Сталин и заговор Тухачевского - Валентин Лесков

В 1940 г. она публикует написанную в Польше книгу «Пламя на болотах» — о национальном гнете в Польше и борьбе украинцев против него.

В 1941 г. Василевская вступает в ВКП(б) и с началом войны, как полковой комиссар, а позже полковник, работает в Политуправлении Юго-Западного фронта и Политуправлении Советской Армии. Некоторое время редактирует газету «За Советскую Украину». Ее многочисленные статьи и очерки часто появляются в газетах и выходят отдельными брошюрами.

В 1942 г. выходит ее книга «Радуга», изображающая жизнь советских людей под властью фашизма. Книга получила Сталинскую премию ( 1943 г.), по ней был поставлен кинофильм.

С 1943 г. Василевская — глава Союза польских патриотов в СССР, один из организаторов польской демократической армии в нашей стране. С 1944 г. занимала пост заместителя председателя Комитета национального освобождения Польши, главного редактора газеты «Советская Польша» (1943-1945).

В 1944 г. вышла ее книга «Просто любовь», тоже удостоенная Сталинской премии (1946), в 1945 г. — «Песнь над водами» (написана перед войной), в 1946 г. — «Когда загорится свет», посвященная восстановлению страны.

В послевоенный период Василевская выпускает книги очерков о современной Франции и Италии, книги для детей. Самой большой ее неудачей явилось написание вместе с мужем либретто для оперы Данькевича «Богдан Хмельницкий», куда вкрались серьезные ошибки (1951). Только вторая редакция (после серьезной переработки текста) принесла успех. В 1952 г. за участие в этой работе она получила третью Сталинскую премию.

До самого конца жизни (она умерла 59-и лет) Василевская вела активную общественную работу, являлась членом Всемирного Совета Мира, Международного жюри по премиям мира, непримиримо боролась в печати против империализма и войны.

За свои заслуги она удостоилась польских и советских орденов, в том числе ордена Ленина.

Вот эта Ванда Василевская, благодаря ее связям в правящей польской верхушке, с полной несомненностью, работала на советскую военную разведку. Она передала в Москву много важных сведений, полученных в польских дипломатических кругах, так как с детства близко знала очень многих важных лиц. Она имела в силу этого множество возможностей перехватывать нелегальные связи Тухачевского и его сторонников с польскими правительственными верхами и польскими военными.

Интересно отметить, что Ванда Василевская сильно напоминает по роду своей деятельности Зою Воскресенскую, тоже полковника и писателя, по роду основных занятий — разведчицу из внешней разведки, работавшую в Швеции.

Последний удар в качестве свидетелей организованного заговора нанесли С. Буденный и Б. Шапошников (1882-1945), которые по заданию Сталина вступили в ряды заговорщиков ради их разоблачения.

Тухачевский был буквально раздавлен таким количеством показаний — столь разных и очень видных людей. Он не мог их опровергнуть: ведь их подкрепляли его коллеги, сидевшие с ним на скамье подсудимых, да еще секретные микропленки, возвращенные из Берлина. Ему оставалось признать свою вину, что он и сделал.

Когда— то в одной из своих книг Примаков написал по поводу смерти в бою Самуся (1918), помощника командира бригады Червоного казачества, получившего на поле боя 20 (!) ран: «Снимите шапки перед его памятью. И пусть наш смертный час будет так же красив, как эта смерть на поле битвы». (Этапы большого пути. М., 1963, с. 241.)

Увы! Коварная судьба не дала ему исполнения собственного пожелания! И погиб он не как герой, даже не просто как честный человек! Перед смертью он самым ужасным образом запятнал свою прошлую героическую жизнь! Не последовал он почему-то известным китайским пословицам, которые гласят: «Достойный человек умрет, но не опозорит себя», «Павлин заботится о своем хвосте, а достойный человек — о своей чести», «Лучше один день быть человеком, чем тысячу дней его тенью», «Славу трудно добыть, но легко потерять!» Не принял во внимание и пословицы русские: «Честь головою оберегают», «Смерть лучше бесчестья!»

По поводу причин смерти Гамарника многие западные газеты гадали явно, а некоторые авторы намеками старались навести «тень на плетень». Суварин, известный противник Сталина, изображал обстоятельства данного печального дела следующим невинным образом: «Вероятно, он (Гамарник) оказал поддержку старому товарищу или сохранил отношения с родственником, не порвавшим с „троцкистами“. Ничего другого в деле Гамарника быть не могло. Ни Гамарник, ни Тухачевский не были способны погрешить против политической дисциплины — а тем более, против дисциплины военной. О „противосоветских кознях“ с их стороны тоже говорить не приходится. Объяснение гораздо более простое: Сталин занялся армией, как недавно занимался полицией, а еще раньше — литературой. Не следует забывать, что он обладает абсолютной и безграничной властью везде и повсюду. Для него альфа и омега государственной мудрости заключаются в том, чтобы ссылать и расстреливать, предварительно обесчестив и оклеветав жертву. При таких условиях вполне понятно, что находятся люди, которые начинают испытывать отвращение и предпочитают добровольную смерть „веселой и счастливой жизни“. („Последние Новости“. 04.06.1937, с. 3.)

Однако часть буржуазных газет не была склонна к «объяснениям» подобного рода. И давала объяснения более реалистические, сообщая при этом массу пикантных подробностей, которые «воспоминания друзей и соратников» лицемерно замалчивают. Так, они сообщают, что Гамарник приходился Ворошилову интимным другом (как это он вошел к нему в доверие, интересно?!), что он пользовался личным доверием Сталина, который именно ему поручил чистку офицерского корпуса. В этой связи рижский корреспондент газеты «Пари Миди» сообщает: «Лишь несколько недель назад неожиданно выяснилось, что сам Гамарник поддерживал связи с троцкистской организацией. Чисткой он воспользовался для того, чтобы продвинуть своих людей на все более или менее крупные посты».

Можно сказать с полной уверенностью, что все существующие биографии Блюхера написаны с большими умолчаниями, что подрывает к ним доверие. Впору умилиться: «Не человек, а какой-то Иисусик!» На самом-то деле этот друг Ворошилова был вовсе не таким. Об этом говорят некоторые важные факты:

1. В казенной биографии Блюхера имелись какие-то подозрительные и темные пятна. Относительно них многие недовольные говорили между собой, но никто никогда не требовал у Блюхера официального объяснения. И вот, наконец, в 1937 г. он сам попал под подозрение. И тогда Ежов решил заняться рассмотрением его биографии. «Для проверки биографических данных маршала, Иванову (следователю НКВД. — B.Л.) нужна была его автобиография. Однако ни в кадрах Наркомата обороны СССР, ни в других учреждениях автобиографии, написанной лично Блюхером или подписанной им, он разыскать не смог». (Сафонов В. Последние дни маршала Блюхера. — «Советский воин». 1991, № 2, с. 80.)