Любовь Орлова. 100 былей и небылиц - Юрий Сааков

– Вот так нужно отвечать!

Она повернулась и пошла к подъезду. Александров, кивнув мне, последовал за ней. Девочки, дежурившие у подъезда, кинулись вручать Орловой цветы.

…При этом я, будучи вгиковским практикантом на «хорошем отличном» фильме любимого режиссера, больше чем уверен, что Орлова так и не удосужилась посмотреть инфраэкранный, так называемый, «эксперимент» мужа. И вообще не очень была довольна этой его затеей: ведь она еще на год отложила съемки 55-летней уже актрисы в без того затянувшемся (один сценарий фильма сочинялся пять лет!) «Русском сувенире».

Во всяком случае, когда однажды я заикнулся актрисе о нашем небывалом якобы «концерте», она небрежно переиначила: «Вашем концерте…» – и поспешила в тонстудию. Где спустя почти четверть века переозвучивала саму себя (но с В. Трошиным вместо Л. Утесова!) в «реставрируемых» Александровым одновременно со съемками «Человек человеку…» «Веселых ребятах».

58

«Ворошиловцы» – так назвали в 45-м уголовников, которых в честь Победы амнистировали Указом за подписью почему-то К. Ворошилова.

В 1946-м Саратов, куда приехала с концертами Орлова, был буквально оккупирован «ворошиловцами», рассказывает М.Кушниров. Люди, боясь их, сидели по домам, а работников особо важных объектов сопровождала охрана.

Ни о каких концертах в такой обстановке не могло быть и речи: при всей своей любви к актрисе саратовцы просто побоялись бы пойти на них и возвращаться вечером домой. Но спустя день в Саратов вошли войска и так «прочесали», или, как теперь говорят, «зачистили» город, что жизнь снова возобновилась.

Но поскольку от трехдневного срока гастролей остался только один билеты были раскуплены задолго до «оккупации» Саратова «ворошиловцами»,решили число выступлений не сокращать и в один день выдать все шесть запланированных на три дня концертов. От двенадцати до двенадцати.

К концу последнего за кулисы явился вдруг начальник Саратовского МВД и решительно, даже строго, потребовал дать еще один, седьмой концерт для особо отличившихся в борьбе с «ворошиловцами» работников «органов», которые только теперь, к 12 ночи, освободились от «операции».

– Что делать? – взмолилась обессилевшая от шести концертов подряд Орлова.

Но делать было нечего, и седьмой концерт за день, как когда-то для чекистов в Одессе, состоялся.

Рассказавший это М. Кушниров задается только одним вопросом: спланирована ли была заранее акция по «зачистке» Саратова, или это сделали, понимая в какое затруднительное положение попала любимая артистка?..

59

В программу Венецианского фестиваля 1947 года, где «Весна» отхватила сразу три приза, входило посещение советской делегацией (а вся делегация состояла из ее председателя – Александрова и единственного члена Орловой!) старинной Вероны. Где Орловой и Александрову продемонстрировали… могилу Джульетты.

Оба члена советской делегации позволили себе усомниться в подлинности такого «объекта». Особенно не хотела верить этому Орлова: ведь Джульетта создание Шекспира, его, так сказать, вымысел. Но веронские гиды клятвенно стали заверять, что именно здесь нашла успокоение Джульетта и что она именно та, о которой писал великий англичанин.

Орлова продолжала неуверенно качать головой, но более тактичный в таких вопросах Александров уговорил ее хотя бы для вида – чтобы не расстраивать гостеприимных хозяев – поверить в эту явную «байку». И она «поверила»…

А через пару дней по одному из венецианских каналов, где 13 лет назад гондольеры напевали прозвучавшее здесь, на фестивале 34-го года, утесовское «Сердце, тебе не хочется покоя», Орлову и Александрова доставили к дому, в котором, оказывается, они и проживали в свое время… А потом были памятные места, связанные с Отелло и Дездемоной. Но на этот раз никакие дипломатические уловки Григория Васильевича не заставили его спутницу даже сделать вид, что она верит в подобное местожительство знаменитого мавра. И она демонстративно, не дослушав гидов, увела продолжающего извиняться перед ними Александрова.

А венецианские гиды были поражены: почему знаменитая московская пара не пожелала выслушать их правдивый рассказ о том, что Шекспир доподлинно знал, – именно в Венеции и именно в этом доме проживали Отелло и его несчастная возлюбленная…

60

Руководитель итальянской делегации на кинофестивале Дж. Андреотти, очарованный дважды героиней «Весны», сфотографировался с Орловой под ручку.

Но будущему премьеру Италии не повезло: на другой день, когда его фото с советской «звездой» должно было появиться в печати, тогдашний премьер Италии де Гаспери выступил с откровенно антисоветской речью. И Андреотти испугался, решив, что фото с советской «звездой» навредит его уже тогда начинавшейся карьере. Его фото с Орловой появилось в газетах с надписью: «Дж. Андреотти беседует с актрисой Мартой Эггерт». Опубликовать бы его!

Тогда карьера Андреотти была спасена. Но став премьер-министром, он был уличен в связях с мафией и после четырех лет разбирательства освобожден за недостаточностью улик.

61

Орловой было далеко за 60, рассказывает М. Кушниров, когда некий эстрадный администратор задумал с ее подачи осуществить эффектный проект одноактный спектакль «на выезд». (То, что сейчас зовется по старинке «антреприза». – Ю. С.) Была найдена пьеска на три персонажа (перевод с французского). Художником пригласили молодого, но уже приметного Михаила Карташева (начинал там же, где работал я, – в отделе производства фильмов ЦТ. – Ю. С.). Зайдя впервые в ее дом, он поистине обомлел. И не от восхищения. Его встретила маленькая, очень пожилая женщина с желтовато-серым лицом, с крашеными, жидковатыми волосами.

Любовь Петровна никогда не встречала гостей, тем более незнакомых, неприготовленной. В этот раз она, видимо, забыла о визите художника, и он застал ее врасплох. Актриса, естественно, догадалась о впечатлении (играть-то она должна была молодую пикантную дамочку-героиню любовной интриги), но нимало не смешалась. С легкой улыбкой попросила гостя подождать пару минут и вышла к себе в спальню. В стене напротив двери был маленький шкафчик-ниша, где всегда в полной боевой готовности сидели на «головках»-болванках три парика. Два «выходных» – коричневых, один домашний – серый. Здесь же, около кровати, был туалетный столик с набором любимой косметики и парфюмерии. Вернулась она почти моментально. Неузнаваемая. Совершенно преображенная. Красивая и молодая.

Интересно почитать бы тот, на троих, «перевод с французского». Он, конечно, не состоялся…