Опрокинутый мир - Кристофер Прист

«А ведь Гроув в жизни своей не стрелял из пистолета!» — мелькнуло у Терезы.

Гроув держал пистолет в одной руке, как зеленый новичок. Тереза инстинктивно его поправила. Чтобы правая рука не дрожала, она сжала ее кисть левой, потом сместила прицел пониже, чтобы компенсировать отдачу, и расслабила указательный палец, чтобы тот нажимал на спуск мягко, без рывков.

Как раз в тот момент, когда женщине удалось наконец слезть с бревна, Гроув прострелил ей голову. Затем он направил пистолет на ребенка.

Тереза снова сидела в украденной машине, не успевший остыть пистолет лежал рядом с ней на сиденье. Так это ж всего лишь сценарий, оправдывала себя Тереза. Это было реальным, но теперь-то оно нереальное, это случилось в прошлом, эта женщина ничего не знала, я никак не могла все это остановить, я не должна вмешиваться, пусть Гроув продолжает, эта женщина и ее ребенок, они же не пострадали, все это воображаемое. Они умерли задолго до того, как я прилетела в Англию, Гроув убил их сам, без моей помощи.

А как убил? Ведь это я научила его стрелять, раньше он не умел…

— Да заткнись ты на хрен!

Оглушенная и растерянная, Тереза и сама не заметила, как поднялась на поверхность его сознания; пришлось спешно уходить вглубь. Приближаясь к поверхности, она яснее воспринимала его мысли и действия, но в то же время становилась с ним заодно, брала на себя часть ответственности; забиваясь вглубь, она теряла связь с его дикими побуждениями, а потому получала возможность на него влиять. Как удержать тут хрупкий баланс?

За то время, пока Гроув ехал к Булвертону, Тереза несколько раз сменила ментальную позицию, пытаясь найти такое место, чтобы видеть все достаточно ясно, не ощущая ежесекундно его мерзкой, банальной жестокости.

Больше всего поражало Терезу, что она не находила в сознании Гроува ни мыслей, ни эмоций, связанных с тем, что он только что сделал. Если сама она не могла сейчас думать ни о чем, кроме пережитого кошмара, то мысли Гроува были заняты совсем иным: ему опять попалась не такая машина, говно собачье, долбаный выхлоп пердит так громко, что охренеть можно, и денег, мать их, ни хрена, а те четыре десятки, что этот мудак оставил в машине, тратить не хочется, ведь надо будет вечером отметить. Где эта сучья Дебра? Ну точно этот Марк отодрал ее ночью, ублюдок хренов, деньги нужно, а где их взять, забыл пошмонать в сумке этой бабы, это ж надо быть таким мудаком…

Пока Тереза подбирала себе место в его сознании, Гроув скинул скорость и свернул на площадку автозаправки «Тексако». Единственная на заправке машина уже уезжала, мигала левым поворотником в ожидании просвета на шоссе. Ее водитель окинул Гроува безразличным взглядом.

Гроув поставил «монтего» наискось к насосам, чтобы любой другой машине было трудно подъехать с той стороны, а затем взял с сиденья пистолет и пошел в контору.

Молодая симпатичная брюнетка — Маргарет Ли, отказавшаяся говорить с Терезой, — сидела у кассы и листала глянцевый журнал. Она вскинула глаза на Гроува, пробиравшегося между стойками с шоколадками, газетами и журналами, и тут же заметила пистолет.

Помедлив в неуверенности какую-то сотую долю секунды, она вскинула правую руку вверх и отскочила от стойки назад; в то же самое мгновение на стойку с лязгом и грохотом упала стальная, тускло-серого цвета защитная перегородка, на пол посыпались сбитые ею шариковые ручки, рекламные купоны и прочая ерунда.

Тереза почти физически ощутила, как в Гроуве вскипают гнев и ненависть, он вскинул пистолет и дважды выстрелил в перегородку. В густой металлической сетке появились заметные вмятины, пули застряли в ней, но пробить не смогли. Гроув подскочил к перегородке и ударил по ней локтем. Перегородка почти не шелохнулась.

Посередине нее, на самом видном месте, красовалась надпись, которую Гроув почти не заметил, но Тереза все же прочитала:

Эта защитная перегородка является пуленепробиваемой. огнестойкой и звуконепроницаемой

ПЕРСОНАЛ НЕ МОЖЕТ ВСКРЫТЬ ЕЕ САМОСТОЯТЕЛЬНО

Не пытайтесь ее взломать

Сигнал тревоги был автоматически отправлен компетентным службам

Гроув выпустил в перегородку еще две пули, все с тем же успехом, а затем бегло огляделся, чего бы украсть. Рядом стоял высокий холодильный шкаф с прохладительными напитками; Гроув разбил его стеклянную дверцу двумя выстрелами, залез рукой внутрь и вытащил две банки кока-колы. Затем начал лупить ногой по тяжелой витринной стойке, но ничего не добился, а только слегка ее сдвинул. Под конец он схватил несколько журналов и сунул их под мышку правой, державшей пистолет руки.

