Том 29. Письма 1902-1903 - Антон Чехов

20 ноября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 185.

Открытка.

Ал. П. Чехов ответил 25 ноября 1903 г. (Письма Ал. Чехова, стр. 410–413).

…прочел некролог Э. Р. Рейтлингера… — В «Таганрогском вестнике», 1903, № 299, 15 ноября, был напечатан некролог «Эдмунд Рудольфович Рейтлингер» (за подписью П. Ф.). Рейтлингер — бывший директор таганрогской гимназии (с 1873 по 1884 г.), умер 11 ноября 1903 г. в Киеве. В ответном письме Александр Павлович писал о нем: «О Рейтлингере я имею столько же понятия, сколько и ты, т. е. что он — на лоне Авраама уже 10–15 лет тому назад, побывав предварительно инспектором студентов в Киевском университете. Но последнее, кажется, миф. Бывал я три раза в Киеве разновременно, наводил мимоходом справки, но ответы сводились к нулю. Вспомнил я о нем, читая некролог Момзена: если помнишь — у Рейтлингера вся история, которую он нам преподавал, покоилась на Момзене, как земля на китах. Во всяком случае, царство ему немецко-небесное».

Не пострадал ли ты от наводнения? — На этот вопрос Ал. П. Чехов отвечал: «От наводнения я не пострадал, ибо живу, благодаря твоим щедротам и неоплатному долгу перед тобою, на высоте <…> в Удельной, под Петербургом, и для посещения столицы езжу ежедневно по Чухонской дороге, не признающей верст и измеряемой километрами, коих я делаю по 8 каждый конец <…> За езду с меня взыскивают по 16 р. 35 коп. в год и выдают мне годовой билет с моим портретом».

Не бил ли тебя на улице Черман? — О Чермане Александр Павлович писал: «Черман меня на улице не бил, и я продолжаю быть по-прежнему с ним дружным. История с Черманом — грустная, алкогольная. Ты поймешь поступок Чермана, если я приведу аналогию с собою. Несколько лет тому назад ездил я из Питера в Варшаву к профессору Амалицкому, который изобрел тогда ископаемых допотопных парейозавров. В Варшаве я пробыл всего один день от утра до вечера, и весь день ходил из портерной в портерную и усердно тянул пиво. От этого усердия разыгралась так фантазия, что я, перед тем как сесть в поезд, послал из Варшавы телеграмму в редакцию о своей блаженной кончине, рассчитывая на то, что, по приезде в Питер, я прочту в газете свой некролог и узнаю из него, что я был за человек и что за писатель. Телеграмма эта, однако, успеха не имела, шума наделала, но некролога не вызвала — и я был посрамлен. Буквально то же самое случилось и с Черманом, без просыпа пьющего с утра до ночи и с ночи до утра уже второе десятилетие <…> В пьяном же виде он и дрался и, может быть, еще и будет драться. Малый он очень добрый, но вся его беда в том, что от него непрерывно водочкой, душенька, пахнет, и место ему не на улице, а в клинике Бехтерева или в пьяной колонии Ольдерогге».

Не хватали ли тебя за фалды на улице хулиганы? — Александр Павлович отвечал: «Хулиганы меня на улицах за фалды не хватали. Хулиганство не так страшно, как о нем расписали газетчики. А расписали репортеры потому, что папаше с мамашей кушать нада».

Что поделывает Миша? — О М. П. Чехове Александр Павлович сообщал: «Контрагентствует у Суворина, издает за свой счет Габорио, изощряется, по-видимому, откладывает кое-что в кубышку, по утрам стряпает вместе с супругою обед, съедает его в 2 часа, в 3 едет на Невский в контрагентство, по праздникам сидит дома и смакует, получает жалование хорошее, убежден, что за квартиру надо платить треть своего бюджета, семейно счастлив, за будущее страшится и на горизонте в качестве путеводной звезды видит не суворинское, а собственное контрагентство. Малый по-прежнему милый, добрый и отзывчивый, но видимся мы с ним редко, ибо живем на разных полюсах. Дети его очень милы. За два года я у него два раза обедал, допущенный к столу в роли бедного родственника. Журнал свой он печатает только для себя, а не для публики: ждет все денег на издание, а откуда — не знаю, да, кажется, и сам он не знает».

4246. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

21 ноября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 385–386.

