Александр III и его время - Евгений Толмачев

Для того чтобы дать возможность местным жителям проститься с почившим монархом, его тело было вечером 25 октября перенесено в Вознесенскую ливадийскую церковь. Здесь у гроба день и ночь дежурили высочайшие особы двора, а священнослужители беспрерывно читали Евангелие.

27 октября, когда море успокоилось, траурная процессия с усопшим монархом двинулась из Ливадии к ялтинскому молу. Вдовствующая императрица и члены императорской фамилии провожали гроб пешком. Весь трёхкилометровый путь был усыпан лаврами и хвоей и представлял как бы зелёный бесконечный ковёр. Когда шествие достигло Ялты, начался перезвон трёх городских церквей и пальба из орудий с минутными промежутками между выстрелами. После литии на пристани гроб с телом усопшего был перенесён на крейсер «Память Меркурия» и установлен на шканцах под тентом из Андреевского флага.

С приспущенным штандартом Его Величества, под конвоем эскадренного броненосца «Двенадцать апостолов» и корабля «Орёл», крейсер отошёл от Ялты и взял курс на Севастополь.

В городе русской славы задолго до прихода крейсера на внешнем рейде у Константиновской батареи вытянулся в одну линию Черноморский флот. Все склоны горы и Царской пристани были усеяны народом. Едва показался крейсер, как с батареи и с судов началась стрельба, продолжавшаяся до тех пор, пока крейсер не пристал к пристани. Все головы обнажились. Посреди палубы на высоком катафалке возвышался гроб с телом безвременно почившего монарха. Гроб был поднят гребцами государева катера и установлен на пристани. Панихида, отслуженная архимандритом Александром произвела потрясающее впечатление: тысячи народа вместе с императором Николаем II и царской семьёй остро чувствовали потерю и рыдали. После панихиды гроб был перенесён в траурный вагон, усыпанный цветами. Императорский поезд отошёл в 5 часов 20 минут вечера, затем два свитские. В этот же день для 1200 бедных людей от императорского двора был устроен поминальный обед, повторённый на следующий день для других сотен бедных.

Толпы людей провожали поезд почти до Инкермана, где он был встречен духовенством, стоявшим на площадке церкви, высеченной в горе. По пути в Москву везде, где останавливался поезд, совершались панихиды. Все железнодорожные станции были облечены в траур, на всех лицах была видна неподдельная печаль. Верстах в шести от станции Тарановки траурный поезд встретила в поле масса народа, стоявшая на коленях и набожно крестившаяся.

Место это имеет историческое значение. Лет 20 назад почивший государь, будучи ещё наследником престола, остановился здесь и, выйдя из вагона под руку с супругой, долго беседовал с народом об его нуждах и жизни. Благодарные крестьяне в воспоминание об этом поставили здесь два каменных столба с врезанными в них иконами и собрались у этого простого памятника величия и отеческой заботливости усопшего монарха, со слезами молясь об упокоении его души.

28 октября в 6-м часу вечера императорский поезд подошёл к Боркам и Спасову скиту и остановился на памятном месте крушения 17 октября 1888 г. у так называемой Царской платформы, покрытой глубоким трауром и освещённой факелами. Всего за три месяца перед этим здесь торжественно развевались флаги при освящении храма Христа Спасителя, устроенного в память чудесного спасения царской семьи. В Харькове, Курске, Орле и Туле были совершены особенно торжественные панихиды местными архипастырями. По пути от Ялты до Москвы различными депутациями было возложено на гроб почившего императора 99 венков, сделанных из цветов, 31 металлический и фарфоровый и 66 серебряных. Для помещения венков было отведено два вагона.

30 октября в воскресенье в 10 часов 30 минут утра поезд с телом императора Александра III прибыл в Москву. Митрополит Сергий совершил литию при пении чудовских певчих. При провозглашении вечной памяти Николай II, вдовствующая императрица, царская семья и все присутствующие склонились на колена. Затем гроб почившего был поставлен на золотую колесницу. В соответствии с церемониалом, печальное шествие тронулось в 11 часов по третьему пушечному выстрелу. Во всех церквах Первопрестольной начался перезвон, сливавшийся с пушечными выстрелами, боем барабанов и трогательными звуками похоронного марша. В 12 часов 30 минут колесница остановилась возле Архангельского собора, на паперти которого тело почившего императора было встречено митрополитом Московским с высшим духовенством. Николай II совместно с августейшими особами внесли гроб в собор и поставили на катафалк, устроенный посреди него на широком помосте, над которым возвышалась сень в виде шапки Мономаха, увенчанная царской короной. После панихиды при гробе почившего государя началось чтение Евангелия священниками, продолжавшееся без перерыва днём и ночью. Весь день 30 октября, а затем и всю ночь, когда в Архангельском соборе не было церковной службы, народ допускался к прощанию с усопшим монархом.

