Любовь под прикрытием - Маргарита Ардо

Хорьковые глаза стали круглее и загорелись алчностью. Он засунул руки в карманы, высунул, облизал губы под усами. Обернулся, достал телефон, глянул на тёмный экран. Но поджал губы и ничего не сказал.

И тут Раф, отодвигая носком ботинка упавшую на дорожку солому произнёс:

– Любовь, а мы не опоздаем с вами на частный молочный комбинат в Глазово?

Мы с Хорьковым моргнули. Меня огорошило одно: откуда Ρаф про него знает?! Это же самая круть в Подмосковье, но у них все ходы записаны, к ним не пробиться! Раф вроде дипломатией занимался, а не молочным бизнесом…

– А зачем вам в Глазово? – хрипло спросил Хорьков.

– Ну, мы планируем расширяться, – на ходу нашлась я, отвлекаясь от томно жующей бурёнки.

– А в Глазово самая передовая автоматика, – добавил невозмутимо Раф. – И объёмы.

Хорьков засуетился.

– Да разве ж там автоматика? Точнее, даже если и есть, подумаешь?! Там к коровам, как к машинам относятся! Ничего человеческого! Конвейер. А у меня каждая коханная. И вообще личность. Я по именам их всех знаю: вот это Красуня, а это Сифильда, а вот, с пятнышком на лбу – Офелия…

Раф кивком указал на клипсу в которой был прикреплён лейбл с именем.

– Я тоже умею читать.

Хорьков пыхнул:

– Да я их даже по крупу узнаю! И мы их пасём на свободном выгуле, а не сухим сеном кормим. На солнышке выгуливаем. Это вкус даёт молоку натуральный! Как в деревне у бабушки. Никакое Глазово вам такое не даст.

– Ну, мы рады были с вами работать, – ответила я, – но вы сами предпочли другого закупщика.

– Возможно, я поторопился…

– Нам тоже нужна стабильность, – развела я руками и, как фокусник извлекла из внешнего кармана портфеля пустой договор. – Именно поэтому я и прибегаю к на первый взгляд не выгодным для меня условиям. Платить больше, чтобы не заниматься одним и тем же вопросом из года в год? Пожалуйста. Но я и от контрагентов потребую того же. Мне главное – эксклюзивность и постоянство.

– Можно? – Хорьков аккуратно взял из моих рук договор. Забегал глазами по строчкам, облизнул верхнюю губу и быстро предложил: – Я бы очень хотел почитать. Это что-то новое в нашем бизнесе…

– Но мы торопимся, – буркнул Раф, вновь заставив меня опешить.

Зачем? Ведь товарищ уже почти наш. Спугнёт!

Однако Хорьков ещё сильнее засуетился, замахал руками:

– Вы же ещё не видели наш «детский сад»! У нас там новая технология добавлена. В Штатах заказал поилку,имитирующую вымя. Обязательно посмотрите, а я на минуточку вас покину. Вот сюда, сюда, гости дорогие, прошу. Без «яслей» разве ж можно экскурсию заканчивать?

Он распахнул дверь в более светлое, тёплое помещение, где в загончиках с похожими на палатки белыми домиками топтались телята.

– Вечно голодные, – воскликнул Хорьков, – хоть по семь литров в день выдувают. Ну, посмотрите-посмотрите, познакомьтесь… А я сейчас.

Он юркнул обратно и умчался куда-то прочь по коридору. Дверь захлопнулась. Раф усмехнулся. А я поражённо поняла, что ему удалось очень удачно «довести» клиента до кондиции.

– Откуда вы про Γлазово знаете? – спросила я.

– Гугл помог.

– А про породу?

– Ещё Пушкин о ней писал в одной из повестей. И кроме того, я был на показательной ферме в СШΑ во время одной из поездок, – спокойно ответил Ρаф.

– Но когда вы успели погуглить? – не понимала я.

– Вы оставили визитку. Естественно, я ознакомился с тем, что расположено по указанному вами адресу, – ответил он. – Потом посмотрел пару новостей про молочный бизнес. Это элементарно.

И не поспоришь. Α я бы и не подумала об этом… МГИМО, однако.

Любопытные малыши с бугорками вместо рожек принялись высовывать головы в проход между решётками заборчика и тянуться к нам. Я не удержалась и погладила ближайшего лобастика. Телёнок тут же лизнул мне руку.

– Ой! – рассмеялась я. – Какой шершавый! Ну что ты, малыш, я невкусная. Осторожно, Рафаэль! Вон тот рыжик, кажется, собирается и вас зализать!

Раф задумчиво посмотрел на меня, на телёнка и сам протянул к малышу ладонь. Смуглые пальцы мгновенно исчезли в розовых губах, окаймлённых белой шёрсткой. Телёнок принялся увлечённо причмокивать. А Раф вдруг улыбнулся. Сердечно очень. По-доброму. Подмигнул детсадовцу:

– Что, брат, соску нашёл?

А у меня так в груди стало хорошо, что чуть слёзы в уголках глаз не проступили. Какой же он невероятный, когда улыбается! Вот скажите, какое мне дело до этого?! Но радости его улыбка вызвала во мне больше, чем раскрученный под орех поставщик. Я, наверное, сумасшедшая…

Телёнок засасывал мою руку и, похоже, собирался продолжать. Мелкое существо, а силища!

Я был рад на него отвлечься, потому что поймал себя на том, что следя за игрой Кнопки,теряю самоконтроль и начинаю откровенно пялиться на неё. Не получалось не смотреть. Это ж надо, чтобы в одном человеке был такой замес авантюризма, хитрости, беззащитности, напора! А ещё я ни в одном человеке никогда не видел такой ассортимент улыбок: сдержанных, деловых, дипломатически точных, а потом вдруг по-настоящему искренних, почти детских. Или солнечных, легко переходящих в звон заразительного смеха. До щекотания в груди. И желания смотреть ещё. Как на фонарик в темноте. Как я её в школе мог пропустить?! Впрочем,тогда я был занят Ташей…

– Что, брат, соску нашёл? – спросил я у глупо хлопающего ресничками бычка.

Я был ему благодарен, потому что парадокс, который ласково сюсюкал в двух шагах от меня, сбивал меня с мыслей. Ей нужна от меня просто защита. И, кажется, она пока не догадалась, насколько нужна. Расслабляться нельзя. Ведь когда мы заходили в зелёные ворота фермы, я увидел краем глаза тот самый чёрный Мерседес. Надо сделать так, чтобы этот Хорьков подписал договор и у остальных молоко сам собирал, он хваткий – сможет. А Кнопке тут делать нечего!

С фермером было просто: я пару раз упомянул призрачное Глазово и долгосрочный контракт по забору молока. Кнопка лихо подхватывала – завидная гибкость ума! Не знал бы, сам бы решил, что мы заранее сговорились и прописали сценарий, как «развести лоха». Впрочем, фермер быстро сообразил, что из рук уплывает дополнительная, а главное – постоянная прибыль,и предложил схему. В смысле я намекнул, а он продолжил. Не зря в Швейцарию