Грязные войны: Поле битвы — Земля - Джереми Скейхилл

Абдулрахман уже сел в автобус в Баб-аль-Йемен, в старом квартале Саны. Он направлялся в Шабву, родную провинцию семьи, туда, где постоянно падали американские ракеты, нацеленные в его отца.

56. НеlIfіre

Вашингтон, округ Колумбия, и Йемен, 2011 г.

6 сентября 2011 г. генерал Дэвид Петрэус был приведен к присяге в качестве нового директора ЦРУ. Десять лет спустя после событий 11 сентября Управление, в результате закулисных войн с JSOC, претерпело значительные изменения. Для ряда ветеранов разведки назначение на должность Петрэуса было зловещим символом. «ЦРУ стало более милитаризованным, оно очень тесно сотрудничает с JSOC — до такой степени, что те даже работают под прикрытием Управления. Десять лет назад такое невозможно было себе даже представить, — сказал мне бывший оперативник ЦРУ Филипп Джиральди. — Значительная часть бюджета Управления теперь тратится не на шпионаж. Она уходит на обеспечение паравоенных операций, проводимых в тесном контакте с JSOC и имеющих целью уничтожение террористов и использование беспилотников. ЦРУ превратилось в машину по организации убийств»[2534].

Один из сотрудников Госдепартамента, тесно взаимодействовавший с JSOC, говорил, что Петрэус, вступив в должность, предполагал трансформировать Управление в «маленькое командование сил специальных операций, выдающее себя за разведывательное агентство»[2535]. Невзирая на все похвалы, которые Петрэус заслужил своей контртеррористической стратегией и «рывком» в Ираке, по словам беседовавшего со мной сотрудника, его самым значительным достижением был «политический инструмент». Он давал возможность действовать тем силам в аппарате обеспечения национальной безопасности, которые хотели продолжения и расширения тайных небольших войн по всему миру. Указывая на «тайну, окружавшую JSOC и адмирала Уильяма Макрейвена», мой собеседник заметил: «Петрэус пытался создать в Управлении такой же климат».

Полковник Патрик Ланг рассказывал мне, что после назначения Петрэуса в Лэнгли, его главным стремлением было «направить Управление в сторону тайных операций, чтобы стать крупным игроком на этом поле»[2536].

Продолжавшиеся в течение двух лет попытки США совершить покушение на Анвара Аулаки основывались на разведывательных данных о том, что он скрывался в местах проживания своего племени в районах Шабвы и Абиана.

Однако допросы Ахмеда Абдулкадира Варсаме — молодого сомалийца, захваченного JSOC и в течение нескольких месяцев удерживавшегося на борту американского корабля, — показали, что Аулаки перебрался в северную провинцию Аль-Джаф, находившуюся вдали от тех мест, куда было нанесено большинство ударов для его уничтожения[2537]. В Соединенных Штатах были уверены, что Аулаки находится в Шабве, и регулярно проводили там операции с целью его захвата. Действовавшая на месте йеменская разведка подтвердила данные, сообщенные Варсаме допрашивавшим его сотрудникам JSOC. К началу сентября разведывательные самолеты установили местонахождение Аулаки. Это был маленький домик в деревне Хашеф, находившейся в провинции Аль-Джаф, примерно в 150 км на северо-восток от Саны[2538]. Аль-Джаф, граничащая с Саудовской Аравией, уже давно была наполнена информаторами, состоявшими на содержании у Королевства[2539].

Жители деревни стали замечать в небе над собой беспилотники[2540]. Война с помощью этих аппаратов шла в Йемене полным ходом, так что их присутствие было обычным делом. Однако народ в деревне не подозревал, что контртеррористические службы Белого дома следят только за одним зданием. Следят и ждут. Как только координаты Аулаки были установлены, ЦРУ быстро задействовало несколько вооруженных беспилотников со своей новой базы в Саудовской Аравии, а также взяло под оперативное управление некоторые из самолетов JSOC, запускавшихся из Джибути[2541].

План по уничтожению Аулаки носил кодовое наименование «Операция Троя» (Operation Troy)[2542]. Само название как бы подразумевало, что у Соединенных Штатов был «крот», направлявший их силы на Аулаки.

Пока американцы наблюдали за домом в Аль-Джафе, где находился Анвар, Абдулрахман Аулаки прибыл в находившийся в провинции Шабва город Атак[2543]. На автобусной станции его встретили родственники, сказавшие, что не знают, где находится его отец. Мальчик решил подождать, в надежде, что отец все-таки приедет, чтобы с ним повстречаться. Его бабушка дозвонилась до семьи, у которой остановился Абдулрахман, но он отказался говорить с ней. «Я позвонила им, и они сказали: «Все в порядке, он здесь», но с ним самим я не говорила, — вспоминала она. — Он старался избегать разговоров с нами, потому что знал, что мы потребуем от него вернуться. А он хотел увидеть отца»[2544]. Взяв с собой двоюродных братьев, Абдулрахман отправился в город Аззан, где он собирался дожидаться вестей от отца.