Никуда вроде бы не спеша, он пересек заправочную площадку, подошел к «монтего» и открыл левую переднюю дверцу. Добычу он просто закинул в машину, а пистолет аккуратно положил на пол между передними сиденьями.

Затем он открыл багажник и достал оттуда винтовку. Держа ее стволом вверх, он с массой лишних движений, словно перед кем-то рисуясь, вставил рожок с патронами и передернул затвор. По шоссе, совсем рядом, постоянно сновали машины. И никто ничего не замечал — ни люди, сидевшие за рулем, ни их пассажиры.

Тереза, недвижно сидевшая в голове Гроува, прямо за его глазами, видела все.

Она осторожно подалась вперед, намереваясь войти в его мозг, но в ужасе отпрянула. Его мозг был пуст от всяких мыслей, пуст, насколько это возможно. Она нашла там лишь почти бессловесную тину перемежающихся образов: бабу убить найти шарахну трижды долбаная дверь окно бежать другую тачку…

Махнув рукой на риск еще раз вмешаться в сценарий, Тереза отступила вглубь, насколько это было возможно. Гроув шел по заправочной площадке, направляясь к той стороне здания, где было окно ночного кассира. Он остановился прямо перед ним и вскинул винтовку. За окном горел свет, но Маргарет Ли видно не было.

Гроув простоял так несколько секунд и был вознагражден за свое терпение, когда девушка медленно, с опаской встала. Она повернулась к окну и тут же увидела Гроува, который целился в нее из винтовки.

Гроув выстрелил. Отдача ударила его в плечо, закаленное стекло словно стало матовым, покрылось паутиной мельчайших трещин. Он выстрелил еще два раза, обе пули попали в окно, но не смогли его разбить.

Гроув подскочил к окну, но паутина трещин была настолько густой, что сквозь нее ничего не было видно.

Гроув вернулся к машине, сел в нее, швырнул винтовку на заднее сиденье и запустил мотор. Не оглядываясь больше назад, он вдавил педаль чуть не до пола и сорвался с места, зацепив громко лязгнувший насос. Он бешено мчался к Булвертону, мигая фарами каждой едущей впереди машине, чтобы затем с безрассудным упрямством ее обогнать.

А Тереза, сидевшая в его мозгу, чувствовала себя совершенно спокойно. Вообще-то быстрое вождение, если только за рулем не сидел Энди, вселяло в нее панический ужас, однако тут она была уверена, что ничего чрезвычайного не случится. Даже если Гроув столкнется лоб в лоб со встречным автомобилем, все равно ей ничто не грозит. К тому же она точно знала, что аварии не будет, потому что аварии не было.

Пустой автобус вывернул с проселка прямо перед носом у Гроува и неспешно покатил в сторону Булвертона. Гроув резко притормозил; некоторое время он ехал следом за автобусом, а потом пошел на обгон. Впереди показались и стали быстро приближаться две полицейские машины, их фары сияли, мигалки мигали, сирены истошно выли. Гроув сбросил скорость и укрылся за громоздкой тушей автобуса, но как только полицейские проехали, он его тут же обогнал.

До Булвертона было совсем недалеко. Через считаные минуты впереди показалась развязка, прямо была дорога к центру города, а свернув налево или направо, ты попадал на дорогу вдоль Гребня. Гроув решил свернуть налево, причем не стал сбавлять скорость, а резко повернул руль и юзом вылетел на поперечную дорогу. Здесь движение было плотнее, и Гроув не мог уже гнать как бешеный, однако он продолжал при малейшей к тому возможности обгонять другие машины. Опасная скорость, рискованные маневры — Терезе все это даже нравилось; будто смотришь автомобильную гонку в кино, зная, что все это понарошку и опасности нет никакой.

Было твердо установлено, что после автозаправки машина Гроува появилась рядом со зданием «Экс-экс», поэтому следовало ожидать, что туда он и направляется. На подъезде к боковой дороге, ведущей в промзону, Тереза взяла себя в руки, заранее зная, что Гроув повернет опасно, почти не сбавляя скорости. Однако он продолжал петлять в потоке движения, обгоняя машину за машиной, и лихо проскочил поворот. Проехав таким манером еще немного, он притормозил и свернул на Херефорд-авеню — улицу, сплошь застроенную жилыми домами. Тереза увидела клочок далекого моря, легкие как пух облака на горизонте и дымку, повисшую над городом, а затем машина снова свернула, на этот раз — в узкий переулок. Тереза узнала шеренгу унылых домов, в одном из которых жил Гроув. Машина резко затормозила, въехав двумя колесами на тротуар.