История с продолжением - Екатерина Белецкая

– Какие? – спросила Валентина. – Нормальные у него глаза. Неужели ты понять не можешь, что ему плохо, что вы постоянно делаете им с Лином больно? Вам что – это удовольствие доставляет? Вы что все тут – садисты?

– Да нет… просто приказали…

– Гонять двадцать часов приказали? Бить так, чтобы места живого не было приказали? Покажи мне этот приказ, Юра! Не можешь? Так вот, дорогой, это – не приказ, это – Андрей, которого вы все боитесь.

– Будто их с седьмым до нас не били, – огрызнулся Юра.

– Дерьма везде хватает. И раньше… ладно, не будем.

– Чего это он?…

Валентина подсела к Пятому.

– Ничего, – сказала она. – Ты сам что – никогда не болел? Ты же у нас, вроде, афганец?…

– Ну да… ну понимаю я – больно ему! И что? Мне теперь работу, что ли, бросить? Куда я пойду?…

– Я всё понимаю, Юра. Вот записка для рыжего… и если вы его потащите в девятку, то я…

– Не потащим. Путь отдыхает. Что мне, жалко, что ли?

– Ой, Юра, – вздохнула Валентина, – дурак ты всё таки непроходимый. Иди уже… Я зайду утром, проверю, как там дела.

…Ночью, часа в три, Пятый проснулся. Валентина домой так и не поехала, она сидела на стуле в уголке и читала, настольную лампу она приспособила на подоконник, направив свет прямо на страницы – чтобы не тревожить Пятого зазря. Краем глаза заметив, что он шевельнулся, Валентина отложила книгу и, подойдя к нему, присела рядом на корточки.

– Пятый, – позвала она, – ты как? Получше?

В ответ он слабо кивнул.

– Они что – хотели тебя… – в глазах Валентины появилось сострадание.

– Да, – еле слышно ответил Пятый.

– Ты не позволил?

– Нет, – он отрицательно покачал головой. Валентина поправила ему подушку и спросила:

– Испугался?

– Нет, – Пятый говорил очень тихо, голос его звучал хрипло и низко.

– Пить хочешь? – Валентина поднялась на ноги. – Налить чая?

– Если есть, – ответил Пятый.

– Сейчас.

Пятый уснул очень быстро, почти сразу после того, как напился. Валентина снова уселась в своём уголке с книгой, но читать почему-то не хотелось. “Что ж это делается? – думала Валентина с отчаянием. – Как это так получается? Другой на его месте закатил бы истерику или что-то в этом роде… А этот… Нервов у него что ли нету? Что там Лин про него говорил?… Ай, будто рыжий сам не такой же… Ничего я в этом всём не понимаю. А как смотрит, сволочь! Будто всё-всё знает… умный самый… может, так оно и есть”.

Пятый проснулся когда только-только стало светать. Он довольно долго лежал, стараясь осмыслить происходящее, придти в себя и собраться с силами. Хватит с него! Поиграли! В следующий раз, буде такой случится, он не позволит довести себя до такого состояния, как вчера. Что он такое натворил в отчаянии? Куда его вынесло? Пятый наморщил лоб, изо всех сил стараясь вспомнить. Кажется, куда-то в центр города… но куда конкретно, он так и не понял. Что-то его там напугало… да, точно. Но что?…

Пятый сел, придерживая одеяло, и огляделся. Валентины не было, на одеяле лежала записка: “Никуда не уходи, дождись меня. Я схожу, проведаю рыжего и вернусь. В.Н.”. Пятый встал, огляделся. Оказалось, что Валентина успела притащить для него со склада новый балахон и штаны, взамен порванных. Пятый оделся и стал методично обыскивать комнату в поисках сигарет – он знал, что Валентина имеет привычку ронять сигареты на пол. Серый рассвет очертил квадрат окна и Пятый, подойдя к стеклу, закурил и принялся смотреть куда-то в небо. Серое, утреннее неумытое блёклое небо, которое он так любил.

Валентина, войдя в комнату, застала его стоящим у окна и замерла на пороге – почему-то картина поразила её. Что-то в ней было такое, что не могут передать слова. Потом, много лет спустя, Валентина, когда вспоминала Пятого, видела его всегда именно таким – он просто стоял у окна. Спиной к двери. Валентина видела – сухощавая, но в то же время удивительно гармоничная фигура на сером фоне рассвета. Голова чуть опущена, плечи расслаблены, в правой руке дымиться сигарета. Лица не видно, только волосы, густые, до плеч, всё ещё слегка встрёпанные после сна. Ей почему-то хотелось смотреть и смотреть, но тут Пятый повернулся к ней и она, в который уже раз, поразилась его глазам – достоинство и осознание. Это лицо дышало достоинством и болью. Только боль очень сложно было разглядеть за чуть заметной надменностью кошачьих глаз. И спокойствием, вымученным годами спокойствием, сознанием того, что всё так и должно быть… На долю секунды Валентине показалось, что далеко, за его спиной, в небе, появились и исчезли очертания города – старые дома, мглистый вечер, смутно видный в подступающей темноте шпиль высотки, путаница проводов над улицей, фонари… Появились – и исчезли. Как дым или ветер…

– Привет, – сказала Валентина, входя. – Выспался?

– Доброе утро, – ответил Пятый. – Как Лин?

– Лин спит, в зал его не повели. Так что будь спокоен.

Пятый кивнул.

– Хорошо, – сказал он, отходя от окна. – А вы были не правы, Валентина Николаевна. Помните, мы говорили о присутствии или отсутствии ума? Как я вчера попался, сказать стыдно!…

– Что произошло, расскажи поподробнее, – попросила Валентина. – От этих козлов разве чего дождёшься? Они же двух слов связать не могут – сплошные “ну”, “вот”, “это”…

– Плюс ко всему – мат, – подытожил Пятый. – Я бы тоже ничего не понял. Они решили, что меня пора немного поставить на место, и не придумали лучшего способа, как попытаться… – он замялся и посмотрел на Валентину просящим взглядом. – Можно, я не буду это говорить вслух? До сих пор дрожь колотит.

– Ладно, давай дальше.

– Я, конечно, может и дурак, он не до такой степени. Понял, что у них на уме, но понял позорно поздно. И испугался, что греха таить. Кое-как прорвался через них, пошёл наверх и выскочил по координатам… вот только где – вспомнить не могу. Похоже на центр, но точно… – он пожал плечами. – Вернулся я сразу, они и не заметили, что меня эти две минуты тут не было. Дальше – почти не помню. Так, какие-то обрывки.

– Как у Юры пистолет отнял – помнишь? – спросила Валентина. Пятый приподнял брови и изумлённо, недоверчиво покачал головой.

– Даже ничего похожего… совершенно не помню, – он закусил губу и в замешательстве посмотрел на Валентину. – Здорово же меня…

– Это не то слово, как здорово. Я испугалась, когда тебя увидела.

Пятый поднёс руку к глазам, прикрыл их ладонью и с минуту стоял совершенно неподвижно. Наконец он отнял ладонь от лица и отрицательно покачал головой.

– Ничего, – сказал он.

– Ладно, – Валентина усмехнулась. – То хорошо, что хорошо кончается. Как сейчас?

– По-моему, нормально.