но мужик поутру категорически отказался переезжать, хоть жена и все родные настаивали, — ответил Петрович. — Написал здоровой рукой на бумаге огромное НЕТ и всё.

— Всё?

— У меня, наедине, спрашивал о тебе, мол, кто такая?

— Не поняла, зачем?

— Молчит. Я сказал ему, что ты медсестра и выйдешь сегодня на дежурство. Кивнул довольно. Теперь всё.

— Ладно, — протянула Ольга. — Поживём — увидим, чего там напридумывал этот Авдющенко. По крайней мере, говорить пока он не может, а с остальным я справлюсь. Хотя, Петрович, обидно. Стараешься, стараешься, помогаешь людям изо всех сил, а им лишь бы своё любопытство удовлетворить.

— Да может там ничего такого и нет, он ведь был под лекарствами, мало ли что ему показалось, отобьёмся.

Ближе к вечеру к Ольге подошла жена Авдющенко и, презрительно хмыкнув, бросила:

— Я думала, вы врач, а вы медсестра…

— Врачом не представлялась и никем другим также, — ответила Ольга. — У вас какие-то претензии ко мне?

Мадам вспыхнула и возмущённо зашипела:

— Нахалка!

— Странно, — откинувшись на спинку стула, Ольга внимательно рассматривала женщину. — Складывается впечатление, словно вам обязательно нужно со мной поссориться и поскандалить. В чём дело?

— Да как вы…

— Женщина вы красивая, ухоженная, в семье пользуетесь уважением, — продолжила спокойно девушка, — это видно по тому, как к вам относятся остальные родственники. Чем же вам не угодила лично я?

— Это из-за вас мой муж не соглашается на частную клинику, — наконец выдала мадам Андрющенко.