Redrum 2016 - Александр Александрович Матюхин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чайник закипел и отключился. Кофе был кстати, Костя за целый день даже чаю попить не успел.
— Про сантехника Потапова? — спросил Костя, взяв в руки горячую чашку с ароматным кофе.
— Он самый, — Марианна подвинула ему сахарницу, но Костя привык пить кофе без сахара. — Сейчас уже поздно, завтра с утра позвонишь в Киров, я узнала, в каком отделении полиции было заведено уголовное дело. Поговоришь со следователем, который его вёл, договоришься о встрече и поедешь туда. Оформим командировку. Жене, если хочешь, сама объясню.
— Не стоит. — Костя поставил чашку на столешницу. — Она от меня ушла.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Утром Костя связался с кировским следователем, договорился о встрече. Через десять минут ему заказали билет, и он отправился в Киров. В их городке аэропорта не было, и пришлось три часа ехать до Курумоча под Самарой. Машину оставил на платной стоянке, договорившись с тамошним полицейским, который обещал, что со Степнова не возьмут ни копейки.
Два часа, и он уже едет на такси в отделение полиции, где его ждал следователь Симонович.
— Сергей Иванович, — представился Симонович, протягивая руку, когда дежурный ввёл Костю в кабинет следователя. — Можно просто Сергей. Или Иваныч.
— Константин Степнов, — Костя пожал крепкую ладонь Иваныча. — Костя.
Симонович оказался крепким и жилистым мужичком невысокого роста, чуть младше Степнова. У него была борода и огромные казацкие усищи, за которыми удобно прятать эмоции. Глаза, глубоко посаженные, казалось, просверливали все насквозь.
— Чаю?
— Неплохо бы и с бутербродами с дороги.
— Бабка, дай воды напиться, а то так устал, аж и переночевать негде! — посмеиваясь, Иваныч включил электрический чайник, достал из шкафа пакетики с чаем и разложил в два стакана в металлических подстаканниках. — Что у вас там?
— То же, что и у вас.
Костя открыл портфель и разложил на столе документы и фотографии.
Чайник закипел, Иваныч разлил кипяток по стаканам, постелил на столе салфетку и выложил на неё несколько бутербродов.
— Угощайся, коллега, — сказал он, — уже время обеда.
Они пили чай, ели бутерброды и разглядывали фотографии разделанных ребят.
— Хм, ситуация один в один, — заметил Иваныч.
Он достал снимки из своей папки и стал раскладывать их рядом с привезёнными Костей. Дети были другими, но убиты по тому же сценарию.
— Заметь, карты на твоей и моей фотке разные, — Костя ткнул пальцем в одну фотографию, затем в другую. — А Джокер точно такой же. Он будто визитную карточку оставил.
Симонович кивнул, тряхнув усами.
— Ясно, что это сделал один и тот же человек. Но вот беда: мы ж его посадили. Пожизненное дали. Значит, по ошибке человека укатали.
— Кого посадили? — Костя допил стакан и жестом попросил налить еще.
— Того, кто нашёл их, — Иваныч поддел ложкой пакетик в стакане и отправил его в урну.
Степнов напрягся.
— Сантехника? — спросил он.
— Нет, почему сантехника? — Иваныч бросил в стакан новый пакетик и залил кипятком. — Бомжа, он жил в этом подвале. — Вот его показания, — он положил перед Костей несколько листков. — Рассказывал, что видел, как дети сами друг друга убили. Вернее, их убил нож, который просто висел в воздухе. Будто кто-то невидимый держал его.
— Явный шизбанд, — решил Костя. — Что показало медицинское освидетельствование?
— Вменяемый. После освидетельствования он сознался, сказал, что сделал это сам.
— А что с надписью? Ребёнок сам её написал?
Иваныч пожал плечами.
— Тут только гадать остаётся. После того, как Смирнов сознался, он перестал отвечать на вопросы. Похоже, убийца заставил мальчика написать эти строчки после того, как убил его друга. Но теперь, если это сделал не Смирнов, то я даже не знаю, кто бы это мог быть. Кровь, которой сделана надпись, не принадлежит ни детям, ни Смирнову, как и в твоем случае. Возможно, это кровь настоящего убийцы. Но так как Смирнов взял всё на себя, дело закрыли.
— А что за хрен этот Потапов? Узнали?
Следователь Симонович покачал головой.
— Нет, не узнали. У нас таких сантехников нет.
Костя бросил на стол все документы и подвинул их к Иванычу, а сам взялся изучать дело трёхлетней давности.
Он читал описание места преступления, рассматривал фотографии. Иваныч занимался тем же самым. Некоторое время они молча перелистывали страницы, складывали листы в отдельные стопочки. Потом Иваныч отложил один лист.
— Санников… — задумчиво проговорил он. — Коллега, в твоём деле есть Санников? Нужна информация по нему.
— А что с ним? — спросил Костя.
Иваныч помолчал, будто собираясь с мыслями, и сказал:
— Интуиция. Понимаешь, в моём деле убиты двое детей, Ваня Глебов и Тимур Антипов. Так вот, отец Антипова… Я знаю его хорошо. Мы с ним в одном дворе росли. В общем, когда нам исполнилось лет по пятнадцать, мы разошлись, как это часто бывает с детьми. Он попал в дурную компанию, и был там у них один тип по фамилии Санников, только имени его уже не помню, кликуха Гвоздь, потому что он длинный и худой. Не знаю, но если это его сын, то, может быть, какая-то связь в этом есть. Нужна информация по отцу вашего Санникова… И по матери тоже на всякий случай. Можешь запрос сделать?
— Сейчас устроим.
Костя позвонил Марианне и попросил поскорее узнать всё, что нужно следователю Симоновичу. Она пообещала сделать за полчаса.
Они допили чай, сложили фотографии и документы, каждый в свою папку. Через полчаса позвонила Марианна, сообщила, что нашла всё, что требовалось. Всю информацию она скинула на факс. Тот ожил и зажужжал. Иваныч дождался, когда выползли два листа.
— Санникова, Лидия Петровна, 1980 года рождения, — начал читать он, встав посередине комнаты, будто на детском утреннике. — Место рождения город Тверь. Фотография… М-м-м, нет, не знаю её. Так, дальше. — Он взялся за второй лист. — Санников Семён Иванович. 1979 года рождения. Место рождения город Киров. А фотография… Ну точно, это Гвоздь. Повзрослевший Гвоздь. Это, значит, гвоздёныша убили…
— Выходит, есть какая-то связь? — спросил Костя.
— Если она есть, то Антон Антипов, отец убитого мальчика, должен что-то знать.
— Ты можешь его вызвать?
— Зачем вызвать, коллега? Сейчас сами к нему поедем. Он на автобазе работает, рабочий день ещё не закончен, так что поймаем его там.
Иваныч закрыл кабинет, сказал дежурному, что ушёл по делам, и вскоре они уже ехали в его стареньком и когда-то крутом шестисотом «Мерседесе». По дороге он сделал
