Путь Знахаря - Константин Утолин

— Что ж, это похоже на один из наших самых продвинутых методов, — уважительно произнес тибетец. — А еще я видел похожее в корейском искусстве «чхарек». Ну и, конечно, есть подобное в некоторых внутренних школах ушу.

— А я слышал, что у нас, славян, нечто типа этого очень даже развито в казачьем «спасе» и в той системе, которая получила широкую известность и развитие с середины XXI — го века под названием «русский маятник», — сказал Трофимов.

— Да, согласен, — подтвердил тибетец. — Мне доводилось иметь несколько партнерских поединков с двумя мастерами «маятника» и одним мастером «спаса». И я очень хорошо ощутил, что они двигают не только свое тело, но и словно некий достаточно большой объем окружающего его пространства. Причем не просто двигают, а могут уплотнять или, наоборот, растягивать. Причем, как мне показалось на уровне ощущений, это касалось также и текущего внутри него времени. Очень непросто было сражаться с этими воинами. Поскольку попадая в контролируемый ими объем пространства, я пусть на мгновение, но терял власть над своими движениями. А еще казалось, что в моменты нанесения ударов бьющие части тела этих мастеров становились значительно тяжелее. И больше по размерам.

— Да, интересно, что в столь разных мирах есть все — таки некие общие принципы ведения боя, — сказал эмейский мастер и поднял изящную фарфоровую чашку с чаем. — Думаю, что это верно и не только для воинских искусств. Вот, например, я всю жизнь составлял рецепты чаев. Есть уникальные сборы, состоящие из собранных в разное время листьев чая и лепестков нежных цветов. Один единственный лист, каким бы безупречным он ни был, не наполнит чашу таким ароматом и не принесет душе блаженство. Лишь соединившись вместе, они дарят истинное совершенство. Полагаю, что это сродни той же мудрости, про которую поведал нам наш гость в отношении практикуемого в их мире обряда «ломания» — подлинный баланс всех сил достигается лишь в единстве.

Чаепитие продлилось еще около часа. Слава Богу, темы «планетарного масштаба», как выразился Трофимов, были закрыты и все это время старый наставник и тибетец рассказывали Дмитрию и Александру про разного рода достопримечательности, а также делились секретами заварки разного рода чаев. А в самом конце беседы наставник эмей — пай подарил семена выведенного лично им сорта чайного куста. И Трофимов в очередной раз удивился тому, насколько непосредственным, при всей своей несомненной мудрости, может быть Дмитрий. Он радовался этим семенам так, словно получил ну как минимум ГИМП.

Когда чаепитие завершилось, тибетец стал прощаться. Выяснилось, что его ждет мастер другого направления эмей — пай и опаздывать не вежливо. Дмитрий выразил сожаление, что не сможет составить ему кампанию, хотя очень бы хотел. Но им с Александром тоже надо спешить — на Земле еще столько прекрасных мест, которые он должен успеть посетить. Все засобирались и покинули гостеприимный дом. Старый наставник проводил Дмитрия и Александра до посадочной площадки, на которой стоял их флайер.

Спускаясь с горы, друзья заметили несколько отличавшихся от трудившихся неподалеку монахов группу людей, также работавших на поле. При взгляде на них знахарь сразу ощутил нестабильность и «дырявость» их энергетики.

— Это бывшие наркоманы, — пояснил сопровождающий, заметив его удивление. — В долине есть ЗАО, где они содержаться. Иногда мы проводим экскурсии для этих несчастных и некоторые остаются у нас. Мы готовы взять на себя такую ответственность. У нас они быстрее становятся полноценными людьми.

— Вы содержите наркоманов в ЗАО? — спросил Дмитрий, когда они с Александром подошли к флайеру и, попрощавшись с провожатым, забрались внутрь.

— Наркоманов и хронических алкоголиков, — пояснил прогрессор, садясь в кресло пилота и надевая нейросенсорные шлем и перчатки. — А также ДВР — ов — это сокращение от английского термина depending on a virtual reality — пребывающие в виртуальной реальности. То есть люди, которые безвылазно торчат в ВР повышенной реалистичности. По сути это ведь все социальные инфекции, вот мы их и изолируем. Эти места разделены на зоны для тех, кто хочет лечиться и тех, кто желает жить в мирах иллюзий. У человека должен быть выбор, как жить. Наркотики, выпивка и доступ в ВР там крайне дешевые и хорошего качества. При этом тем, кто хочет стать нормальным, предоставляется бесплатная высококвалифицированная помощь и реабилитация. Монастыри, кстати, в этом огромное подспорье.

