Принц и Ника - Чинара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эрик, как верный раб, устраивается обычно на небольшом диване.
— На сегодня тупое правило по обнимашкам аннулируется! — зло пресекаю его попытки отстраниться. Эрик пораженно вздыхает и, обняв, легонько целует меня в волосы. На минуту забываю обо всех обидах на темнейшество и мне становится очень хорошо.
— А что у тебя в рюкзаке? — интересуюсь немного отстранившись.
— Особые жертвоприношения для твоей бездонной стороны, — он снимает рюкзак с плеч и достает из него свернутый крафтовый пакет. Не дождавшись продолжения, выхватываю добычу, заглядываю внутрь и начинаю улыбаться. Блюда из моей любимой кафешки. У-и-и-и. Ела я последний раз с Даниилом. После этого слишком была занята и отметала в сторону мысли о пицце о роллах. Представляла Вейдера лысеющим, с пивным пузиком и сломанным красным джедайским мечом, который ни одна межгалактическая мастерская не принимала для починки.
— Сейчас помою руки и расскажешь мне, что случилось. — произносит Эрик, двигаясь к ванной комнате.
— Ничего не случилось! — с вызовом кидаю в его спину. А потом тише добавляю. — Как ты узнал?
Он двумя руками поднимает плечи своего худи и картинно отпускает. Кидает на меня самодовольный взгляд:
— Принц датский считывает все точки и запятые в твоих сообщениях. Особенно, когда ты пытаешься сделать вид, что все хорошо.
Я глупо улыбаюсь, но…
— Э! Секундочку, Чиполино! Ты сейчас обвинил меня в предсказуемости?! Меня? Меня?! Нику Туманову?
— Не смей меня проклинать! — истерично кричит он из ванны. — Я не хочу идти на свадьбу Агаси с прыщом на носу!
***Никаких угрызений совести при уничтожении утиной грудки с яблочным мильфеем ни я ни мой желудок не чувствовали, а Эрик заваривал себе молочный улун, который сам же мне однажды и купил, и терпеливо ждал, когда мой рассказ из острых пикировок на Дарта превратится в подобие понятного повествования.
Трансформация происходит через полчаса, когда мы перебираемся в комнату. Я ложусь на кровать, сворачиваюсь калачиком, а друг садится на пол, опираясь спиной о высокий матрас, и я, протягивая руку, поглаживаю его светлые мягкие волосы.
— Тебя злит, что он хочет с тобой познакомиться? — спокойно спрашивает мой личный психолог. — Что твои фотографии сильно задели его воображение.
— Неужели ты не понимаешь? — удивленно приподнимаюсь на локтях. — Со мной он уже знаком… но при этом его интересует какая-то полуголая деваха, которую он даже не знает. Он даже лица ее не видел! Может она страшна, как чупакабра! Или кощеиха на минималках!
— Тебя злит, что, после предложения совместного просмотра Покахонтас, он имел наглость не отказаться от предложения познакомиться со знойной форменной красоткой. — совершенно спокойным голосом продолжает Эрик. — Причем, предложение их представить друг другу исходило от тебя.
— Но Эрик…
— Тебе он настолько понравился… — глухо и задумчиво произносит принц датский, но не договаривает, обрываясь на середине. Голова поворачивается в мою сторону, и я вижу тепло в синих глазах, в которых плещется неожиданно возникшая усталость. — Ника, вы виделись всего два раза. Он обыкновенный мужчина. И вел себя с тобой вполне прилично. Если, конечно, ты ничего от меня не скрываешь. — ну, некоторые моменты действительно показались мне несущественными, как например, близкий контакт в коридоре или огромная лапища темнейшего на моей ошеломленной хамством ягодице. — Парень, по твоему рассказу, как бы ты не хотела его осквернять, совсем не плох. И ему интересна и ты, иначе он бы не сказал про эту Покахонтас. — Эрик закатывает глаза. — Умоляю, выбери для совместного просмотра, если он все же состоится, что-нибудь другое. Но не эту…нуднятину… И другая ты тоже. Мы оба видели твои фотографии и давай говорить откровенно… Надо быть полным идиотом или обреченным импотентом, чтобы отказаться от возможности познакомиться с той тобой. Признай это. И не хмурься, пожалуйста. Позволь Энакину быть обычным мужчиной и покажи себя со всех сторон. Уверен, это поможет избежать лишнего недопонимания и ускорит процесс постижения, твой ли это человек.
— Но ты же любишь меня не за внешность! — знаю, что он прав, но все равно бесит все им сказанное, поэтому высоко поднимаю подбородок и с вызовом скрещиваю руки на груди.
Принц датский немного хмурится.
— Странно сравнивать человека, которого знаешь с первого класса и того, с кем общалась не полных два дня. И тебе же нужна сейчас вовсе не моя любовь? — замечаю, как начинает собираться морщинка на его переносице, но он отворачивается и тянется к своей кружке с давно остывшим чаем, оставляя меня наблюдать за его макушкой.
Доползаю до края кровати и обнимаю его сзади.
— Я не хотела вас сравнивать. — прижимаюсь к его шее, игнорируя недовольное бурчание. — Не сердись, мой славный гномик.
— У меня рост один метр восемьдесят семь сантиметров! — возмущается светловолосый, бухтит и пытается расцепить мои объятия. — Один Восемь Семь!
— Ты так вкусно пахнешь. — и я снова зачем-то сравниваю. Но понимаю, что вслух лучше не озвучивать. От его запаха меня не бьет молния и нет в нем ни капли парфюма, который я так долго выбирала и морозных персиков тоже ни капли… Но запах принца заставляет блаженно улыбаться. Эрик пахнет лесом. Добрым и царственным. Готовым всегда укрыть от любого ненастья. Каким-то своим лесом, в который хочется зарыться с головой и забыть обо всем остальном, таком несущественном на свете.
— Не подлизывайся. — строго говорит друг, но я вижу, как появляется ямочка на щеке.
Мы сидим так пару минут, а потом он отстраненно спрашивает:
— Он тебе сильно понравился?
— Еще чего! Твое право на собственное мнение не обязывает меня выслушивать бред!
— Значит… да. — выносит вердикт Эрик. — Но разве с твоей стороны — это честно?
— А?
— Он тебе за чуткую душу понравился? Он, может, при тебе собачек бездомных спасал или мечты об очищении мирового океана слагал? — смотрит на меня хитро и ухмыляется. — No no no! Ничего подобного, господа! Пару косых мышц показал, и ты поплыла! Ника Туманова поплыла. — начинает ржать, как лошадь Пржевальского, только вот эта странная задумчивость из его глаз никуда не уходит, а я пинаю его руками
