Люди и Демиурги(СИ) - Алексей Фирсов

– Я возгордился и решил, что можно поправить Творца. Зато и наказан.

– То есть?

– Творец нашего мира устроил все, так как есть-реки, горы, пустыни. Человек не должен менять то, что устроено по воле Творца!  Я виновен и несу свое наказание.

После таких разговоров, даже после напряженного дня, Ник с трудом засыпал. Переваривал услышанное.

Вроде нормальные с виду люди, но что за тараканы в их головах? !

– И никто не бунтует?  Всем нравиться то, как устроена жизнь?

– Зачем бунтовать?  Против кого?  Мы все равны. У нас есть жилье и работа. У каждого мужчины есть каждую ночь женщина. У каждой женщины– мужчина. Все сыты. Дети приучаются к труду с раннего возраста и не становятся бездельниками. Наше государство очень гармоничное и справедливое!

– А если бы ты захотел поехать в другое поселение?

– Можно, только если есть там свободное место. Надо обратиться с просьбой к специальному чиновнику и тот выдаст пропуск. Только никто так не делает. Куда переходить и зачем, если все одинаковое?

– А если я хочу жить у моря?

Мон поперхнулся воздухом.

– У моря никто не живет!  Там запретные земли!  Ты здорово ударился головой-если этого не помнишь!

Шли дни за днями. Ник качал тачкой мускулатуру и мечтал о побеге. Охранники– раздолбаи. Собак не имелось. Вот только в какую сторону море?

В душе Ник надеялся на Виллену. Не должна она его бросить здесь. Не такая она. . .

Что же тогда случилось в точке перехода?  Кто напустил на них толпу детей?  Кто напал в дыму и куда подевались Виллена и ее спутники?  Много вопросов, а ответов нет. . .

В конце декады, последний день по закону был короче других.

Ник привез тридцатую тачку со щебнем, когда дали команду прекратить работу.

Кстати. На правой руке прорвался мозоль.

«Рукавицы бы. . . »

Ник разглядывал руку, когда послышались непривычные звуки, со скрипением из-за домика охранников выползла повозка на четырех колесах. Тащили повозку два флегматичных серых быка.

Через дощатые борта повозки немедленно, со смехом, полезли люди в синей одежде. Девушки?  Женщины?

Ник вытаращил глаза.

За десять дней отвык от того, что на свете есть еще и женщины.

Женщины встали стайкой, перешучиваясь с двумя охранниками. Удивительно развязное поведение для местных.

Ник спустился в карьер. Поставил в положенное место тачку и, найдя у бочки с водой Мона, рассказал о повозке с женщинами. Рассказ Ника привлек всеобщее внимание.

Рабы, как только услышали эту новость, переменились в лицах. Куда девалась угрюмая усталость. У всех рты до ушей.

Оказалось что в карьер прибыли женщины из государственной службы доброго настроения.

Вот тут до Ника сразу дошло, что увиденные им женщины-проститутки. Государственные проститутки. Мон охотно пояснил, что они сначала обслужат охрану, а потом и рабов. По закону никто не мог быть на срок более тридцати дней лишен женской ласки.

У бочки с водой немедленно образовалась очередь. Рабы торопливо смывали грязь, пот и пыль.

Бочку вычерпали до дна в момент.

Ник сидел на камне у пещеры, наблюдал оживление с равнодушием зрителя.

Он думал про Ризи, про Виллену, про свои приключения, которым все не приходил конец. Очень хотелось, протереть глаза и проснуться. Все вокруг лишь кошмарный, нудный сон. Разве нет?

– Ник, дружище, ты не рад?

Мон сел рядом, теребя бороду за кончик. Бороду рабам не брили, и неудавшийся планировщик каналов щеголял рыжей, курчавой бороденкой. По бороде можно легко определить стаж раба в карьере.

У Ника пока только щетина, а вот у водоноса Мирта бородища до пупа, как у Хоттабыча.

– Чему радоваться?

– Сегодня у нас праздник!  Девочки снимут напряжение.

– Неужто на всех хватит?

Мон перестал теребить бороду.

– Ты как с неба упал, Ник!  Женщин всегда столько привозят сколько рабов.

– Ну, я здесь недавно. . . – пошутил Ник.

Мон со смехом шлепнул его по плечу. Закатил мечтательно глаза.

– Хоть бы мне потолще досталась в этот раз!

«Заботливое у них государство: сытно кормят, девок привозят. . . »

Ужин прошел в необычном оживлении. Смех и шутки, улыбки.

Кашу с мясом прикончили быстро. Разносчик унес бачок и миски наверх.

Сытые рабы прислушивались в ожидании шагов и женской речи. Когда на небе проступили звезды в карьер спустились охранники, сопровождая женщин. При свете фонарей раздали их рабам.

Нику досталась худенькая, бледная, коротко стриженная брюнетка. Впрочем, при плохом освещении сейчас все были брюнетами.

Ник взял в ладонь ее тонкую руку и ощутил прилив возбуждения.

– Как тебя зовут?

– Гри.

Рабы торопливо уводили женщин в темноту. Охранники, усевшись в кружок с фонарями, напутствовали парочки скабрезными пожеланиями.

– Идем?

Гри шевельнула рукой.

– Идем. – Согласился Ник.

– Ты новенький. Первая декада?

– Ага?

– Откуда?

– Десятое поселение.

– А я из восьмого. . . Ты как хочешь?

Они зашли за камень и скрылись от взглядов охранников.

Ник выдернул руку из пальцев женщины.

– Ни как. У меня есть жена.

– О-о-о. . . Жена? !

Ник понял, что сболтнул лишнее.

– Есть женщина, которую я люблю, и я дал себе слово ни касаться других.

– Это здорово, но глупо. . . Я должна буду доложить старшему охраны и своему старосте. Тебя накажут.

– За что?

– Равенство-значит быть как все. Ты слышишь?

Стены карьера отражали эхом стоны и вскрики, смех. Трах в полном разгаре.

– Все делают то, что должно.

– А если я не хочу делать то, что должно?

– Тогда тебя правильно осудили. Самое твое место здесь, катать тачку с камнем.

Ник разозлился.

– А ты сама?  Что это за профессия-ноги раздвигать перед рабами? !

Гри ответила спокойным, тихим голосом.

– Я тоже рабыня. Я не могу рожать, а таких как я обращают в рабство пожизненно, для удовлетворения общественных нужд. . .

«Охренительно! »

– Извини. . .

– Ничего, я привыкла. . .

Помолчали. Гри шуршала одеждой в темноте.

– Ты вежливый, но упрямый. Иди ко мне.

Ник нашел ее на ощупь. Женщина лежала голой на спине, на своей одежде. Ноги согнуты в коленях и широко раздвинуты. Колени худенькие на ощупь. . .

– Помоги мне выполнить мою работу, Ник. . .

Он лег и сделал то, что просили. Все получилось быстро и легко. Он старался не думать от кого она такая влажная. . . Оргазм ослепительным сполохом ударил в голову.

«О, господи, что я делаю?  Когда это кончится? »