Командир - Олег Чупин

Жарко, душно, медленно тянется время, взору всадников открывается унылая, темно-серая каменистая равнина, разнообразящая только песчаными полосами и проплешинами, усеянная множеством разнообразных белых полос и пятен самой причудливой конфигурации. Это соры-солонцы, такыры и меловые отложения, вышедшие на поверхность. Где-то на грани зрения видны либо горы, либо холмы. На скудных пятачках почвы, а то и прямо на россыпях камней растут пучки солянки, полыни, тамариска. Нет нет да промелькнет на горизонте или проедут мимо массивов зарослей черного саксаула, очень характерного для песков кустарники. С утра можно было увидеть медленно ползущую куда-то по своим делам черепаху или мелькнувшее между камней гибкую ленту змеи. По мере разгораживания дня и усиления зноя, исчезли и они, и только следы на песке всяких песчанок, тушканчиков, сусликов и прочих мелких мышевидных грызунов, выдавали наличие жизни, предпочтительно ночной, в этом краю изнуряющего солнца. Присутствие живых существ выдавали и изредка мелькающие вдалеке зайцы, лисицы и волки. Стремительно проносящиеся еще дальше, почти на пределе видимости небольшие стада джейранов, муфлонов и довольно крупные стада сайгаков. Нет нет да разнобразит окружающую действительность пролетевшая в выси птица и периодически начинавший кружится над отрядом то ли орел, то ли коршун, то ли ещё кто из подобных охотников, высота не позволяла точно определить видовую принадлежность парящего в вышине хищника. Наконец почти через три часа езды впереди показались горы, вроде бы потянуло прохладной влажностью. По склонам холмов появилась более густая и даже на вид более сочная трава, нет нет да мелькнет одиноко растущий куст боярышника, шиповника, ежевики, жестера или одинокий пустынный тополь - туранги. И чем дальше, тем трава становится гуще, кустарники собираются в заросли, а тополя в мини рощи. Не смотря на то, что Мангышлак пустыня, тут не редкость источники пресной воды, выходящие наружу в виде родников. В этих местах, как правило, образуются оазисы, с большими деревьями и разнотравьем. Вот в одно из таких мест, прозываемое Тамшалы, находящемся не далеко от Кетык и направились за живым трофеем питерцы. Еще немного езды на захваченных коньках и питерцы на месте. Искомый оазис -это большой каньон, который огромной трещиной тянется вглубь полуострова в котором с отвесной скалы сочится вода, образуя озеро. Рядом растут деревья, урчат лягушки, зрелище для пустыни, более чем необычно. Добраться к источнику можно, шагая по каньону или двигаясь вдоль обрыва параллельно его отвесным стенам, состоящим из разноцветных слоев скалистой породы. Краски выгорели на солнце, потеряли свою яркость. Вдруг впереди открывается большое зеленое пятно. Оно все ближе, ближе... Русские подходят к одиноко стоящему большому дереву, чинаре, далее видны видимо два искусственно созданные крохотные водоема, заросли камыша, мяты. Слева в гроте полумрак, около него пышная растительность. Из скал выступают капли воды, они как слезы падают вниз. Сотни сверкающих прозрачных стеклянных струй, словно серебряный занавес сказочного театра, звенят, издавая неповторимые звуки, сливающиеся в завораживающую мелодию. Кажется, что скала тихонько шепчет: "Та-а-ам-ша-а-лы... Та-а-ам-ша-а-лы-ы. За тем открылось небольшое озеро. Около озера стоят три- четыре десятка юрт, штук двадцать кибиток, торчали задранные в зенит дышла арб, видно что это ставовище мощного, большого, богатого туркменского рода. Род может выставить много воинов. К счастью для находников большая их часть легла под картечью русов еще в Кетыке. Их остатки в количестве не полной сотни попробовали ударить по пришельцам, но картечь и пули и тут стали 'править балом'. Хватило одного залпа чтобы чугунные 'осы' положили молодцев на камни ущелья, а их свинцовые товарки добили уцелевших. Затем зачистка стана, подавления сопротивления, взятие и 'упаковка' полона, сбор 'зипунов', в том числе скота и причины этого похода ахалтекинцев. Искомый табун в общем количестве почти девяти сотен аргамаков, обнаружился тут же в ущелье-оазисе и в его округе разбитый на дюжину табунков по пятьдесят-сто голов, которые и собрали в одно место, походу дела повязав или порубив охранявших табунки табунщиков. На все это ушел весь остаток дня, а на сбор с упаковкой и навьючиванием добычи потратили второй день и только на утро третьего дня вышли в обратный путь. Вот тогда то 'витязи' и поняли почему ахалтекинцев называют 'борзыми среди лошадей' и какой они обладают чрезвычайной выносливостью. Навьюченные большущими вьюками с юртами и иным имуществом разбитого рода, со связанными членами этого рода на своих спинах, они очень резво шли весь тридцати километровый путь, преодолев его за какие-то четыре- четыре с половиной часа, не смотря, что их скорость сдерживал остальной караван из верблюдов, кибиток, арб и табун их собратьев. Отары овец и гурт коров, два десятка конных стрельцов - 'персов' пригнали к городу только вечером, через четыре часа после прихода основного каравана, привезшего остатки рода сакар, без стариков и старух, оставленных за ненужностью на месте стоянки на произвол судьбы.