По выходе из Москвы 31 октября траурный поезд имел более продолжительные остановки на станциях Тверь, Спирово и Любань.

1 ноября в 10 часов утра поезд прибыл на Николаевский вокзал С. — Петербурга. У открытого вагона перед гробом почившего монарха митрополитом Палладием была совершена лития. По окончании её генерал-адъютанты сняли императорский покров, а Николай II с членами августейшей семьи вынесли из вагона гроб, который был поставлен на катафалк дворцовыми гренадерами. При величественных звуках гимна «Коль славен» и бой барабанов печальная колесница тронулась в путь. За нею следовали Николай II с великими князьями пешком и кареты с вдовствующей императрицей и другими высочайшими особами.

В процессии было 52 знамени и 12 гербов. За депутатами, сановниками и министрами несли государственные мечи, 57 иностранных орденов, 13 русских орденов и знаков отличия, за ними 12 императорских регалий. Внимание народа привлекали латники, двигавшиеся между знамёнами и гербами. Один, весь в золоте, ехал на коне, держа в руках обнажённый меч, другой — пеший латник — печальный, весь в чёрном уборе, с опущенным вниз мечом.

В 2 часа дня печальная колесница, пройдя восьмивёрстное расстояние, при колокольном звоне всех церквей и пушечной пальбе, прибыла к Петропавловскому собору. Гроб с телом почившего был снят с колесницы и поставлен на катафалке под грандиозной сенью, устроенной в соборе. Величественная сень эта имела вид громадной шапки Мономаха, сделанной из золота. По борту она была обведена рядом щитов с гербами русских земель и областей и оторочена внизу широким белым бортом наподобие горностая. Верх шапки был украшен императорской короной с крестом. Из-под горностаевой оторочки к четырём столбам храма спускались белые глазетовые драпировки, перехваченные у столбов золочёными коронами. Гроб императора был установлен на малиновом с золотым обводом катафалке, а у изголовья стоял аналой для чтения Св. Евангелия.

Со времени перенесения и до самого погребения ежедневно у гроба дважды совершались панихиды в присутствии высочайших особ.

Погребение почившего императора свершилось в понедельник 7 ноября 1894 г. Наряду с родственниками царя и высшим духовенством в погребении приняли участие короли: Датский, Эллинов и Сербский, князь Черногорский, королева Эллинов, все великие князья и княгини, иностранные владетельные особы и принцы, приехавшие со своими свитами и состоящими при них лицами.

Всего на гроб почившего монарха было возложено более 800 венков, общей стоимостью свыше 2 млн руб.

В связи со смертью Александра III из большинства стран мира в Россию поступило множество телеграмм с выражением глубокого соболезнования. Заграничная пресса была исполнена сочувствия к политике почившего императора, к его личному благородному характеру, к необыкновенной энергии, с какой он отстаивал интересы европейского мира, к настойчивости, с какой он отдавал своё время трудам правления, наконец, к его прямодушию, искренности и твёрдости. Вот некоторые отзывы крупнейших французских газет:

«В бозе почивший император Александр III — один из тех монархов, которые больше всех влияли на свою эпоху. С высокоразвитым и могучим умом, с твёрдым характером, хладнокровный, с неодолимой волей император Всероссийский внушал глубокое почтение и вызывал обожание».

«Франция ему многим обязана, в особенности же она обязана ему тем, что в полной безопасности пережила свои затруднения и успела спокойно докончить свою военную реорганизацию. Кроме того, она обязана ему тем, что может спокойно и доверчиво взирать на грядущие события».

«Не надо забывать, что царь неоднократно останавливал войну, готовую разразиться над миром, и это даёт ему вечную славу».

Немецкие газеты писали: «Неисчислимые изъявления сочувствия и соболезнования, слившиеся в величественный поток и относящиеся к прославляемому и ныне всей Европой искренно оплакиваемому Великому Миротворцу, в бозе почившему императору Александру III, доказывают не только высокое уважение, которым почивший пользовался повсюду, но и чрезвычайное значение, которое во всей нашей части света придают ныне Русской империи, как могущественному члену европейского государственного концерта».