Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

Изменения, происходившие в правительстве Кириенко, говорят о полной управленческой и кадровой беспомощности и президента и его администрации. Нельзя поручить собирать команду тому, кто в силу объективных обстоятельств ограничен средой общения в прошлом. Он пленник этой территориальной узнаваемости. Можно в Белом доме высадить нижегородский десант, можно приморский, можно самарский. Все дело в том, что нельзя управлять Россией так, как ты управляешь Нижним Новгородом или Саратовом по принципу: «Чуток поболее мово, а так никакой разницы!»

И еще один вывод. Власть должна отдавать себе отчет, какое правительство она формирует и кто его формирует. Если президент, то, как известно, президент этого никогда не делал. Когда-то этим занимался Бурбулис, затем Юмашев с Лившицем. И тот и другой в сфере управления, мягко говоря, не асы. С помощью Кириенко, конечно. Абсурдно на домашне-семейный вариант ельцинской администрации, которая была логична для завершения ельцинского президентства, возлагать решение геополитических задач. Развернув ситуацию так, Ельцин освободил коридор для всевластия Бориса Абрамовича Березовского в кремлевских апартаментах, управленческое, а точнее, системное умение которого тысячекратно превосходит навыки домашне-семейного клуба, где солируют Валя + Таня.

Тот факт, что Борис Абрамович, потеряв должностные регалии, кремлевским теплом, однако же, не обижен, позволяет нам сделать вывод, что на свой настойчивый вопрос о личном интересе в кремлевских коридорах он получил вполне вразумительный и понятный ответ. Как говорят в таких случаях — дело сладилось. Приход Маслюкова в правительство Кириенко, а чуть ранее Дмитриевой, а чуть ранее Задорнова позволяет сделать вывод, что никакого разговора о правительстве, как команде единомышленников, быть не может. Правительство возвращалось к черномырдинскому варианту с еще более зависимым от президента премьером. Со своими внутренними противовесами, группировками — нижегородцев, яблочников и провинциалов. Некая гремучая коалиционная смесь идеологии с местожительством. С отчетливым отсутствием московской группы, что само по себе для федерального правительства алогизм, когда в правительстве не представлен опыт самого преуспевающего региона. Видимо, президент убежден, что столицу представляет он.

Неавторитетное правительство в кризисной ситуации — самая благодарная среда для слухов о перевороте. Что нужно для переворота? Во-первых, сила. Во-вторых, средства. В-третьих, обоснованная причина, которая может убедить сограждан внутри и политиков вне страны. И программа продуктивных действий, ибо те, кто посягает на власть, должны отчетливо осознавать, что они будут иметь дело с той реальностью, какая есть.

Из этого следует несколько бесспорных выводов. Очевидного лидера для переворота, чей авторитет мог бы компенсировать иные недостающие составляющие противоправного действия, в России сегодня нет. Подчеркнем, лидера, которого примет общество. Вывод следующий. Страна продолжает пребывать во всеохватном кризисе: экономическом, политическом, системном, нравственно-этическом. Брать власть в момент кризиса невыгодно. Власть берут, когда появляются первые признаки выхода из него. Кризис еще как бы продолжается, но… Именно в этот момент аналитические службы подсказывают — пора. То, что еще не разглядело общество, угадали аналитики.

Брать власть, используя атрибутику военного переворота, рискованно. Если говорить о коммунистах, то они настроены — а от традиций никуда не денешься — брать власть всерьез и надолго. В этом смысле кризисная ситуация как бы предрасполагает к штурму власти, потому как в этот момент власть слаба. Но в это же самое время кризисная ситуация в экономике делает экономику крайне зависимой от позиции международного сообщества. И любые неконституционные путчевые действия в России будут истолкованы за рубежом как действия антидемократические, а значит, канал финансовых заимствований за рубежом окажется перекрытым. И неважно, согласны ли вновь пришедшие к власти с этой концепцией экономического развития или нет. В этот конкретный момент новая власть без международного займа из финансового провала, в котором оказалась экономика России в 1998 году, выбраться не сможет. Все вышесказанное подтверждает, что коммунистам такой вариант переворота не выгоден. Коммунисты будут придерживаться своей традиционной тактики забастовочно-стачечного давления на власть. У них в этом смысле неплохие перспективы. Надо учесть и еще один факт. Левых уже захватила предвыборная лихорадка. И если разговоры о каком-то глобальном расколе среди левых, прежде всего коммунистического ядра, несколько преувеличены, то назревающий кризис доверия к лидеру Геннадию Зюганову начинает ощущаться достаточно рельефно. И дело не в том, что рушатся ранее заключенные союзы. От КПРФ откалываются малозначимые движения, которые и примыкали к КПРФ, осознавая свою малую значимость. Сейчас все эти центристские, полуцентристские, умеренные течения с социал-демократическим уклоном и патриотическо-народными веяниями отрываются от вынужденно усиливающего свою непримиримость Зюганова и начинают дрейфовать в поисках более выверенной конкретикой результативного дела личности. Казалось бы, если все действительно именно так, почему Зюганову не скорректировать курс в пользу умеренности, меньшей враждебности к антикризисным усилиям нового правительства? Дело в том, что и поныне леворадикальные тенденции в лагере КПРФ и ее союзников представляют большинство. Тем более что Николаев со своим вновь обретенным движением, Бабурин с патриотическими выкриками губернского стряпчего и тоже своим карманным движением; Подберезкин теоретик КПРФ, представляющий интеллектуальное, умеренное крыло, и еще несколько малоизвестных течений и партий способны уместиться вместе с сочувствующими в двух спальных вагонах пассажирского поезда. Происходит некая картинная имитация трудного часа для КПРФ. Именно в этот момент лидер демонстрирует твердость и непримиримость. Он вместе с теми, кто готов идти на баррикады. В этом случае баррикады не художественный образ, не псевдореальность, а некий прообраз реально бунтующих масс. Коммунисты боятся бунта не меньше олигархов, просто в силу стечения обстоятельств они могут оказаться во главе его. Этой предполагаемой возможности Зюганов не хочет упустить. Поэтому сегодня он смещается влево.

Значимость опыта эффективного созидания сегодня возрастает кратно. Лидер, обладающий таким опытом, в нынешних условиях будет востребован обществом. И как ни странно, этому будет препятствовать именно президент. А впрочем, большой странности здесь нет. Опасаются не человека, а успешности его деяний, которые опустят в историческую могилу неэффективность управления предшественника, претендующего на особую роль в истории. У Юрия Лужкова и Евгения Примакова такой опыт есть. Это практически единственные среди возможных претендентов, кто может предложить избирателям состоявшийся результат своего управленческого навыка. Но мы отвлеклись от темы переворота.