Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

– Ёлка, он улетел… – это Лерг. Разочарованно.

– Но не обещал вернуться. Мерзавец, – это Лютик. С ехидством.

– И мы ему даже пока ничего не сломали, – по‑настоящему грустно. Эвин.

– Ничего, я думаю, он надолго усвоит урок. Как нельзя обращаться с женщинами и животными, – подвела я итоги. И повернулась к дворецкому.

– Кота мы забираем с собой. Господину Таиллу – привет и пинка посильнее. Жалобы – в Универ. Но если что – вся сцена с его оскорблениями записана на кристалл памяти. Передадите?

– Разумеется, госпожа, – поклонился дворецкий. И вдруг в его газах мелькнули веселые искорки.

– С вашего господа УМы, разрешения, я скажу господину, что вы обещали зайти его еще проведать.

Наш человек.

– Разумеется, скажите. Но кота я вам все равно не оставлю.

– Если вы подождете еще пять минут, я вам соберу его приданное. Миски, горшок, любимый матрасик, игрушки, витамины…

– Собирайте спокойно, – разрешил Эвин. – Мы не торопимся.

– А пока прошу вас, господа, пройти на кухню. Я, конечно, не могу вас угощать, но в буфете есть замечательные пирожные, а в красном шкафчике набор хороших вин и элварионские конфеты. Леди Дирена всегда держала для гостей. Это для юной дамы. А господа, смею надеяться, предпочтут что‑то посущественнее? Голубой шкаф у нас заговорен на холод. Так что располагайтесь. Мне не потребуется много времени. Лайда! Лайда!

Откуда‑то из коридора выплыла дородная тетя в три меня обхватом.

– Что случилось? – густым басом вопросила она.

– Эти уважаемые УМы забирают от нас Дымка. Я сейчас соберу его вещи, а ты пока угости молодых людей кадри с бутербродами.

– Чего‑то они у нас Дымка забирают!? – возмутилась матрона. – Не отдам! Это хозяйкин котик!

– Был хозяйкин. Стал господина Таилла. – коротко объяснил дворецкий. – Этот подонок сегодня Дымка с балкона выкинул. Хорошо господа успели его поймать.

– От мерзавец! – возмутилась дама. – Да я ж его!

– Уже не надо. Господа его с балкона запустили.

– Кота?!

– Лайда! Господина Таилла! Что б ему икалось три дня, сволочи!

– Могу поспособствовать, – от всей души предложила я. – Есть замечательное зелье. Три капли в кадри – и любой нахал покроется замечательной нежно‑лиловой шерсткой. Год общипываться будет. А уж как икать начнет!

По лицу матроны расплылась широкая улыбка.

– Проходите, гости дорогие, – уже другим тоном пропела она. – Я вам сейчас кадри заварю. У нас замечательный сорт. Изумрудный друидский. А заваривать его меня настоящий друид учил.

– Звучит замечательно, – поддержала я.

– А мальчикам, может, чего покрепче?

– А им пару капель коньяка в кадри, если есть, – решила я. – Нам еще перед начальством отчитываться. А за кота не беспокойтесь, уважаемая Лайда. Я животное и сама не обижу, и другим не позволю. Возьму его с собой в Универ, там у нас котов любят, а со временем, глядишь, своим фамилиаром сделаю, если он сам пожелает.

– Как же это он пожелает, – загудела матрона. – Это ж кот, существо неразумное…

Ребята благоразумно не вмешивались в наш диалог. Тем более, что Лайда явно вела нас на кухню, откуда доносились чертовски соблазнительные и аппетитные запахи.

Кухня была огромна.

Шикарна.

Она внушала трепет и подавляла одним своим видом.

Это было помещение размером с большой спортзал в школе. Потолки поддерживались высокими колоннами. Дубовые шкафы занимали всю поверхность стен, кроме одной. У этой одной стены стояла печка и местный аналог газовой плиты, работающий на голосовых командах. Этакий железный шкаф, размером два на два метра и высотой полтора метра. Верхняя часть его делилась на восемь частей, каждая из которых могла нагреваться слабее или сильнее, спереди виднелась дверца духовки. Правда, в этой духовке можно было целиком поросенка зажарить. Подзаряжалась она магами где‑то раз в два года, десяти – двадцати искр хватало и в глаза и за глаза. Дешево, сердито – и никаких отходов. А двадцати искр любой маг мог восстановить минут за двадцать – тридцать.

