История Греции - Соломон Яковлевич Лурье

«Каждый раз, как после массового убиения граждан, оставшиеся в живых, задумывали свергнуть тиранию, он снова и снова объявлял войну карфагенянам: страх перед нарушением клятвенных договоров был слабее, чем страх перед еще не уничтоженными тайными организациями (systemata) сицилийцев». Далее Феодор приводил ряд примеров, когда Дионисий в интересах партийной борьбы умышленно давал усилиться карфагенянам: «Он умышленно не пришел на помощь Мессане и позволил карфагенянам уничтожить ее дотла, не только для того, чтобы погибло как можно больше сицилийцев, но и для того, чтобы дать карфагенянам возможность отразить корабли, шедшие на помощь (сицилийцам) из Италии и из Пелопоннеса» и т. д.

Дионисий I как предшественник эллинизма

Если подойти к Дионисию с точки зрения общей линии исторического развития в эту эпоху, то его правление несомненно было прогрессивным фактом. Мы уже говорили, что развитие торговых отношений и необходимость устойчивости средиземноморской торговли были одной из причин кризиса полисного устройства и что создание больших сильных монархий было исторической необходимостью. С этой точки зрения важно то, что Дионисий создал величайшее греческое государство в первой половине IV в. Оно включило в свои пределы всю Сицилию и южное побережье Италии; Сиракузы Дионисий превратил в лучшую в мире совершенно неприступную крепость с первоклассной гаванью. Кроме того, он основал колонии на обоих берегах Адриатического моря, устроил морскую базу на Корсике, заключил союз с галлами и захватил остров Эльбу, на котором он, по-видимому, добывал железную руду. Он окружил со всех сторон Италию, по-видимому, собираясь захватить ее всю. Обладая лучшим флотом на Средиземном море (он строил не только тетреры, но — впервые в истории — огромные пентеры), он господствовал в западной части Средиземного моря и захватил здесь в свои руки всю торговлю. Несомненно, он опирался на торгово-ремесленные круги «международного», т. е. средиземноморского масштаба. Он пытался задавать тон и в политике греческого материка и вел здесь ловкую дипломатическую игру: так, он заключил тесный союз с Лакедемоном и помогал спартанцам в борьбе против Афин в 372 и против беотийцев — в 369—368 гг.[312] Но в то же время он поддерживал тесные связи и с Афинами, посылал посольства в Афины и принимал афинские; это узнаем мы из Лисия и двух почетных декретов в честь Дионисия и его родственников от 393 и 373 гг.[313] В 371 г. Дионисий принимал участие в общеэллинском конгрессе, созванном в противовес Беотии на базе Антиалкидова мира. После сближения Афин со Спартой его отношения с Афинами принимают еще более дружеский характер: в 368 г. афиняне предоставили Дионисию и его потомкам права афинского гражданства, в 367 г. они заключают с ним договор о дружбе и военной помощи.[314] Таким образом, он поддерживал тесные отношения со всеми крупнейшими греческими государствами.

Другой отличительной чертой монархий эллинистического типа было то, что они не должны были уже опираться ни на родовую аристократию, ни на широкие слои городской демократии, ставшей в это время в значительной степени паразитической. Непосредственно они опирались на группы, оказавшиеся им полезными при создании нового политического аппарата: на приближенных правителя, участников переворота, и наемников. Правда, Дионисий распределил имущество, конфискованное у своих политических противников, между оставшимися ему верными народными массами, включив в их среду и содействовавших его успеху рабов в качестве «новых граждан»; но лучшие участки на острове Ортигии получили его приближенные, правительственный аппарат и наемники, поселившиеся здесь вместе с ним; опасаясь (как показали дальнейшие события, не без основания) восстаний этих народных масс, он отгораживает остров Ортигию от города высокой стеной, превращая свою резиденцию в неприступную крепость.[315] Не забудем и того, что Дионисий пришел к власти, расправившись с вождями демократии, и что Платон, ища места, где его планы аристократического переустройства Греции могли бы быть осуществлены, покинул «гнилые демократии» греческого материка и направился именно в Сиракузы, к Дионисию. Впрочем понятно, что он здесь успеха не имел, ибо новые монархии эллинистического типа были так же далеки от аристократических, как и от демократических идеалов.

От олигархических переворотов V в. перевороты, вызвавшие в свет эти новые монархии, отличаются принципиально. В олигархических переворотах центральное значение придавалось отмене демократических учреждений и введению новых или восстановлению очень древних форм, — например, учреждение Совета 400 вместо традиционного Совета 500 или коллегии пробу-лов вместо традиционных пританов в 411 г. в Афинах. Диктаторы нового типа сохраняют на бумаге совершенно нетронутым все демократическое устройство. Так, Дионисий сохранил в неприкосновенности и совет и народное собрание. Монеты выпускались не от имени Дионисия, а от имени сиракузского народа (Syrakosioi); во внешних отношениях Дионисий никогда не именовался царем, а только правителем («архонт») Сицилии. Юридической основой его господства была полученная им при приходе к власти в 405 г. очень удобная и гибкая, но вполне конституционная должность «полномочного стратега» — вряд ли случайно, что за два года до этого Алкивиад был выбран в Афинах на такую же должность «полномочного стратега». В самом деле, эта должность соединяла в себе и верховную власть над войском и флотом с правом назначения офицеров и представительство государства за границей; в Сиракузах же «стратег-автократор» являлся, кроме того, еще и председателем народного собрания. Такое разнообразие функций давало возможность, сохраняя формально неприкосновенным весь демократический аппарат, фактически стать неограниченным правителем. В этом отношении сицилийские тираны явились предшественниками не только эллинистических монархов, широковещательно заявлявших о восстановлении демократии (Деметрий Полиоркет, Полисперхонт, Птолемей), но и римских императоров, также формально бывших носителями республиканских магистратур, и сохранивших лишь форму республиканских учреждений.[316]

10. ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО

К концу V в. афинская литература достигла высшего расцвета; с начала IV в. уже наблюдается начало ее упадка. Отсутствие интереса к политической жизни, любование личными переживаниями отдельных людей характерны, например, для комедии этого времени (так называемой средней комедии, которая составляет переходный этап к комедии характеров и комедии интриги, развившейся к концу IV в.). К этому типу аполитической комедии относится и комедия Аристофана «Богатство», поставленная в 388 г.

Большое развитие в этот период получают те литературные жанры, которые непосредственно отвечали на вопросы, выдвигаемые частным и общественным бытом: продолжает развиваться красноречие и создается философский диалог.

Исократ

Исократ (436—338) был одним из величайших мастеров как судебного, так и торжественного красноречия. Он продолжает дело Горгия и создает такие же пышные периоды, как и его учитель, но они в значительной мере лишены тех звонких побрякушек, которые мы называем Горгиевыми