Любовный ураган - Линда Уоррен

Девушка удивленно посмотрела на него, удивленная тем, что он не выходит из машины.

— Кэти, — Джек коснулся пальцами висков, — тут есть небольшая проблема.

— Да?

Джек в который уже раз подумал, что эти большущие карие глаза выдают каждую мысль их обладательницы. Несмотря на сделку с Джеком, а может быть, и благодаря ей, к девушке вернулось недоверие. И не надо было быть особенно прозорливым, чтобы понять — объектом ее недоверия является он сам.

— Проблема в Бласко, — начал Джек как можно более убедительным тоном.

— Бласко? — Она озадаченно нахмурилась. — А почему проблема в нем?

— Ну, подумай об этом здраво. Он считает, что и ты, и Мадрид его надули.

— Я понимаю. Я и сама об этом думала.

Джек окинул ее долгим взглядом, как бы оценивая, сколько можно ей сказать, чтобы она поняла ситуацию и одновременно не пришла к слишком правильным выводам. В который уже раз он подумал, что все это было бы намного проще, если бы голова у нее варила чуть-чуть похуже.

— Видишь ли, дело в том, что этот человек отличается слишком подозрительным умом.

Катерина подняла бровь. Да, не один Бласко им отличался, констатировал Джек.

— И его беспокоим мы — я и ты, Кэти, — отчетливо, почти по слогам, произнес Джек. — Он не уверен в том, что наша... э... связь... носит чисто деловой характер. В особенности ему не понравилось, что я не пришел к нему на обед. Поэтому мне было просто необходимо придумать что-то в свое оправдание.

— И что же ты ему сказал?

Уголок рта Джека дернулся.

— Сказал, что у меня роман с умопомрачительной женщиной, которая не поймет, если я отвечу ей "нет".

Ее глаза расширились.

— Роман? С женщиной, которая...

— Да. Кэт. С тобой.

— Со мной? Ты хочешь сказать, что ты дал понять...

— По крайней мере, я старался изо всех сил, чтобы дать ему это понять. И с помощью той одежки, что была на тебе в "Ла Стеле", очень может быть, что я и преуспел в доказательствах.

Похоже, Катерина начинала кое-что понимать, но то, что до нее доходило, ей не нравилось.

— Спустись на грешную землю, малышка, — сказал Джек. — Бласко тут знает каждую собаку. Ему донесут обо всем, что здесь будет происходить. И он должен услышать не о том, что мы ездим по полуострову по каким-то раскопкам, а о том, что проводим время в объятиях друг друга.

— Бог мой, о чем ты говоришь? О шпионах, подозрениях... Все это просто какое-то безумие! Но даже если ты думаешь, что кто-то что-то подозревает, ты не имеешь никакого права говорить...

— Да нет, не только говорить, — прервал ее Джек, — а продемонстрировать. Мы должны все это разыграть.

— О чем ты говоришь? — Она покачала головой. — Кто тебе сказал, что я на это пойду? И почему я должна верить во все это? Откуда мне знать, что это не у тебя, а у него, такой подозрительный ум?

Он снова усмехнулся.

— Профессор, вас устраивает ваша карьера? — Катерина недоуменно уставилась на него. — Думаю, что устраивает, — ответил он за нее и продолжил: — Так вот, это единственный путь сохранить ее. Как и твою прелестную головку.

— О!..

— Мы будем любовниками, Кэти. Будем делить комнату и на людях смотреть друг на друга соответствующе. Поняла?

Она ответила ему молчанием, но Джек видел, как мысли кипят у нее в голове. Мысли о том, что об этом они не договаривались.

— Правила поменялись, Кэти, — тихо сказал Джек. В голосе его слышались сочувственные нотки.

— Что?

— Это произошло тогда, когда ты вломилась в мой компьютер и решила посетить доселе неведомые края. Знаешь, это как Алиса в кроличьей норке — вернуться из такого путешествия не так-то просто.

— Не знаю, что ты... — Она осеклась, не находя в себе сил опровергнуть его слова.

В ее честности было что-то... Ведь она была совсем не глупой, это Джек уже отлично знал. И она прекрасно понимала, что происходит между ними обоими, даже несмотря на то что не могла объяснить, как такое могло случиться.

После того как она залезла к нему в машину, атмосфера в кабине настолько накалилась, что, казалось, вот-вот грянет взрыв. Она уже не оставалась больше респектабельным преподавателем колледжа, а была женщиной, за спиной которой немало — недозволенные делишки с компьютером, одинокий десант в чащу и, наконец, сделка с человеком, которому она ни капельки не доверяла. Все это не могло не страшить ее.

Да, не могло. Но страшило не только ее, но и его.

— Джек, — сказала она тревожно.

— Да?

— Может, нам... просто зарегистрироваться под другими именами?

Джек вздохнул.

— Леди, ведь ты даже не смогла забраться в мой компьютер, чтобы не признаться мне в этом через три минуты после нашей встречи. Давай не будем усложнять, ладно?

— Усложнять?

— Ну да. Поверь, мне тоже все это не слишком нравится, но дело того требует. Хочешь не хочешь, а мы связаны друг с другом.

Катерина усмехнулась.

— Как в браке?

— Да. — Он смерил ее долгим взглядом. — Вот только если дойдет до развода, нам будет нечего делить.

Помолчав, девушка ответила:

— Всегда найдется, что делить. Иногда в перекрестном огне погибают невинные люди. Эйс мне рассказал о твоих родителях.

— Эйс для тебя оказался прямо-таки золотоносной жилой информации, не так ли? съехидничал он.

— Он тобой восхищается и любит поговорить о тебе.

— Эйс восхищался бы любым, кто понимает толк в компьютерах.

— Или любым, кто стал бы тратить на него время, после того как мальчишка залез в его машину?

Джек иронически на нее глянул.

— Да, может, мне стоило оттащить его в ближайший полицейский участок. По крайней мере, тогда он бы не распускал свой язык.

— Ну, если послушать Эйса, то это не в твоем стиле.

— Не в моем стиле?

— Твой стиль — защищать Эйса...

— Послушай, Кэти...

— ...И подавать руку помощи всем мальчишкам, которые сбились с пути истинного.

Джек откинул голову и прикрыл глаза.

— Я просто отдаю свой долг. Эйс, наверно, рассказал тебе и об этом.

— Пожалуй, дело не только в долге. Думаю, что ты действительно заботишься об этих мальчишках.

Джек повернулся к ней. На него глянули глаза, в которых было любопытство и сочувствие, но не осуждение. И еще в ее взгляде сквозила такая мягкость и теплота, что поразили его в самое сердце. И ему захотелось говорить с ней, рассказать, как все было. И что он при этом чувствовал.

Но он подавил в себе это желание. Он хотел ее теплоты и страсти, хотел ее испанского шепота, и это уже само по себе было очень опасно. Так что же, хотеть еще и ее участия? Это было бы уже полным безумием!

— Не вбивай себе в голову, будто я какой-то герой. Я поймал нескольких ребят, пытавшихся залезть в мой грузовик, и в моих же собственных интересах было придумать для них другое занятие.