– Может, вы господа УМы, пока мне печку подзарядите? – спросила Лайда, скрываясь в одном из шкафов. – А я вам сейчас рагу разогрею… С телятиной. И оленьи медальоны. А еще у нас есть салат из морских гадов. Хозяйка, светлые силы ей в путь, очень его уважала…

– Эвин? – спросила я.

– Лучше я, – предложил Лютик. – А то с этим оборотнем вечно какие‑нибудь непорядки в хозяйстве. Не приспособлены когтистые к тонкой работе.

– А в глаз? Тонко и со всей возможной галантностью? – поинтересовался Эвин.

Лютик приложил руку к железной стенке и через минуту кивнул.

– Теперь хватит на два года. Даже чуть больше. Хорошая вещь. А в глаз ты мне не дашь.

– Это еще почему? – удивился Эвин.

– Потому что ты меня тоже любишь, и у тебя на меня рука не поднимется. Разве что другое…

До оборотня дошло далеко не сразу. Но когда дошло…

– Сейчас посмотрим, что у меня на тебя поднимется, – прошипел приятель. – И что потом сможет подниматься у тебя…

– А еще, – добавил Лютик, скрываясь за моей неширокой спиной, – госпожа Лайда не разрешит тебе устраивать побоище на кухне, а после еды ты станешь добрым и пушистым. Поэтому я могу шутить над тобой, сколько влезет. Ой! Ёлка, за что!?

– За ухо, – пояснила я, выворачивая указанное место. – Еще раз так пошутишь, будет уже за нос. Имей совесть. Здесь тебе не там.

Я уже рассказывала, что товарищей нетрадиционной ориентации здесь просто не водилось. За очень редким и вовремя не вылеченным исключением. А посему и шуточки на эту тему не приветствовались. Лютик это тоже прекрасно знал, но иногда шутил по старой памяти.

***

Увидев нас с котом, Березка чрезвычайно обрадовалась.

– котик? Породистый!? О, дымчатый… Отлично, давайте его сюда!

Котик не будь дурак, вцепился в меня всеми когтями. Кажется, будь его воля, он бы вообще внутрь меня залез. Пришлось сначала осторожно отодрать когти от плеча, а потом поинтересоваться:

– Что за нездоровый энтузиазм? Ты ведь животных не особо любишь, считаешь, что от них блохи и все такое?

– правильно. Животные – это источник всякой заразы. Блохи, вши, глисты, лишаи…

– Вот и не тронь тогда кота. Мы с ним вместе болеть будем.

– Да я бы и не трогала! Но у меня Буздюк болеет! Вы же не хотите каналы правильно распределять!? Вот пусть кот и отдувается! Хоть какая‑то польза будет!

Я выразительно повертела пальцем у виска.

– Одурела, подруга? Закатай губы и убери руки от зверя! Кто бы тебе еще позволил!

– Я что – должна у тебя спрашивать разрешения?

– Да, – твердо решила я. – Это – мое животное. И я не стану лечить им всяких Буздюков.

– Да ничего с ним не будет! Покормишь пару раз – и все.

– Да я его и так покормлю… минутку…. Прокачка силы через человека вредна для кота?

– Силы тратятся – недовольно буркнула Березка. – Но это не смертельно. Так, немного неприятно.

Угу. Знаем мы это скромное 'силы тратятся'. Безусловно, тратятся. Они и у меня бы погорели, лечи я разных Буздюков. Но я – ведьма. Я могу держать процесс под строгим контролем, могу приостановить его могу не дать отщипнуть слишком много, могу восстановить свои силы, получить от мира, осознанно, неосознанно – непринципиально. А обычный человек, или обычное животное… Они сначала отдадут свои силы, а потом медленно начнут их восстанавливать. И грозит им это проблемами со здоровьем или с нервами кусочком жизни, потерей каких‑либо способностей…