В Белом доме президенту Обаме предстояло принять решение, но оно не было связано с моральными или юридическими вопросами. Ему следовало определить время. Он уже приговорил гражданина США Анвара Аулаки к смерти без суда и следствия. Было подготовлено секретное одобрение операции, а критики в самой администрации, выступавшие против подобного шага, были или «отброшены на обочину», или изменили свое мнение в пользу ее проведения. Оставалось только определить, в какой именно день умрет Аулаки. Обама, по словам одного из своих советников, «не испытывал угрызений совести» от предстоящего убийства[2545]. В соответствии с просочившейся из администрации информацией об операции, американские официальные лица знали, что в доме, где жил Аулаки, также находились женщины и дети. Несмотря на то что в результате ударов с американских беспилотников в различных странах мира погибло множество гражданских лиц, официальная политика требовала избегать подобных случаев насколько это возможно. Когда Обаме доложили о местонахождении Аулаки в Аль-Джафе и уточнили, что в доме вместе с ним находятся дети, он ясно дал понять, что это его не остановит. Аулаки не должен был снова уйти от удара. «Держите меня в курсе и дайте возможность принять решение не абстрактно, а исходя из конкретной ситуации», — приказал Обама своим советникам[2546]. «В этот момент, — вспоминал один из доверенных сотрудников президента, — он думал о пересмотре своих требований о недопустимости «сопутствующего ущерба»[2547].

Аулаки удавалось избегать американских беспилотников и крылатых ракет уже по крайней мере два года. Он редко дважды ночевал в одном и том же месте[2548]. Почему-то в этот раз все пошло по-другому. По какой-то причине он остался в Хашефе дольше обычного, и все это время за ним следили американцы. Теперь они четко видели его в свои прицелы. «Они жили в этом доме по меньшей мере две недели. В маленьком глинобитном доме, — вспоминал Нассер, узнавший об этом от местных жителей. — Думаю, что они хотели сделать какую-то видеозапись. С Анваром был и Самир Хан». Утром 30 сентября 2011 г. Аулаки и Хан позавтракали дома[2549]. Камеры, установленные на американских са-молетах-разведчиках, а также спутники передавали изображения в Вашингтон и Вирджинию. Два человека вместе с сопровождающими погрузились в машины и отъехали от дома. Они направились в сторону провинции Мариб. Пока машины пробирались по пыльным немощеным дорогам, в охоту за ними были направлены беспилотники, вооруженные ракетами Hellfire. Технически они находились под командованием ЦРУ, однако самолеты и наземные силы JSOC также находились в полной боевой готовности, на случай если потребуется их вмешательство в операцию[2550]. Группа коммандос была готова занять свои места в конвертопланах V-22 и выдвинуться к месту назначения. В качестве дополнительной меры предосторожности к вылету были готовы и штурмовики Harrier морской пехоты.

За шесть месяцев до этого Аулаки по чистой случайности уцелел после американского ракетного удара. «В этот раз мимо цели промахнулось 11 ракет. В следующий раз, возможно, промаха не будет, хватит и одной», — сказал он тогда[2551]. Машины мчались по дороге, и его пророчество сбылось. Два беспилотника Predator захватили своими прицелами автомобиль, в котором ехал Аулаки, остальные самолеты держались чуть сзади. Запущенная с одного из аппаратов ракета Hellfire поразила машину, превратив ее в огненный шар. Через несколько секунд цель была поражена второй ракетой, гарантировавшей, что никто из пассажиров машины не останется в живых, даже если они и уцелели бы после первого удара. «Прошло всего лишь несколько минут с того момента, когда они уехали из дома. Они направлялись к вади (сухое русло реки. — Примеч. пер.), чтобы поработать там над своим фильмом. В этот момент в них и попали, — вспоминал Нассер. — Машина была разбита вдребезги. Тело Анвара из нее просто вырезали». Йеменское правительство направило журналистам текстовое сообщение. Оно гласило: «Террорист Анвар Аулаки с несколькими своими сообщниками был уничтожен»[2552]. Было 9 часов 55 минут местного времени[2553]. Когда жители деревни прибыли на место ракетного удара, они сообщили, что тела, находившиеся в машине, обгорели до неузнаваемости. Выживших не было. Среди обломков они разыскали знак, в йеменской культуре более надежный, чем отпечаток пальца, — обугленную рукоятку кинжала — джамбии[2554]. Не было никаких сомнений, что он принадлежал Анвару Аулаки.