Вторая мировая война - Генри Лиддел

Однако даже после этого участники заседания совета старейшин, состоявшегося 14 августа, не смогли прийти к общему мнению. Император положил конец спорам, решительно заявив: «Если больше никто не желает выступить, мы выразим наше собственное мнение. Мы требуем, чтобы вы согласились с ним. Мы видим только один путь к спасению Японии. Именно поэтому мы приняли решение — вытерпеть то, что невозможно вытерпеть, и выстрадать то, что невозможно выстрадать». После этого о капитуляции Японии было объявлено по радио.

Для достижения этого результата не было действительной необходимости применять атомную бомбу. В условиях, когда было потоплено или выведено из строя девять десятых торгового флота Японии, нанесен невосполнимый ущерб ее авиации и флоту, разрушена промышленность, а запасы продовольствия, необходимые для поддержания жизни японского народа, быстро таяли, крах Японии стал неминуем.

В отчете о результатах стратегических бомбардировок ВВС США, где особо подчеркивалось это положение, говорилось также: «Промежуток времени между утратой военной мощи и неизбежным решением политической власти о капитуляции мог бы быть короче, если бы политическая структура Японии позволяла более быстро и решительно формулировать государственную политику. Тем не менее представляется ясным, что даже без атомных бомбардировок превосходство в воздухе могло создать давление, достаточное для того, чтобы обеспечить безоговорочную капитуляцию и избежать необходимости вторжения». Главнокомандующий американскими военно-морскими силами адмирал Кинг говорил, что одна только морская блокада «заставила бы японцев сдаться в результате истощения» (из-за нехватки нефти, риса и других важных материальных средств), «если бы мы захотели ждать».

Мнение адмирала Леги было еще более категоричным: «Применение этого варварского оружия в Хиросиме и Нагасаки не принесло никакой существенной пользы в нашей войне против Японии. Японцы уже были разгромлены и готовы капитулировать в результате эффективной морской блокады и успешных бомбардировок с применением обычного оружия».

Почему же атомную бомбу все-таки применили? Были ли для этого какие-нибудь побудительные мотивы, помимо инстинктивного желания как можно скорее прекратить человеческие жертвы со стороны Америки и Англии? Можно наметить две причины. Об одной из них пишет сам Черчилль в том месте мемуаров, где рассказывает о своем совещанием с президентом Трумэном 18 июля, после того как было получено сообщение об успешном испытании атомной бомбы, и о мыслях, которые немедленно пришли ему в голову в связи с этим. В числе этих мыслей была следующая: «…нам не нужны будут русские. Окончание войны с Японией больше не зависело от участия многочисленных армий… Через несколько дней я сообщил Идену: «Совершенно ясно, что Соединенные Штаты в настоящее время не желают участия русских в войне против Японии».

Вторая причина поспешного применения атомной бомбы в Хиросиме и Нагасаки была раскрыта адмиралом Леги: «Ученые и другие лица хотели провести это испытание, потому что на создание атомной бомбы были затрачены огромные денежные суммы» (2 млрд. долларов). Один из высших офицеров, связанных с проектом атомной бомбы, известной под кодовым названием «Манхэттен Дистрикт», сформулировал еще яснее: «Бомба просто обязана была иметь успех — так много денег было израсходовано на нее. Если бы она не сработала, то как бы мы объяснили все эти громадные затраты? Подумайте только, какой шум подняла бы общественность!.. Когда подошли сроки окончания работы, некоторые лица в Вашингтоне пытались убедить начальника проекта «Манхэттена» генерала Гроувза выйти их игры, пока не поздно, потому что, если нас постигнет неудача, на него посыплются все шишки. Чувство облегчения, которое испытал каждый, связанный с созданием бомбы, после того как ее изготовили и сбросили, было огромным».

Однако теперь, поколение спустя, слишком ясно, что поспешное применение атомной бомбы не принесло чувства облегчения остальной части человечества.

