Солнечная лотерея (сборник) - Филип Дик

Хильда по очереди взглянула на побледневших мужчин и женщин. На всех лицах было одно выражение – бессильная отрешенность.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда – за работу. И чем быстрее, тем лучше. У нас очень мало времени.

Они быстро разобрали деревянный забор и очистили поверхность склона, вырубив кедры и кусты. В течение часа было убрано все, что могло закрывать обзор, и открылась долина с Миллгейтом, лежащим на дне.

Бартон беспокойно расхаживал вокруг, размахивая съемником для покрышек. Карты и планы были аккуратно разложены на земле. Они представляли прежний город; не было упущено ничего, что могло бы иметь значение. Странники стояли вокруг карт, лицами внутрь круга, вверх и вниз по склону летали бабочки, доставляя вести из долины и обратно.

– Нас сдерживает ночь, – сказала Хильда Бартону. – Пчелы не летают, мухи тоже спят.

– Вы имеете в виду, мы не будем знать, что творится внизу?

– Да, вы правы, ведь на бабочек рассчитывать не приходится. Как только взойдет солнце, прилетят пчелы, они лучше нам подходят…

– Что нового о Питере?

– Ничего. Они потеряли его. – Она беспокойно огляделась. – Говорят, что он исчез внезапно, без предупреждения. Не осталось никаких следов.

– Они знали бы, направляйся он сюда?

– Если он и пойдет сюда, то под защитой. Сначала он отправил бы пауков, чтобы те соткали сети для бабочек. Они панически боятся пауков, а он в своей мастерской размножал их сотнями. У него там банки специально для этого.

– На что еще мы можем рассчитывать?

– На котов, если они, конечно, явятся. Они не организованны и делают только то, что хотят. Приходят, когда сами пожелают. По–настоящему можно рассчитывать на пчел, но они будут здесь только через несколько часов.

Внизу огни Миллгейта мерцали, накрытые утренним полумраком. Бартон взглянул на часы – половина четвертого. Холодно и темно, небо закрыто слоем зловещего тумана. Ситуация не из лучших. Бабочки потеряли Питера, а он не терял времени и уже успел убить девочку. Он хитер: знает, как избавиться от бабочек даже в это время. И выслеживает именно его, Бартона.

– Как он оказался замешан в это? – спросил Бартон.

– Кто, Питер? – Хильда покачала головой. – Мы не знаем. У него огромная сила, и нам никогда не удавалось приблизиться к нему. Его контролировала Мэри: у нее тоже была огромная мощь. Мы никогда не понимали их, ведь мы, странники, всего лишь люди, изо всех сил пытающиеся вернуть наш город.

Стоявшие кругом странники готовы были приступить к первой попытке. Бартон занял свое место и быстро соединился с остальными. Все смотрели на разложенные на земле чертежи, покрытые капельками росы. Их освещал рассеянный туманом свет звезд.

– Эти планы, – сказала Хильда, – нужно воспринимать как символы, соответствующие территории там, внизу. Чтобы у нас получилось, нужно применить главный принцип U–кинетики: символ равнозначен тому, что он изображает. Если символ верен, тогда его можно трактовать как объект, который он представляет. Всякие различия между ними несущественны.

U–кинетика – вполне подходящее название для этой архаической магии: воздействие на истинные объекты с помощью их символов или названий. Планы Миллгейта были эквивалентом самого города, и всякое воздействие на них отражалось на городе. Как восковая фигура представляет некую особу, так эти чертежи представляли город. Если они верны, неудачи быть не должно.

– Начинаем, – тихо сказала Хильда.

Она махнула рукой, и группа принялась монтировать объемную модель на части карты.

Бартон хмуро уселся на свое место, стуча съемником по земле и глядя, как макетчики создают идеальную копию прежнего города. Дома возникали один за другим и после покраски размещались на своих местах. Однако его мысли блуждали где–то в другом месте. Он думал о Мэри и с растущим беспокойством пытался угадать планы Питера.

Начали поступать первые донесения от бабочек, Хильда выслушала их, стиснула губы и, помолчав, обратилась к Бартону:

– Плохо дело.

– Что случилось?

– Нет ожидаемого результата.

Беспокойный шепот пробежал по кругу странников. Все больше зданий, улиц, магазинов, частных домов и маленьких жителей города занимали свои места на плане.

– Обойдите район Дадли–стрит, – распорядилась Хильда. – Реконструкция мистера Бартона раскинулась на три или четыре квартала от парка. Бо′льшая часть этого района уже восстановлена.

Бартон удивился:

– Как это получилось?

– Зрелище парка вызывает у людей воспоминания о прежнем городе. Проломив слой иллюзий в одном месте, вы начали цепную реакцию, которая в конце концов захватит всю территорию города.

