Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

— Будет сделано, хозяин, — ответил визирь. А что еще он мог сказать? — А как же ты и остальное войско?

— Мастер Черепов позаботится об оставшихся в живых и вернет армию в Кхемри, — ответил Нагаш, когда они подошли к большому шатру.

Увидев приближающегося царя, рабы распростерлись на земле. Пара стонущих призраков отлетела от Нагаша, чтобы откинуть тяжелое полотнище, закрывающее вход. Измученная Неферем стояла прямо у входа. Царь поманил ее, и царица зашаркала в его сторону.

— Я вернусь в Кхемри сейчас же, — сказал Нагаш, — и призову царей Нумаса и Зандри на военный совет. — Он обернулся к Архану. — Запомни, ты должен захватить Бхагар за пять дней, не больше и не меньше. Когда луна взойдет в пятый раз, это должно быть сделано.

Визирь бесстрастно выслушал распоряжения царя. Он уставился в пылающие глаза некроманта, пытаясь изгнать из памяти образ Неферем.

— Как пожелаешь, — произнес он, когда Нагаш замолчал. — Судьба Бхагара решена.

Царь посмотрел на визиря пронзительным взглядом, словно пытался увидеть его душу, и остался очень доволен, не найдя ее.

— Запомни, Архан Черный: пойди и подчини мир моим желаниям, тогда будешь и дальше пользоваться моей благосклонностью.

Живой бог воздел руку к небесам и прокричал своим скрипучим голосом несколько слов. И тотчас же рой, круживший над ним, загудел и начал вращаться, как смерч, над ладонями некроманта. Края этой тьмы вспыхнули и завернулись внутрь, жужжащие скарабеи опустились, превратившись в столб, вращающийся вокруг Нагаша и его царицы. Обе фигуры внутри сделались почти неразличимы и внезапно совсем исчезли.

Архан почувствовал порыв ветра — воздух со всех сторон словно затягивался в воронку перед ним. И вдруг столб блестящего хитина взвился вверх, как кнут надсмотрщика, и потащил за собой клубящуюся пыль.

Нагаш и Дочь Солнца исчезли.

Визирь посмотрел на пустое место, где стоял царь, и его изуродованное шрамами лицо приняло жесткое выражение. Рабы быстро поднимались на ноги и приступали к работе, сворачивая палатки, которые ставили всего несколько часов назад. Живая тень над головой уменьшалась — насекомые, освобожденные от власти Нагаша, опускались на землю в поисках пищи. Неумолимый солнечный свет вырвал Архана из задумчивости. Сначала медленно, а потом все быстрее он начал отдавать приказы.

Спустя два часа визирь со своими кавалеристами направлялся на запад, в беспощадную пустыню. Неутомимое облако голодных скарабеев вращалось у них над головами, защищая Архана и его бессмертных командиров от палящего света Птра.

Ближе к вечеру армия двигалась на север, устало шаркая по старой торговой дороге. Мертвых, не оживленных хозяином, оставили разлагаться под знойным солнцем пустыни, и не одна измученная душа обернулась на неподвижные тела и позавидовала их судьбе.

Полоса бурлящей стрекочущей тени проплыла низко над Живым Городом почти сразу после наступления сумерек. Она задела верх южной стены, пролетела над сбившимися в кучку часовыми у бойниц и опустилась на безлюдные улицы квартала горшечников. На крышах полуразрушенных домов из глинобитного кирпича никого не было, несмотря на долгий жаркий день, и даже собаки не рылись в отбросах, валявшихся в узких переулках. Такая же тишина стояла и в купеческом квартале, где во всех домах ставни были наглухо заперты. Опустели площади Большого базара, прилавки развалились, покрылись песком и пылью плиты мостовой. Только в кварталах знати дальше к северу имелись хоть какие-то признаки жизни — там городская стража большими, хорошо вооруженными группами патрулировала улицы, проходя мимо забаррикадированных внутренних двориков и высоких стен, покрытых сверху обломками глиняных горшков и осколками стекла. Даже в широко раскинувшемся дворцовом комплексе Сеттры было темно и безлюдно. Единственный проблеск света виднелся далеко на горизонте, на востоке, уже за городскими стенами, где вспышки змеевидных молний цвета индиго ползли по стенам массивной черной пирамиды, возвышавшейся в центре огромного некрополя Кхемри.

