Песнь для Арбонны. Последний свет Солнца - Гай Кей

— Ты хочешь захватить кого-нибудь конкретно? — спросил Алун достаточно тихим голосом. И осторожно передвинул локти. Кусты не шевельнулись.

— Могу назвать одного поэта, — неосторожно ответил Дей. Он питал склонность к шуткам, его младший брат был склонен смеяться над ними; они оба лежали, вытянувшись, под листвой на склоне холма и смотрели на скот внизу, в зафне. Они отправились на север воровать скот. Сингаэли часто угоняли скот друг у друга.

Дей быстро поднял руку, но на этот раз Алун лежал тихо. Они не могли допустить, чтобы их заметили. Их было всего двенадцать человек — теперь, когда Гриффита поймали, одиннадцать, — и они забрались далеко на север, в Арберт. Не больше двух-трех дней пути от моря, по подсчетам Дея, хотя он не знал точно, где они находятся и чей это большой дом стоит внизу.

Двенадцать — это минимальное количество людей для вылазки, но братья были уверены в своих силах, и не без причины.

Кроме того, в Кадире говорили, что любой из их людей стоил двоих арбертян и по крайней мере троих из Льюэрта. Возможно, в двух остальных провинциях считали несколько иначе, но это всего лишь тщеславие и бахвальство.

По крайней мере, так должно быть. Тревожило то, что Гриффита, отправленного вперед на разведку, так легко поймали. Хорошо то, что он предусмотрительно захватил с собой арфу Алуна, выдавая себя за странствующего барда. Плохо то, что Гриффит, как всем известно, не умеет ни петь, ни играть даже ради спасения своей жизни. А спасение его жизни стало насущной задачей.

Итак, братья спрятали девять человек у дороги, подальше от посторонних глаз, и взобрались на этот холм, чтобы составить план спасения. Если они вернутся домой без скота, это плохо, но не унизительно. Не каждый поход бывает успешным; можно все же сделать кое-что, чтобы стоило рассказывать эту историю. Но если их королю-отцу или дяде придется платить выкуп за кузена, взятого в плен во время не получившего их одобрения рейда, ну, тогда это будет… очень плохо.

А если племянник Оуина Кадирского погибнет в Арберте, это может означать войну.

— Сколько, по-твоему? — прошептал Дей.

— Двадцать, плюс-минус несколько человек. Хозяйство солидное. Кто здесь живет? Где мы находимся? — Дей видел, что Алун продолжает смотреть на коров.

— Забудь пока о коровах, — резко сказал он. — Все изменилось.

— Может, и нет. Мы их выпустим из загона сегодня ночью, четверо из нас погонят их на север и рассеют по долине, а остальные пойдут выручать Гриффита, пока хозяева будут собирать своих коров.

Дей задумчиво посмотрел на младшего брата.

— Это умно, против ожидания, — в конце концов произнес он.

Алун толкнул его в плечо, довольно сильно.

— Брось, — мягко ответил он. — Это была твоя идея, а я пытаюсь нас вытащить. Не задирай нос. В какой он комнате?

Дей пытался это вычислить. Дом — а его владелец явно был богат — вытянулся в длину с востока на запад. Угадывались очертания большого зала за двойными дверями внизу, крылья дома полукругом уходили на север от каждого конца этого основного здания. Дом, который разрастался постепенно, некоторые его части строили из камня, другие — из дерева. Братья не видели, как поймали Гриффита, нашли только следы борьбы на тропинке.

Два пастуха караулили стадо на дальнем конце огороженного выгона восточнее дома. Мальчишки, они все время отмахивались руками от мух. Девять вооруженных мужчин вышли из дома с тех пор, как братья пробрались сюда, в заросли над двором. Один или два раза из дома донеслись далекие, громкие голоса, и одна девушка выходила к колодцу за водой. В остальном было тихо и жарко, сонный послеполуденный зной в конце весны; бабочки, жужжание пчел, ястреб летает кругами. Дей несколько мгновений наблюдал эту картину.

Ни один из братьев не сказал, хотя оба это понимали, что крайне маловероятно, чтобы им удалось вытащить человека из охраняемой комнаты, даже ночью и при наличии отвлекающего маневра, причем так, чтобы с обеих сторон не погибли люди. Во время перемирия. Этот налет провалился еще до того, как начался.

— А мы хотя бы уверены, что он там? — спросил Дей.

— Я уверен, — ответил Алун. — Самое вероятное место. Он может быть гостем? Они могли?..

Дей посмотрел на него. Гриффит не умел играть на арфе, которую взял с собой, носил меч и кожаные доспехи, да еще и говорил с кадирским акцентом…

Младший брат кивнул, хотя Дей ничего не сказал. Все и так слишком ясно. Алун тихо выругался, потом прошептал:

— Ладно, он в плену. Нам нужно действовать быстро, точно знать, куда мы двинемся. Давай, Дей, придумывай. Святой Джад, где они его держат?

— Да славится святой Джад, Брин ап Хиул имеет обыкновение держать пленников в той комнате, в восточном конце основного здания, когда есть пленники. Если я правильно помню.

Братья резко обернулись. Дей успел выхватить нож, как увидел Алун.

Иногда этот мир — место, полное неожиданностей. Особенно когда покинешь дом и привычное окружение. Все равно имелось разумное, логическое объяснение тому, почему какой-то человек мог оказаться здесь, прямо у них за спиной. Один из людей мог принести им новости; один из сторожей внизу мог почувствовать присутствие других кадирцев, кроме взятого в плен, и отправиться на их поиски; их могли заметить, когда они поднимались сюда.

То, что они увидели в реальности, оказалось совершенно невероятным. Человек, который ответил на вопрос Алуна, был невысоким, седовласым, с гладко выбритыми щеками и подбородком и улыбался им обоим. Он вытянул вперед открытые ладони, без оружия, один, в выцветшей, сразу выдавшей его желтой одежде, с золотым диском Джада на шее.

— Я, возможно, не совсем правильно запомнил, — продолжал он благодушно. — Прошло уже много времени с тех пор, как я бывал здесь, а память слабеет с возрастом, знаете ли.

Дей заморгал и тряхнул головой, словно хотел прийти в себя после удара. Пожилой священник застал их врасплох.

Алун прочистил горло. Но одно он осознал четко.

— Ты сказал… э… Брин ап Хиул?

Дей все еще молчал. Священник благодушно кивнул.

— А! Вы его знаете?

Алун снова выругался. Он пытался подавить панику. Священник скорчил неодобрительную мину, потом рассмеялся.

— Действительно, вы его знаете.

Конечно, они его знали.

— Мы не знаем тебя, — наконец заговорил Дей, обретая дар речи. Он опустил свой кинжал. — Как ты забрался сюда?

— Так же, как и вы, полагаю.

— Мы тебя не слышали.

— Очевидно. Приношу извинения. Я шел тихо. Я этому научился. Не был вполне уверен, что именно я здесь найду, вы понимаете.