– Возможно, этого хватит.

– В обычных условиях хватило бы, но сейчас происходит что–то странное. – Хильда повернула голову, чтобы выслушать от бабочек новую серию рапортов. Беспокойство ее усилилось. – Это плохо, – буркнула она наконец.

– Что плохо? – спросил Бартон.

– По последним данным, круг вашей реконструкции начинает сужаться. Ее нейтрализовали.

– Вы думаете, нас остановят? – с тревогой спросил Бартон. – Что–то противостоит нам?

Хильда не ответила. Серые бабочки вились вокруг ее головы, и она повернулась лицом к Бартону, чтобы их выслушать.

– Это становится все серьезнее, – сказала она, когда бабочки улетели.

Впрочем, слова были лишними, все говорило ее лицо.

– Значит, можно не стараться, – с горечью заметил он. – Если все так плохо…

– Что происходит? – вмешался Кристофер. – Не действует?

– Мы встретили сопротивление, – ответил Бартон. – Им удалось нейтрализовать нашу восстановленную сферу.

– Все еще хуже, – тихо добавила Хильда. – Что–то поглощает нашу U–энергию. Сфера начала сжиматься. – По ее губам скользнула ироничная улыбка. – Мы поставили на вас, мистер Бартон… и проиграли. Ваш прекрасный парк исчезает. Он красив, но недолговечен. Нас заставляют отступать.

Глава 13

Бартон тяжело поднялся и, пошатываясь, вышел из круга. Окруженный роем бабочек, он шел в сумерках почти наугад, держа руки в карманах измятого пиджака.

Они проигрывали. Реконструкция кончилась неудачей.

Вдали, на другой стороне долины, виднелась на фоне ночного неба гигантская туманная фигура Аримана – вселенского разрушителя, державшего надо всем разведенные руки. Где, черт возьми, Ормузд? Бартон откинул голову назад, пытаясь взглянуть вертикально вверх. Конечно, он здесь: этот горный хребет, наверное, его колено. Но почему он ничего не делает? Что его сдерживает?

Внизу мерцали огни города. Город–призрак, иллюзия, созданная Ариманом восемнадцать лет назад, в день Перемены. В тот день великий план Ормузда был нарушен, причем без сопротивления с его стороны. Почему он позволил Ариману сделать это? Может, ему все безразлично?

– Это извечный вопрос, – сказал из тени доктор Мид. – Если Бог создал этот мир, то откуда же взялось зло?..

– Вон оно стоит, – отрешенно заметил Бартон, – словно гигантская резная скала, а мы изо всех сил стараемся воссоздать вещи такими, какими их сотворил Ормузд. Вы думаете, он нам поможет?

– Неисповедимы пути Господни.

– Вижу, вас это не очень–то беспокоит.

– Совсем наоборот. Это так беспокоит меня, что я боюсь об этом говорить.

– Может, ваш шанс как раз близится.

– Надеюсь, – сказал доктор Мид и добавил: – Но дела плохи.

– Да, нас одолели. Похоже, моя помощь не пошла впрок. Наступил кризис, и я ничего не могу сделать.

– Почему?

– Сил не хватает. Кто–то стал между нашей моделью и объектом, разделил нас. Сейчас он уничтожает то, что мы успели восстановить.

– Кто?

– Да вы и сами знаете. – Бартон указал на город. – Он там со своими крысами, пауками и змеями.

Доктор Мид сжал кулаки.

– Если бы я мог заполучить его…

– У вас был шанс, но, похоже, положение вещей вас устраивало.

– Мистер Бартон, это от страха. Я не хотел возвращаться в прежний облик. – Доктор Мид с беспокойством смотрел на него. – Я до сих пор боюсь. Знаю, творится что–то ужасное, но ничего не могу сделать. Я не хочу, чтобы вернулось прошлое… сам не знаю почему. Я даже не знаю, кем был прежде. Мистер Бартон, сейчас я даже рад вашей неудаче. Понимаете? Я рад, что все возвращается обратно. Боже, почему я не умер?

Бартон не слушал его, он смотрел на что–то, вдруг появившееся на середине склона. Какое–то серое облако медленно поднималось вверх, дрожа и увеличиваясь с каждой секундой. Что это такое? В полумраке было плохо видно. Несколько странников вышли из круга и торопливо двинулись к краю склона. Со стороны облака доносилось тихое гудение.

Бабочки.

Несколько серых пятен суматошно закружились вокруг Бартона, затем улетели к Хильде. Огромное количество бабочек летело вверх по склону к странникам. Их были тысячи. Все, что находились в долине, возвращались одновременно. Почему?