Шипящий рой скарабеев, извиваясь, как змея, промчался к дворцу и вонзился, как стрела, в большую площадь перед Двором Сеттры. Несчастные жуки потратили всю свою энергию на тяжелый полет на север. Измученные, умирающие скарабеи с шуршанием падали на землю у ног Нагаша и его царицы. Едва царь ступил на площадь, вниз по ступеням из внутреннего двора поспешно сбежали сотни рабов и пали ниц перед владыкой. Следом за ними спустился мертвенно-бледный бессмертный, одетый в кровавого цвета юбку и красные кожаные сандалии. Торс этот воин обмотал кожаными полосками, на руки надел широкие кожаные нарукавники, а на плечи набросил накидку из человеческой кожи. Он быстро подошел к Нагашу и опустился перед ним на колени.

Царь-жрец кивнул бессмертному.

— Встань, Раамкет, — приказал он. — Как поживал город в мое отсутствие?

— Порядок восстановлен, о великий, — тотчас же ответил бессмертный. У Раамкета было широкое лицо с резкими чертами, как у грубо высеченной статуи, тяжелые брови и много раз сломанный нос. В темных глазах не светились ни живость, ни ум, их взгляд был холодным и твердым как камень. — После того как армия ушла на юг, бунтов больше не возникало.

— А зачинщики?

— Часть взята в плен, — сказал Раамкет. — Некоторые покончили с собой до того, как мы успели их схватить. Остальные бежали из города.

— Почему ты так в этом уверен? — Нагаш с подозрением прищурился.

Раамкет пожал плечами:

— Потому что мы их не нашли, владыка. Город обыскали очень тщательно, от края до края. — На бесстрастном лице бессмертного появилось некое подобие улыбки. — Я лично допрашивал многих городских торговцев. Они клянутся, что часть жрецов бежала на восток, к Кватару.

Нагаш подумал.

— Дай передышку патрулям, — приказал он, — и предложи двойную норму зерна любому, кто доложит о скрывающихся в городе бунтарях. Если какие-то мятежники остались, они осмелеют, когда услышат, что Белый Дворец пал.

Раамкет услышал новость, и его темные глаза сверкнули.

— Восток восстал против нас? — спросил он. В голосе свирепого бессмертного прозвучала радость предвкушения.

— Ливара и Разетра решили бросить мне вызов, — мрачно отозвался царь. — И подозреваю, не только они.

Нагаш быстро поднялся по ступеням во Двор Сеттры, предоставив слугам сопровождать царицу во дворец. Раамкет следовал за хозяином.

— И как мы поступим с этими предателями? — спросил воин.

— Отправь гонцов в Нумас и Зандри, — приказал Нагаш. — Призови царей, пусть явятся ко мне во Двор Сеттры в течение четырех дней. Будем держать военный совет. Кватар нужно отбить, и тогда мы потопим восток в море крови.

Раамкет улыбнулся, обнажив белые зубы, обточенные так, что они сделались острыми, словно иглы, и произнес:

— Будет сделано, владыка.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Красный дождь

Город пустыни Бхагар, 62 год Ку’афа Коварного

(—1750 год по имперскому летосчислению)

Утром пятого дня кавалерия Архана поднялась на барханы к востоку от Бхагара и обнаружила Шахида бен Алказзара и его всадников, поджидавших их неподалеку от городского караван-сарая.

На вершине бархана визирь натянул поводья своего боевого коня, отмеченного рунами, и разразился потоком самых невероятных проклятий в затянутое мглой небо. Он безжалостно подгонял своих воинов, останавливался только на рассвете и на закате, чтобы открыть Кувшины Ночи и снова их запечатать. Он десятками убивал людей и лошадей, когда их измученные тела не выдерживали, и возвращал мертвецов обратно в строй. Многие трупы он жертвовал вечно голодным скарабеям, и кости, соединенные черной магией, светились в сверхъестественном сумраке. Все это делалось, чтобы опередить всадников бен Алказзара и напасть на них до того, как те успеют организовать надежную оборону. И все же им удалось обогнать Архана!

Выкрикнув в безразличные небеса весь запас ругательств, он опустился в седло и торопливо обдумал сложившееся положение. Его кавалерия, числом почти две тысячи человек, выстроилась неровной дугой вдоль линии барханов справа и слева от него. На расстоянии пяти сотен ярдов от них дожидалась неровная шеренга всадников пустыни, сгруппировавшихся вокруг развевающихся знамен своих вождей. Передовой отряд Архана численностью чуть больше двух сотен кавалеристов образовал на нейтральной территории между двумя войсками своего рода ненадежный заслон.