2 сентября 1945 года представители Японии подписали акт о капитуляции на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе. Так закончилась Вторая Мировая война, через шесть лет и один день после того, как Гитлер начал ее нападением на Польшу, и через четыре месяца после капитуляции Германии. В Токийском заливе состоялась официальная церемония, которая документально закрепило торжество победителей. Действительный конец войны наступил 14 августа, когда император объявил о капитуляции Японии на условиях союзников. Боевые действия прекратились через неделю после того, как была сброшена первая атомная бомба. Однако даже этот ужасный удар, в результате которого город Хиросима был стерт с лица земли и была продемонстрирована непреодолимая мощь нового оружия, только лишь ускорил момент капитуляции. Капитуляция уже стала неизбежной, и не было никакой действительной необходимости применять такое оружие, под мрачной тенью которого мир продолжает жить до сих пор.

Важнейшие факторы и поворотные моменты. Катастрофический конфликт, закончившийся тем, что для России открылся путь в сердце Европы, Черчилль совершенно справедливо назвал «ненужной войной». Стремясь избежать этого конфликта и в то же время обуздать Гитлера, Англия и Франция, однако, проводили политику, свидетельствующие о непонимании ими стратегических факторов. Вступив в войну в самый неблагоприятный для них момент и постепенно ускоряя приближение катастрофы, имеющей далеко идущие последствия, Англия и Франция уцелели лишь чудом, а в действительности только потому, что Гитлер допустил такие же ошибки, какие уже не раз допускались агрессивными диктаторскими режимами.

Важная предвоенная фаза. В ретроспективе совершенно очевидно, что первым, фатальным для обеих сторон шагом явилось вторжение Германии в Рейнскую область в 1936 году. Гитлеру этот шаг дал двойное стратегическое преимущество: ему удалось прикрыть важный промышленный район в Руре и создать плацдарм для вторжения во Францию.

Почему же этому никто не помешал? Прежде всего потому, что Франция и Англия стремились избежать вооруженного конфликта, который мог бы перерасти в войну. Отказ от решительных действий объяснялся также и тем, что захват Германией Рейнской области оказался лишь мерой, пусть и незаконной, направленной на устранение несправедливости. В Англии, в частности, этот шаг рассматривали в большей степени как политическую, а не как военную акцию. Такая оценка свидетельствовала о непонимании стратегических последствий шага, предпринятого Германией.

Своими действиями в 1938 году Гитлер извлек новое стратегическое преимущество из политических факторов, использовав стремление народов Германии и Австрии к объединению, возмущение, охватившее Германию в связи с притеснениями судетских немцев в Чехословакии, и широко распространенное в странах Запада мнение о том, что Германия в какой-то мере справедливо поступила в обоих случаях (и в отношении Австрии, и в отношении Чехословакии).

Однако вторжение Гитлера в Австрию оставило безо всякой защиты южный фланг Чехословакии, служившей препятствием для Гитлера в осуществлении планов экспансии на Восток. Угрожая войной (результатом этих угроз явилось Мюнхенское соглашение), Гитлер добился не только возвращения Судетской области, но и стратегической изоляции Чехословакии.

В марте 1939 года Германия оккупировала остаток территории Чехословакии и, таким образом, вышла во фланг Польше. Это был последний «бескровный» маневр. За этим последовал катастрофически поспешный шаг со стороны англичан — неожиданное предоставление гарантий Польше и Румынии, находившихся в стратегической изоляции. Это произошло без предварительного одобрения со стороны России — единственной державы, которая могла эффективно поддержать их.

Если учесть время предоставления этих гарантий, становится ясно, что они наверняка сыграли провоцирующую роль. Мы теперь знаем, что, до тех пор ему не был брошен вызов, Гитлер не намеревался нападать на Польшу. Поскольку гарантии касались стран, к которым вооруженные силы Англии и Франции не имели прямого доступа, это послужило лишь стимулом для агрессора. Таким образом, когда они уступали по силам своему потенциальному противнику, западные державы в корне подорвали единственно возможную для них стратегию. Вместо того чтобы пресечь агрессию путем создания обороны против любого нападения на Западе, они предоставили Гитлеру возможность прорвать фронт в слабом звене и тем самым добиться триумфального успеха в самом начале конфликта.

Единственный шанс избежать войны теперь заключался в том, чтобы заручиться поддержкой России — единственной страны, которая могла оказать Польше непосредственную помощь и служить сдерживающей силой для Гитлера. Однако, несмотря на тревожность обстановки, английское правительство проявило уклончивость и неискренность. Помимо колебаний англичан пагубную роль сыграли также возражения правительств Польши и других малых стран против помощи со стороны России из-за опасений, что ввод русских войск будет означать фактически вторжение на их территории.