— Подожди, вы что, в этих специализированных ЗАО для наркоманов официально продаете людям наркотики?! Но зачем?!! Или вы просто хотите, чтобы они быстрей вымерли.

— Нет. Когда эти СЗАО создавались, то основной целью было лишить прибыли наркомафию, — ответил Трофимов, запуская двигатель. И продолжил уже в полете. — Кстати во всех областях, где выращивание натуральных наркотиков было чуть ли не единственным источником заработка для местного населения (а что скрывать — да, такое было вплоть до конца ХХI века), правительство наладило разные производства. И теперь людям незачем выращивать наркотики, чтобы прокормить семью. А практика работы СЗАО показала, что когда у человека есть свобода выбора, то процент тех, кто окончательно и бесповоротно излечивается, гораздо выше, чем в случае, когда мы лишаем людей доступа к этой отраве. В этом варианте они вроде как бросают пагубное пристрастие, но потом, выйдя на свободу, многие возвращаются к нему вновь.

— А как же ваши хваленые наномедицина и генокоррекция? — удивленно спросил Дмитрий. — Уж с проблемой очищения организма и перестройки его на отвращение к наркотикам они должны справляться просто на раз!

— Да беда то вся в том, что прямо перед тем общепланетарным финансовым кризисом, о котором я тебе уже говорил, были созданы наркотики, механизм действия которых включает в себя нанотехнологии, что позволяет им влиять в том числе и на геном. С целью повышения уровня привыкания и силы воздействия на нервную систему. Увы, есть люди, которые производят их и по сей день. И всех их мы переловить не можем, не смотря на огромную мощь СОП. С воздействием подобных веществ на организм мы, конечно, бороться научились, но есть одно но… Понимаешь, люди, которые крепко подсели на такие наркотики или виртуалку, даже будучи вылеченными от их физиологического воздействия, сохраняют психическое привыкание. Тем более сильное, чем меньше они имеют интересов в реальной жизни. И сейчас основная задача СЗАО для наркоманов и ДВРов — это создание условий для возникновения у них интереса к какой бы то ни было реальной деятельности. Для чего в СЗАО работают лучшие земные специалисты по коррекции психики. Включая и сильных паранормов. Ну а если не получается, то пусть они лучше умрут в изоляции от других и не смогут никого обратить в свою веру. Или, точнее, в свое безверие. Ну что, удовлетворил я твое любопытство?

— Да, занятная у вас система существования получилась. Вроде как все правильно, разумно, но что-то мне в ней не нравится. Бездушная она какая-то, что ли.

— Ладно, не парься ты так! Мы же отдыхаем, в конце концов. Так что давай наслаждаться. А то за подобными размышлениями можно и не успеть прочувствовать все, что нас ждет во время нашего, увы, весьма стремительного путешествия. А время то не ждет, как говорил Элам Харниш.

Сказав это, Трофимов усмехнулся и задал курс на горы Удан — шань. Во время полета Дмитрий провожал взглядом проносящиеся внизу покрытые лесом горы и одновременно все никак не мог отделаться от мыслей о наркоманах. Ему казалось, что проблема гораздо сложней, чем привыкли думать земляне. Наркомания, алкоголизм, телевидение, виртуальные развлечения — все это, в общем-то, различные способы ухода от реальности. Значит, людям все же не так хорошо живется и при всем достигнутом уровне прогресса и комфорта, нарастает и накапливается внутреннее напряжение, пусть и неосознанное. И именно низкий уровень умения осознавать, а часто и нежелание это делать уводят людей в туманные грезы. Стремление забыться — это одна из проблем человечества. Это и подтвердил Александр, сказав, что химическая наркомания отступила в том числе благодаря созданию виртуала, способного давать иллюзии и наслаждения, не уступающие по яркости наркотическим галлюцинациям, но безвредные для физиологии. Но внутренний то личностный мотив — скрыться в иллюзии — не изменился!

За этими размышлениями он и не заметил, как впереди появилась очередная цель их путешествия. Горы Удан — шань, расположенные в северно — западной части центральной провинции Китая Хубэй, встретили их причудливыми пиками, великолепными даоскими святынями и своими не менее легендарными, чем эмейские, школами ушу. Обойти все 72 вершины, на которых высились разнообразные дворцы и храмы, не было никакой возможности. Поэтому весь комплекс они опять осматривали с воздуха. Хотя для этого и пришлось запросить специальное разрешение у региональной СКД, потому что воздушное движение в этом районе было довольно интенсивным — посмотреть чудесные древние горы с воздуха хотели многие и поэтому турфирмы запускали здесь множество тяжелых глайдеров.