Год устанавливается по почтовым штемпелям На конверте: Ялта. 21 XI. 1903; Москва. 24 XI. 1903.

Первоначально в тексте вместо: Один муж — было: Один брат.

О. Л. Книппер ответила 25 ноября 1903 г., утром («Октябрь», 1938, № 7, стр. 205–206).

…я все это время высказывал свой крутой характер… — Ср. письма 4238 и 4241.

…сообщил, что сегодня вечером приедет ко мне… — См. письмо 4249*.

Костя уехал наконец. — К. Л. Книппер выехал в Москву. Книппер отвечала: «Костя, значит, уехал? Как я рада, что он тебе нравится! Про дорогу я ничего не знаю. Будет она строиться? Костя успокоился? Никто об этом ничего не пишет. Хоть бы написал — да или нет».

Вчера был Михайловский… — Во время этого посещения Н. Г. Гарин-Михайловский подарил Чехову свою книгу «Детство Темы. Из семейной хроники», изд. 4-е т-ва «Знание», СПб., 1903, сделав на ней надпись: “«Дорогому, как Чехов вообще и лично для меня, на добрую память Антону Павловичу Чехову от автора. 20 ноября 1903 г., Ялта» (Чехов и его среда, стр. 225).

…Костя будет во время постройки жить в Ялте. — К. Л. Книппер должен был участвовать в предполагавшейся постройке крымской дороги (см. примечания к письму 4145*).

Вчера я телеграфировал тебе… — См. письмо 4243*.

4247. М. П. ЧЕХОВОЙ

21 ноября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 189.

Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Ялта. 21 XI. 1903; Москва. 24 XI. 1903.

…я нашел около камина на ковре стекло… — См. письмо 4254*.

Бабушка — М. Д. Беленовская.

…позовут телеграммой. — Эта телеграмма была послана 29 ноября (см. Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 345).

4248. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)

23 ноября 1903 г.

Печатается по автографу (Музей МХАТ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 336.

Ответ на письмо К. С. Станиславского от 19 ноября 1903 г. (Станиславский, т. 7, стр. 274–275).

…сенокос бывает обыкновенно 20–25 июня ~ валяйте. — Отклик на сообщение Станиславского: «Был занят вторым актом и наконец кончил его. По-моему, получается очаровательный акт. Бог даст, декорация выйдет удачная. Часовенка, овражек, заброшенное кладбище среди маленького лесного оазиса в степи. Левая часть сцены в середина без всяких кулис — один горизонт и даль. Это сделано одним сплошным полукруглым задником и пристановками для удаления его. Вдали в одном месте блестит речка, видна усадьба на пригорке. Телеграфные столбы и железнодорожный мост. Позвольте в одну из пауз пропустить поезд с дымочком. Это может отлично выйти. Перед закатом будет виден ненадолго город. К концу акта туман; особенно густо он будет подыматься из канавки на авансцену. Лягушечий концерт и коростель — в самом конце. Налево, на авансцене — сенокос и маленькая копна, на которой и поведет сцену вся гуляющая компания. Это — для актеров, им это поможет жить ролями. Общий тон декорации — левитановский. Природа — орловская и не южнее Курской губернии».

Я не против того ~ была одна декорация… — Станиславский просил у Чехова совета: «Все еще колеблюсь относительно декорации 3-го — 4-го актов. Макет сделан и вышел очень удачно: с настроением, и, кроме того, зал расположен так, что всему театру будет виден. На авансцене что-то вроде боскетной при зале. Далее — лестница и бильярдная. На стенах нарисованные окна. Для бала эта декорация удобнее. Однако какой-то голос шепчет мне все время, что при одной декорации, измененной в 4-ом акте, спектакль будет легче, уютнее. На этих днях надо решать». См. также письмо 4234* и примечания* к нему.

…начинаю подозревать жену, не хитрит ли она… — В своем письме Станиславский отмечал: «Погода, увы, убийственная. Все опять стаяло, и часто идет дождь».

4249. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

23 ноября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 386–387.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 24 XI. 1903; Москва. 26 XI. 1903.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 18 ноября 1903 г. («Октябрь», 1938, № 7, стр. 200–201).

…сидел учитель из Гурзуфа… — Н. А. Винокуров-Чигарин (см. письма 3971* и 3975*).