Пригнанных коней собрали в одно место, но не соединяя табунки для предотвращения драк между жеребцами. Все питерцы и участвующие в набеги и пришедшие вскоре матросы с транспортных судов, хоть один раз но сходили и полюбовались на этих красавцев и красавец. Стоящие или медлено идущие грациозные кони различной окраски просто притягивали к себе взгляд. Масти аргамаков разнообразные, помимо обычных и встречающихся повсеместно гнедой, вороной, рыжей и серой, встречаются редкие буланая, соловая, изабелловая, караковая, бурая. Для всех мастей характерен яркий золотистый или серебристый оттенок шерсти. Кроме того ахалтекинцы имеют своеобразную форму головы и шеи. Лицевая часть головы утонченная и несколько удлиненная, лоб немного выпуклый, профиль головы - прямой, но иногда может быть горбоносым. Глаза глубоко посажены, выразительны, немного раскосые, удлиненные - 'азиатский глаз'. Длинная и тонкая шея имеет развитый затылок. Спутать их с лошадьми других пород даже для непрофессионала трудно. Вот и не путали, любующиеся ими питерцы.

21 числа вернулись транспортные суда, из алталских трофеев, приведя с собой все плавающие трофеи персидского рейда, укомплектованные командами из полоненных ливонских матросов и русских переселенцев. В течении этого дня на все более менее крупные суда загружали захваченных аргамаков. С утра в путь, через сутки в дельте Яика, еще полтора суток по руслу Яика и Сакмарские пристани Петрограда, на которые и выводились дрожащих, с затекшими, онемевшими ногами, от трехсуточного стояния на одном месте, не имевших возможности лечь в тесноте судна из-за длины поводья, которым лошадь была привязана к борту корабля, очумевших туркестанских красавцев и красавиц. И еще три подобных рейса, в сопровождении более мелких 'лайб' загруженных менее объемным и нежным грузом. К сожалению не все ахалтекинцы перенесли этот путь, порядка сотни жеребят погибли из-за перевозки. Морское путешествие плохо сказалось на состоянии лошадей, вырванных из их привычной среды обитания и вынужденных стоять в темных, узких, сырых и душных помещениях. Слава высшим силам и природе, что во время рейсов стояла достаточная тихая погода и не разразилась хоть какая-нибудь буря. Видимо молитвы людей дошли до небожителей. В непогоду грохот волн, вероятно, вселял в животных ужас и тяжелые погодные условия однозначно увеличили бы процент убыли в перевозимом конском поголовье.