Иван III - Николай Борисов

Вслед за сомнительной акцией против ганзейцев Иван затеял столь же сомнительную по своей целесообразности войну со Швецией. Русско-шведская граница оставалась неизменной с 1323 года, и у Москвы, в сущности, не было никаких оснований требовать ее пересмотра. Однако «государь всея Руси» почему-то решил, что настало время потеснить шведов. Возможно, он был увлечен теми далеко идущими замыслами, которые развивал перед русскими послами датский король Ганс.

Весной 1495 года московские дипломаты вели переговоры с представителями шведского правителя Стена Стуре об урегулировании пограничных споров. Переговоры закончились безрезультатно. В воздухе запахло войной. Стен Стуре обратился за помощью против русских к Литве и Ордену. Между тем уже в июне 1495 года в Карелии появился небольшой русский отряд — предвестник наступавшей большой войны.

В четверг 6 августа 1495 года из Москвы выступил передовой полк московской рати под командованием Даниила Васильевича Щени. 10 августа из столицы ушел и отряд, во главе которого стоял новгородский наместник, известный полководец боярин Яков Захарьич Кошкин (32, 289). Главной целью похода стал Выборг — оплот шведского господства в западных районах Карельского перешейка. Этот неприступный замок, окруженный водой, был построен шведами в 1293 году. Некоторые его части сохранились до наших дней, поражая своей суровой мощью. Особые надежды московские воеводы возлагали на артиллерию. В день Рождества Богородицы, 8 сентября 1495 года, Даниил Щеня приступил к осаде Выборга. Более трех месяцев грохотали орудия. Вновь и вновь шли на приступ русские воины. Однако и на сей раз шведская каменная твердыня устояла. Лишь ее окрестности и пригороды по обычаю того времени были разорены дотла.

Московские летописи весьма лаконично описывают эту бесплодную кампанию против «свеиских немцев» (шведов): «В лето 7004 (1 сентября 1495 — 31 августа 1496 года). Послал князь великый Иван Васильевич всеа Русии воевод своих Данила Васильевичя Щеня, да Якова Захарьичя, да князя Василья Федоровичя Шуйского съ пьсковичи ратью и на немцы Свеискую землю под город Выбор. Они же землю Немецкую поплениша и пожгоша, Выбора града не взяша. Тогда же под Выбором Ивана Андреевичя убиша ис пищали Суботу Плещеева» (38, 169). (Иван Андреевич Субота Плещеев — представитель московского боярского рода Плещеевых. Известно, что в 1494 году Су бота ездил с посольством в Валахию и на обратном пути был ограблен в степях какими-то «ордынскими казаками». Под Выборгом бедняге не повезло еще больше…)

В некоторых летописях сохранился перечень воевод по полкам. Здесь в основном Кошкины и Оболенские. «Послал князь великий Иван Василиевич всея Руси воевод своих с Москвы ратию на немцы, на Свийскую землю, под город Выбор: в большом полку князь Данило Василиевич Щеня, а в передовом полку князь Петр Никитич Оболеньской, а в правой руке Петр да Василей Борисовичи. А из Новагорода из Великаго послал князь великий воевод своих под Выбор же: в болшом полку Якова Захариича, а в правой руке Федор Костянтинович Беззубцов (Кошкин. — Н. Б.), а в левой руке князь Тимофей Александрович Тростенской (Оболенский. — Н. Б.). А изо Пскова послал князь великий Василиа Федоровичя Шуйскаго со псковичи…» (20, 240).

Более детальную картину этой войны, хотя и «со своей колокольни», рисует щедрая на бытовые подробности псковская летопись. «Того же лета прислал князь великий Иван Васильевич гонца своего, сына боярского во Псков: чтобы отчина моя псковичи послужили бы мне на свею на немцы, а яз отпустил своих воевод Якова Захарьина с новгородцкою силою, месяца августа в Богородицькое говение (Успенский пост, с 1 по 14 августа. — Н. Б.), да князя Данила Щеня с московским войском. И князь псковской Василей Федорович, и посадники псковский, и сынове посадничьи, и бояре, и весь Псков отчина государьская ялися в помощь великому князю Ивану Васильевичю. И псковичи срубилися (обязались. — Н. Б.) с десяти сох (условная единица древнерусского налогообложения. — Н. Б.) человек конны, да и священников и священнодьяконов почали рубити (облагать этой повинностью. — Н. Б.); и священники нашли в правилех святых отец в Манакануне (Номоканон, сборник церковных узаконений. — Н. Б.), что написано, яко не подобает с церковной земли рубитися; и посадники псковский и со псковичи… учали сильно деяти (творить насилие. — Н. Б.) над священники, и лазили многажды на сени и в вечьи и опять у вечье влезли и хотели попов кнутом избесчествовати, Ивана священника рожественьского и Андрея, и в одных рубахах стояли на вечи, а иных всех попов и дьяконов изсоромотиша».

(Несколько слов о месте, на котором разворачивался весь этот скандал. Дело происходило в Детинце, как ласково называли псковичи свой Кремль. Здесь, на высоком мысу у впадения Псковы в Великую, красовался опоясанный могучими каменными стенами Троицкий собор — главная святыня города. «Псковское вече… сделало Детинец центром вечевого управления, местом вершения важнейших государственных дел и связанных с ними обрядов. Вблизи Троицкого собора помещались сени, где заседал псковский правительственный совет, были канцелярия и архив веча, велось летописание, хранилась государственная казна, печати, грамоты, государственные договоры и копии частных документов» (147, 28). Впрочем, продолжим далее текст древнего летописца.)

«…Поехал князь псковской Василеи Федорович и с посадники псковскими с Левонтьем Тимофеевичем и со иными посадники и со псковичи на немцы на свею, а ехали на Запсковье месяца сентября в 6 недельный под обед (воскресенье, 6 сентября 1495 года. — Н. Б.); а были у свей 15 недель…» (40, 81). Другая псковская летопись уточняет срок пребывания русских войск под Выборгом: «Под городом стояли до Рожества Христова» (41, 251).

Скандал с псковскими попами, которых вопреки традиции хотели заставить выставлять ратников с церковных земель, по-видимому, объяснялся тем, что для шведской войны Иван III потребовал от Пскова очень большого числа воинов. Возможно, была даже названа какая-то конкретная цифра, для исполнения которой местные власти вынуждены были пойти на крайние меры. Согласно шведским источникам, численность армии, осаждавшей Выборг, составляла 60 тысяч человек (161, 145). Для того времени это была небывалая сила.

Иван III придавал огромное значение осаде Выборга. В случае успеха он мог рассчитывать на сговорчивость шведов в вопросе о снятии ганзейской блокады с Ивангорода. В сущности, под стенами Выборга решалась судьба всего балтийского проекта — любимого детища московского государя. Все это заставило 55-летнего Ивана лично сесть в седло и по скверным осенним дорогам отправиться в Новгород — поближе к месту основных событий.