Мир, где меня ждут. - Марина Дементьева

— Что произошло? — осторожно поинтересовался герцог, от всей души надеясь на то, что Демиан еще не настолько свихнулся под воздействием прокл`ятого проклятья, чтобы ни с того ни с сего кидаться на всех, кто под руку попадётся. А рука у Дема тяжёлая, и удар поставлен хорошо. Так что ой-ой-ой…

— Марина пропала, — отрывисто выдохнул друг. Трей коротко и ёмко выразил свои чувства, вызванные этими двумя простыми словами. И как тут радоваться тому, что опасения по поводу Демиана не подтвердились? Ведь подумать еще надо, какая из двух бед худшая… — В своей комнате Марины нет. Слуги клянутся и божатся, что она даже близко там не появлялась. Кого ни спрошу, никто её не видел, никто о ней ничего не знает! Ну, просто не замок, а приют для слепо-глухо-немых идиотов! Заколдованный к тому же!

— Дем, — сделал честную попытку хоть немного успокоить друга (самому, впрочем, было не по себе, ну да его уж вразумлять некому), — ну ты чего в самом-то деле, Марину плохо знаешь? Да ты вспомни хоть, как она в Телларионе залезла в подземелье, вместо того, чтоб попасть на кухню. Она же вечно теряется, сама будто заколдованная. Не сей панику, сейчас мы её найдём. Наверняка свернула не туда, да и немудрено, здесь и я бы запросто потеряться смог. Вон сколько коридоров…

— Трей, она не хотела, чтобы её видели! Поэтому никто из нас не заметил, как она ушла. Вот это-то мне и не нравится…

Трею это тоже не нравилось. Категорически. Как-то он это обстоятельство не принял во внимание. Что могло произойти с Мариной, почему она ушла, даже никому не сказав? Хоть бы спокойной ночи пожелала… Так ведь нет, ускользнула, как воровка.

— Отыщем! — нарочито бодро заявил Трей. — Куда она отсюда денется-то. Всё входы-выходы перекрыты. Разве только в окно упорхнёт. — То, что шутка была неудачная и вообще, прямо сказать, идиотская, герцог сообразил, только когда озвучил её. Не успел спохватившийся Трей начертать перед собой знак Хозяйки, отвращающий зло, как внезапно побледневший Демиан прошептал: 'Яувидел, где она'. И бросился бежать, будто за ним гнались все демоны Бездны.

Марина была именно там, куда его привело некое внезапно заговорившее в нём наитие. Наверное, это было сердце. Оно и у простых людей-то чуткое, что говорить про магов. А уж если маг влюблён…

Она застыла в оконном проёме, четко прорисованный тушью силуэт поверх густой штриховки мягким графитным карандашом. Хрупкая девичья фигурка в развевающемся платье. Полощутся на сильном ветру длинные пряди волос, в неживом звёздном свете похожие на космы тумана. На фоне тёмно-серого полночного неба. В которое она вот-вот взлетит, невесомая, нереальная, раскинув тонкие руки в широких рукавах-крыльях. Волшебная птица из древних сказаний, однажды увидев которую, потеряешь радость и покой. Зачарует колдовским взглядом печальных глаз, затуманит разум тихой песней, унесёт сердце в недостижимую высь и душу заберёт с собой. А без души как жить?… Прекрасная картина. Если бы не было так жутко…

Демиан сам не понял, как преодолел расстояние до подоконника, эти пять разъединявших их ярдов. Теперь, когда счёт шёл на доли секунды, это была безбрежная пропасть. Будто кнутом хлестнула мысль, что от смерти Марину отделяют всего несколько дюймов. Короткий шаг в пустоту. Но он успел раньше, чем маленькая туфелька наступила на воздух.

Златокудрая красавица в бешенстве топнула изящной ножкой. Всё должно было случиться не так!!! Ну почему, почему она в очередной раз потерпела неудачу? Почему всё её планы идут крахом? Девчонка должна была пойти на корм нарлагам, едва появившись в Пределе! И опять избежала смерти… В ярости она отшвырнула от себя изящное ручное зеркало. Вещица жалобно звякнула, но стекло не разбилось — удар смягчил мягкий ковёр. В посербрёной поверхности отражался молодой мужчина. И бесконечная любовь во взгляде, обращённом на девушку, которую он держал на руках, повергала Гастиэлу в неконтролируемую ярость.

— Зачем?… — только и смог выдохнуть он, вложив в это короткое слово всё то, что испытывал сейчас, заглядывая в её безжизненное запрокинутое лицо. Даже в темноте он различал, насколько она была бледна. Марина распахнула глаза, кажущиеся чёрными. Чёрными провалами безумия. Демиан похолодел от такого зрелища.

— Отпусти! — дико закричала вдруг Марина, вырываясь из его рук с неожиданной, невозможной для такого хрупкого сложения силой. Она отчаянно извивалась, дёргалась, будто в агонии, колотила его по груди, по плечам с такой ненавистью, словно он за один миг превратился во врага.

— Куда я могу отпустить тебя сейчас? Ты пока не в состоянии контролировать свои поступки! Ты хоть понимаешь, что я только что снял тебя с подоконника? Можешь объяснить мне, что произошло за эти несколько минут? — он старался говорить тихо и спокойно, что удавалось с большим трудом, он и сам едва удерживался от соблазна побиться головой о стену. Или хорошенько встряхнуть девушку. Насколько проще привести в чувство мужчину — крепкая затрещина, и полный порядок. Впрочем, и женские истерики были ему не в новинку, но раньше он никогда не испытывал растерянности, видя перед собой женщину, бьющуюся в припадке. Скорее всего потому, что все они были ему абсолютно безразличны. Но Марина… Вечно спокойная и сдержанная Марина в таком состоянии… А она его не слышала. Разум её явно блуждал где-то далеко.

— Отпусти, отпусти, отпусти!!! — кричала она так громко, что должна была перебудить весь замок. Вот только никто не выглядывал из своих покоев, не бежал по коридору, чтобы узнать, в чём дело. Первой мыслью любого, кто услышал бы эту мольбу, было бы логичное предположение, что нужно спешить на помощь. Как бы не так. Обитатели замка затаились как мыши в норах. Ясно дело, никто не желает с ним связываться, особенно после сегодняшнего представления, которое он всем устроил. А Марина всё твердила одно и то же, словно заколдованная… Бездна, заколдованная!

Гулкое эхо донесло до его слуха быстрые шаги. В этих коридорах любой звук усиливается в несколько раз. Неужто кто-то озаботился судьбой неизвестной девушки, которую сейчас возможно убивают или насилуют? Но нет, эти шаги Демиан всегда узнает. И тот, кому они принадлежат, не испугается вспышек гнева Магистра.

— Что с ней? — взволнованно спросил Трей, в некотором ступоре наблюдая Марину, бьющуюся выловленной рыбой в руках друга.

— Скоро всё будет хорошо, — процедил Демиан, покрепче прижимая к себе хрупкое тело. Нарлаг побери, больно же! Кулачки у неё маленькие и острые, и теперь под рубахой Магистра наверняка сыщется с десяток синяков. Да к демонам синяки, пусть хоть сто. А вот хранительница стремительно теряет силы.