Темная Башня - Стивен Кинг

— Не так уж много.

— Не так, — согласился Роланд, убирая часы, — но это только начало. Пусть Мордред делает, что хочет. Темная Башня уже близко, за белыми землями, и я намерен дойти до нее.

Сюзанна могла понять его нетерпение. И лишь надеялась, что нетерпение не заставит его забыть об осторожности. Если заставит, юность Мордреда Дискейна более не имела бы значения. Допусти Роланд серьезную ошибку в неподходящий момент, и она, он и Ыш, возможно, уже никогда не увидят Темную Башню.

Ее мысли прервало громкое хлопанье множества крыльев, раздавшееся позади. Сквозь хлопанье прорвался человеческий крик, который быстро поднялся до пронзительного вопля. И хотя кричали на приличном расстоянии, ужас и боль слышались совершенно отчетливо. Но, наконец, вопль оборвался.

— Премьер-министр Алого Короля шагнул в пустошь, — пояснил Роланд.

Сюзанна оглянулась на замок. Видела его темно-красные стены и башни, но ничего больше. Порадовалась, что ничего больше не видит.

«Мордред голоден», — подумала она. Сердце ее забилось быстро-быстро, и она пришла к выводу, что никогда раньше так не боялась, ни когда лежала на кровати рядом с рожавшей Миа, ни даже в темноте под замком Дискордия.

«Мордред голоден… но теперь он поест».

Старик, который начал жизнь Остином Корнуэллом и которому предстояло закончить ее Рэндо Вдумчивым, сидел на той части моста, что спускалась к замку. Вороны ждали у него над головой, возможно, догадываясь, что этот день еще будет богат на события. Вдумчивый не чувствовал холода, спасибо толстой куртке, а перед тем, как идти на встречу с Роландом и его подругой-галкой, предусмотрительно глотнул бренди. Ну… возможно, в этом он грешил против истины. Скорее, Брасс и Компсон (известные так же, как Фимало и Фумало) выпили по глотку лучшего бренди Короля, тогда как он, бывший премьер-министр Ушедшего, уговорил оставшуюся треть бутылки.

Какой бы ни была причина, но старик заснул, и даже появление Мордреда Красная Пятка его не разбудило. Он сидел, уткнувшись подбородком в грудь, и, со струйкой слюны, которая стекала между надутых губ, напоминал младенца, который заснул в высоком стульчике. Птиц на парапетах и пешеходных мостиках заметно прибавилось. Конечно, они бы улетели при приближении молодого принца, но он посмотрел на них, махнул правой рукой с растопыренными пальцами перед лицом, потом сжал пальцы в кулак и резко опустил вниз. «Ждите», — говорил этот жест.

Мордред остановился на городской части моста, принюхался к разлагающемуся мясу. Одного этого дразнящего запаха хватило, чтобы привести его сюда, хотя он знал, что Роланд и Сюзанна продолжили свой путь по Тропе Луча. Пусть они и их зверек, ушастик-путаник, идут дальше, думал мальчик. Сейчас не время сокращать разделяющее их расстояние. Оно придет позже. Позже, когда Белый папуля ослабит бдительность, пусть даже на мгновение, и вот тогда Мордред его возьмет.

Съест на ужин, надеялся он, но, с другой стороны, Мордред мог бы им и позавтракать, и пообедать.

Когда мы в последний раз видели это существо, оно было еще

(попрыгунчик, милый крошка, ягоды клади в лукошко)

младенцем. Теперь этот младенец подрос, так что перед воротами, которые вели в замок Алого Короля, стоял мальчик лет девяти. Некрасивый мальчик, из таких, кого разве что сумасшедшая мать сможет назвать милашкой. И причину тому следовало искать не сложной генетической наследственности, а исключительно в крайнем истощении. Лицо под шапкой черных волос осунулось, кожа прилипла к костям. Под синими глазами появились лиловые круги. Лоб, щеки, подбородок испещрили угри и язвы. Их, как и прыщ под нижней губой Сюзанны можно было бы списать на путешествие по отравленным землям, но, скорее виной тому была диета Мордреда. Он мог бы запастись консервами на контрольно-пропускном пункте, который располагался на выходе из тоннеля, Роланд и Сюзанна взяли с собой лишь малую часть тамошних запасов, но не подумал об этом. Потому что, и Роланд это знал, только учился искусству выживания. Что он взял с собой из куонсетского ангара, так это полусгнивший бушлат и пару достаточно крепких сапог. Сапоги оказались удачной находкой, пусть и развалились по пути.

Будь Мордред челом, или даже обычным оборотнем, он умер бы в Плохих Землях, с бушлатом или без, в сапогах или без них. Но, будучи тем, кем он был, Мордред призывал к себе воронов, когда хотел есть, и воронам не оставалось ничего другого, как прилетать. Вкус у птиц был отвратительный, а у жуков, которых он извлекал из-под потрескавшихся и с остаточной радиацией камней, еще хуже, но он заталкивал их в рот. Однажды он коснулся разума горностая и заставил его прийти. Истощенный зверек сам едва не умирал от голода, но после воронов и жуков вкусом не уступал лучшему стейку. Мордред трансформировался в паука, ухватил горностая всеми семью лапками и высасывал кровь и жрал, пока от него не осталось ничего, кроме клоков шерсти. Он с радостью съел бы еще дюжину горностаев, но ему достался лишь один.

А вот теперь он видел перед собой целую корзину еды. Да, не свежак, но что с того? Даже червяки могли насыщать. Этого вполне хватит, чтобы он сумел добраться до заснеженных лесов к юго-востоку от замка, которые кишели дичью.

Но сначала следовало разобраться со стариком.

— Рэндо, — позвал он. — Рэндо Вдумчивый.

Старик дернулся, что-то пробормотал и открыл глаза. Какие-то мгновение смотрел на худенького мальчика, что стоял перед ним, не понимая, кого видит перед собой. Потом слезящиеся глаза наполнились страхом.

— Мордред, сын Ушедшего, — он попытался улыбнуться. — Хайл тебе, будущий Король! — хотел выставить вперед одну ногу и только тут понял, что сидит. Попытался подняться, но ноги его не держали, поэтому он вновь плюхнулся на зад, чем позабавил мальчика (в Плохих Землях повода для улыбки не находилось, так что он ухватился за возможность позабавиться), предпринял вторую попытку. На этот раз встал.

— Я не вижу никаких тел, за исключением этих двух, а они, похоже, умерли более глубокими стариками, чем ты, — Мордред огляделся, изображая пристальное внимание. — Я определенно не вижу мертвых стрелков, как с целыми ногами, так и с ампутированными.

— Ты говоришь правильно… и я говорю, спасибо тебе, разумеется, говорю… но я могу это объяснить, сэй, и довольно легко…

— Но подожди! Оставь при себе свое объяснение, прекрасное, я в этом не сомневаюсь. Позволь высказать догадку! Это те самые змеи, которые укусили стрелка и его женщину, длинные, толстые змеи, а тела ты перенес вон в тот замок?

— Мой господин…

— Если так, — продолжил Мордред, — змей в корзине, должно быть, было великое множество, потому что я и сейчас вижу многих. И некоторые, похоже, едят то, что должно стать моим ужином, — и хотя отрубленные, разлагающиеся человеческие конечности все равно стали бы его ужином, частью ужина, Мордред с упреком посмотрел на старика. — Так тела стрелков унесли?