Обреченный трон - Каролайн Пекхам

меня, и я бросился к кровати, намереваясь вытащить Калеба из нее и бить его красивое лицо, пока он не перестанет двигаться.

Вскрик страха вырвался у Рокси, когда она проснулась, и я врезался в воздушный щит, прежде чем успел добраться до ублюдка, который прикоснулся к тому, кто принадлежит мне.

Дракон во мне жаждал крови, и мое тело горело и зудело от желания превратиться. Но я сопротивлялся этому с яростной решимостью, зная, что хочу почувствовать, как его тело ломается под моими кулаками, а не когтями.

— Какого хрена? — заорал Калеб, вскочив на ноги рядом с моей девушкой, одеяла сползли на его талию и обнажили его треники. Но мой мозг был больше сосредоточен на желании оторвать его голову от шеи, чем на его одежде. — Я не трогал ее! — добавил он, явно уловив причину того, что я смотрю на него убийственным взглядом.

— Это то, о чем ты подумал? — зарычала Рокси, откинув одеяло в сторону и встав на ноги, глядя на меня в черной майке, которая явно принадлежала мужчине и болталась вокруг бедер. — Иди нахуй, болван, — огрызнулась она, указывая на меня, а я выкрикнул что-то бессвязное, пытаясь пробиться сквозь ее магию, покрывая кулаки пламенем и выбивая все живое из щита, разделяющего нас.

— Хватит прятаться там, гребаный трус! — прорычал я, устремив свой взгляд на Калеба, и Сет зарычал рядом со мной, кажется, прикрывая меня.

— Ничего не случилось, чувак! — крикнул Калеб. — Макс был здесь с нами. Он помогал ей с кошмарами, а я помогал ему, поскольку ему было трудно принимать столько негативной энергии все время!

— Я даже не знала, что он здесь, — сердито добавила Рокси, устремив свой взгляд на меня. — Но спасибо, что так доверяешь мне, засранец.

— Ты в ее гребаной постели! — прорычал я, направляя всю свою ярость на Калеба, потому что не мог вынести, чтобы направить ее на нее. — Вы оба полуголые!

— Выглядит чертовски подозрительно, старик, — с горечью добавил Сет, сложив руки на груди, в то время как его челюсть судорожно напряглась, словно он сдерживался, чтобы не сказать лишнего.

— А вот и нет, — огрызнулся Калеб, бросив на Сета страдальческий взгляд, который меня разозлил, потому что его внимание должно было быть сосредоточено на мне.

Я боролся с жаждой крови и яростью, бурлящей в моих венах, глядя на этих двоих, и тут мой взгляд остановился на ней, меня охватила безнадежная, отчаянная тоска.

Дракон под моей кожей был готов разорвать это место на части, Калеба больше всего, и яростная, непрекращающаяся агония зародилась в моей груди, потому что я понял, что даже если это будет не он, то когда-нибудь это будет кто-то другой. Она не намерена оставаться одинокой только потому, что мы не можем быть вместе. Разве я могу ожидать от нее другого? Возможно, я знаю, что она не сможет найти любовь с кем-то еще, но мы знаем, что она вполне может трахаться с другими, несмотря на нашу связь. С кем-то конкретным.

Мой взгляд вернулся к Калебу, и я оскалил зубы, когда ярость захлестнула мое тело, а глаза превратились в щелочки. Я собираюсь убить его на хрен, если он снова прикоснется к ней. Если он всерьез думает, что может положить свои гребаные руки на мою девочку, а не держать их при себе, то…

Рокси перебралась через кровать, пока не оказалась прямо передо мной, ее положение было таково: она стоит лицом к лицу со мной, ее собственный гнев покрывает ее прекрасное лицо, и поскольку она опустила свой воздушный щит, то изо всех сил толкнула меня в грудь. Удара было недостаточно, чтобы сдвинуть меня с места, но я почувствовал силу толчка и понял, что именно таково было ее намерение.

— Вбей это в свою тупую башку, идиот — ничего не было. У нас с ним все не так. Больше нет, — кричала она.

— Тогда какого хрена вы устроились вместе в постели? — потребовал я, выпуская дым между губ, когда желание перекинуться одолело меня, и я снова перевел свой яростный взгляд на Калеба.

— Ты, тупица, — огрызнулась Рокси, снова толкнув меня и заставив зарычать еще громче. Какого хрена она решила, что это хорошая идея — подстрекать зверя во мне, когда я уже был готов… — Только ты. Даже если этого не может быть, все равно, блядь, это так.

— Что? — спросил я, нахмурив брови, но ее рот оказался на моем прежде, чем я успел сформулировать мысль.

Все тепло солнца вспыхнуло между нами, когда она обвила руками мою шею и вскочила на меня, ее ноги сжались вокруг моей талии, когда стон чистой гребаной потребности вырвался из меня, и она просунула свой язык между моих губ.

Я зарычал от голода, целуя ее сильнее и хватая ее за задницу, прижимая к себе. В этом поцелуе я ощутил каждую капельку ревности, которую когда-либо испытывал к ней, каждый дюйм боли, которую я пережил, желая и зная, что никогда не смогу обладать ею.

Она запустила пальцы в мои волосы, потянув их так сильно, что стало больно. Я прикусил ее полную нижнюю губу с рычанием, которое сказало ей, что я все еще дикий зверь и не собираюсь быть пойманным в клетку в ближайшее время. Хотя если у кого и был шанс посадить меня в клетку, так это у нее.

Я развернул ее и прижал к стене, мой твердый член уперся во влажную ткань ее трусиков, когда застонал, то смутно заметил, что Сет и Калеб покинули комнату. Но мне было насрать на них. Я забыл о них и о той гребаной безумной ревности, которую звезды так явно хотели, чтобы я почувствовал, когда они загнали меня в эту комнату, поскольку здесь была она. Здесь только она, как и она говорила мне, что здесь только я. Так что пошли они нахуй, эти звезды, за то, что постоянно пытаются разлучить нас. В жопу их за то, что они думают, якобы могут остановить это, остановить нас. Нас уже не остановить. Она стала для меня всем, и даже если я никогда не смогу по-настоящему обладать ею, я никогда не перестану хотеть ее. Я никогда не перестану принадлежать ей.