Адель. Звезда и смерть Адели Гюс - Евгений Маурин

— Вы — дьявол! — простонал граф, откидываясь на спинку стула.

Наступила короткая пауза, затем Фушэ спросил:

— Ввиду того, что я тороплюсь, не разрешите ли вы мне, граф, крикнуть своего человека, который унесет столь милостиво пожертвованную мне вашим сиятельством награду?

— Но будьте же милосердны! — простонал Арман. — Ну давайте сделаем так: берите уж, что поделаешь, один из мешков.

— Нет, граф, меня устраивают только оба!

— Ну так дайте мне отобрать несколько вещей! Ведь некоторые из них очень дороги мне по воспоминаниям о…

— О заплаченных за них предками суммах? — договорил Фушэ. — Но с этой точки зрения и я очень дорожу воспоминаниями!

— Но помилуйте…

— Граф, вы бесцельно оттягиваете время, которое мне очень дорого! Я не уступлю булавочной головки из своих справедливых требований!

— Хороша справедливость! — вздохнул граф. — Но что же делать? Я — в ваших руках. Только вот что: за что же вы получите награду теперь, когда я еще далеко не в безопасности, и что служит мне гарантией дальнейшей безопасности? Как знать, может быть, уходя отсюда с ценной добычей, вы шепнете пару слов городским властям, и…

— Дорогой граф, не находите ли вы, что мой прямой расчет как можно скорее переправить вас через границу? — ответил Фушэ.

При этих словах лицо графа вдруг вспыхнуло радостью. Он встал и, насмешливо поклонившись Фушэ, надменно процедил:

— Милейший Вьезак, приношу вам искреннюю благодарность за то, что вы просветили мой смущенный ум и указали способ действий. Вы немедленно примете меры к тому, чтобы я мог продолжать свое путешествие, и обеспечите его услугами ваших людей. А в тот момент, когда я перейду границу, я вручу вашему агенту такую сумму в возмещение расходов, какую найду нужным!

Фушэ с любопытством посмотрел на графа и ответил:

— Я думал, что вы больше дорожите жизнью, граф! Значит, мне остается только подойти к окну и крикнуть солдат?

— О, вы этого никогда не сделаете! Вы сами понимаете, что я молчать не буду и на допросе откровенно расскажу, кто помог мне бежать и кто в надежде поживы ковал измену против республики! Вас мало утешит, что я сложу свою голову, если при этом и вам придется расстаться со своей!

— Но вы — удивительно наивный человек, граф! — возразил Фушэ, не изменяя своей спокойной позы. — Вы только что изволили отметить, что во всем этом деле я проявил «гениальную предусмотрительность и дьявольскую находчивость», и, тем не менее, допускаете мысль, что я упустил возможность подобных угроз с вашей стороны, что я не принял меры, чтобы парализовать действие вашего «искреннего признания»?

— Хотел бы я знать, какие это меры! — с кривой усмешкой возразил Плэло.

— О, я не был бы ни предусмотрителен, ни находчив, если бы раскрыл вам свои карты! Но чтобы вы могли быть уверены в моей готовности к подобному обороту дела, укажу вам на одну только возможность, повторяю — на одну только, так как у меня их много, и этой я воспользуюсь лишь в самом крайнем случае. Представьте себе, что я прикажу вас арестовать. Вас связывают и мне дают несколько солдат, чтобы конвоировать вас в Париж. По дороге я простреливаю вам голову вот из этого самого пистолета, даю конвоирам по паре золотых из ваших же средств, отпускаю их домой, а сам завладеваю вашими сокровищами и по приезде в Париж докладываю, что вы сделали попытку к бегству и мне пришлось вас пристрелить… Ага, у вас изменилось лицо при этой перспективе, милый граф! Теперь вы видите, как опасно для вас продолжать упорствовать и дразнить во мне желание проучить вас? Скажу вам больше: путь, который я только что начертал перед вами, был мне гораздо удобнее. Я мог бы арестовать вас уже в Корбейле, отнюдь не компрометируя себя. Почему же я не сделал этого? Потому что искренне хочу исполнить те обязательства, за которые требую награды. Если вам мало этой гарантии, то другую я вам дать не могу. Ну-с, мне некогда! Могу я взять мешки сейчас, или…

— Берите! — прохрипел Плэло.

— Благоразумие восторжествовало, отлично! Ну-с, теперь ваш маршрут! Как только вам вручат ваш паспорт — это будет, вероятно, денька через два, — я поговорю с Пежо, прокурором синдика здешней коммуны. Получив паспорт, вы немедленно отправитесь в Риом, минуя Черный Лес и Пюи де Монтоксель. Это — довольно дикие места, но теперь совершенно безопасные. В Риоме вы получите все дальнейшие инструкции, так как я тем временем подготовлю ваше дальнейшее бегство до границы Испании. Ну-с, а теперь….

Фушэ подошел к дверям, отпер их, тихо свистнул в коридор. Оттуда сейчас же показался человек, и Плэло узнал в нем того самого, который встретил его около Роана.

Этот человек по молчаливому указанию Фушэ взвалил на плечи дорожные мешки с сокровищами графов Плэло и кряхтя направился к дверям.

— Теперь всего хорошего! — сказал Фушэ. — Мы едва ли когда-нибудь увидимся, так как я возвращаюсь в Париж, а вы, наверное, постараетесь держаться как можно дальше от этого города! На прощанье усиленно прошу вас в точности следовать моим инструкциям и терпеливо ждать. Малейшая неосторожность может погубить вас, а ведь я тоже заинтересован, чтобы вам удалось благополучно скрыться за границу!

Плэло промолчал в ответ, но его злобная усмешка была красноречивее всяких слов!

На улице Фушэ подвели лошадь. В то время как Сильван — один из довереннейших агентов Фушэ — старательно подвязывал мешки к седлу, Фушэ бормотал с хитрой улыбкой:

— Ты очень наивен, мой миленький граф! Ты воображаешь, что Фушэ не умеет читать в душе и не смог истолковать твою улыбочку? О, я прочел по ней, как по книге, такую мысль: «Погоди, дай мне только добраться в Лондон, и я оповещу весь мир, как Барэр де Вьезак продал республику за чечевичную похлебку». Но, миленький, во-первых, до Лондона надо добраться, а, во-вторых, — если даже тебе это удастся, в чем я немножко сомневаюсь, то позорь, сколько тебе угодно, Вьезака! Какое дело до этого Жозефу Фушэ? Готово, Сильван? — вслух спросил он, увидав, что агент покончил с работой. — Ну, так ты говоришь, что «он» уже на месте?

— По моим расчетам, он должен был часа два тому назад уже прибыть туда.

— Гаво предупрежден и на страже?

— Конечно!

— Так едем, друг мой! Нам предстоит сделать добрых пятнадцать лье, и если мы будем очень торопиться, то успеем прибыть туда только к двум часам. А утром до восхода солнца мне надо быть уже в Лионе! Едем!

Фушэ вскочил в седло, Сильван последовал его примеру, и они быстро скрылись в сгущавшейся тьме.

Конные солдаты, посланные Жозефом Крюшо во все стороны, вернулись ни с чем. Правда, телегу, в которой скрылась мнимая старуха, они нашли; но телега была пуста, и там обнаружили только скинутое беглецом платье да парик. Очевидно было, что беглец скрылся под какой-то другой личиной. Но под какой? А ведь, не зная этого, искать было очень затруднительно!