Битую чашку – из жизни вон! - Мария Барская

Не знай я точно, что параллельный главный свято придерживается традиционной сексуальной ориентации, грудью встала бы на защиту молодого дарования. Но так как в данном случае моя душа была спокойна, да и ориентация Дениса мне была неизвестна, я никакого протеста не выразила. Мое молодое дарование становилось публичным лицом, а это и мне сулило только выгоду.

Мое интервью в «Мисс Шик» и параллельный номер «Мистера Шика» про дендизм вышли одновременно. Оба имели большой успех. Не знаю уж, как сложится у Дениса в дальнейшем с музыкой, но карьера модели ему обеспечена. Ему уже предложили контракт на Западе. Вот только дрожу теперь: если Денис примет предложение, Иванов меня никогда не простит!

Глава 6

На мою заявку ответа по-прежнему не было. Зато у Милки совершенно спонтанно возникла новая идея. Перед самой записью очередного выпуска «Поварешки» один из гостей неожиданно сломал ногу. Милка позвонила мне.

– Юля, очень удачный момент. Никого не можем найти на замену. Все заняты. Хватайся обеими руками. Я тебя включаю в программу.

Дело было ранним утром, но я мигом проснулась. Даже кофе не понадобилось.

– С ума сошла? Зачем мне это надо?

– А по-моему, совсем не помешает, – спокойно отреагировала Мила на мои истошные вопли. – Во-первых, покажешь своим читательницам лицо, для популярности – то, что доктор прописал. А во-вторых, потренируешься. Поглядишь изнутри на телевидение. Соглашайся, соглашайся! Когда еще такой шанс представится. У нас начальство любит гостей со звонкими именами. Но сейчас приперло, и я тебя протащу. Повод есть: известная журналистка. А мы тебя еще известнее сделаем.

– Если бы ты меня пригласила в какую-нибудь другую передачу! – взмолилась я. – Но в кулинарную...

– Извини. Чем богаты, тем и рады, – парировала она. – По-моему надо пользоваться любым случаем, чтобы себя показать.

– Но я не умею ничего эдакого... я вообще не умею готовить!

– Да кто от тебя вообще что-нибудь требует? У меня гости бывают в передаче ровно пять минут, поэтому всегда демонстрируют какое-нибудь фирменное, но быстрое блюдо. Ты даже испугаться не успеешь.

– Нету у меня фирменных блюд, – совсем растерялась я. – Хорошо одну только яичницу готовлю, да и ту не люблю, делала в основном для Романа.

– Ее и сварганишь, – решительно заявила Милка. – Сейчас мы ей изюминку сочиним... С луком, чесноком, помидорами, картошкой, зеленью у меня уже делали. Какую бы хрень нам туда добавить? Нужно нечто гламурное, соответствующее твоему профилю.

– Предлагаешь «Шанелью» полить?

– Теоретически звучит эффектно, но практически... Жареная «Шанель» – как-то несъедобно. А может, твою яичницу тертым шоколадом посыпать?

– Точно! Но только не обычным, а горьким! Тем, в котором девяносто девять процентов какао. Кстати, очень гламурная вещь. На мой вкус, жуткая гадость, есть невозможно. Но ведь модная. И для гламурной яичницы вполне подойдет. Может, еще и перчику добавим?

– Тогда уж лучше имбиря, – внесла коррективу подруга. – Слушай, а интересное блюдо получается!

– Концептуальное, – уточнила я. – И, можно сказать, из ничего сотворили.

– Гениальные решения часто очень просты, – самодовольно изрекла Мила. – Видишь, а ты боялась.

– И назовем ее «Восход солнца», – у меня продолжала работать фантазия.

– Ты готова! – воскликнула Милка. – Заказываю пропуск!

На телевидении меня первым делом отвели в гримерную, где надо мной немного поколдовали, после чего я обнаружила, что мое лицо превратилось в маску покойника. Во всяком случае, цвет получился какой-то желтенький, неживой. Я заволновалась: может, они специально? Милка-то вполне нормально на экране выглядит, да и гости ее смотрятся достаточно живенько. А из меня египетскую мумию сотворили. Тутанхамоном мне представать не хотелось, в душе начал зреть протест. Однако гримерша заверила меня, что для экрана иначе нельзя, и, водя пальцем возле моего лица, принялась объяснять: тут у меня мешочки, там синячки под глазами... В общем, если ей верить, без грима я полнейшая уродина.

К счастью, пробегавшая мимо Милка заверила, что со мной полный порядок. Я пригляделась. На ее лице оказался точно такой же грим. И мы пошли в студию.

Когда я смотрела Милкину программу по телевизору, мне казалось, у них большая, светлая, нарядная студия. Помещение было достаточно просторным, однако ничего светлого и нарядного в нем на самом деле не было. Даже в той части, которая изображала кухню. Сверкало и сияло только на экране. В действительности – все довольно облезло, особенно не попадающая в кадр часть, где располагались камеры.

Мы взобрались на помост с кухней, и меня охватил настоящий мандраж. Господи, как же я смогу одновременно говорить и готовить? Готовить-то, конечно, не шибко много придется. Разбить яйцо на сковородку, и все дела. Но ведь их надо не просто разбить, а красиво, гламурно! От одной мысли об этом у меня начали трястись руки.

Долго мандражировать мне, правда, не дали. Меня тут же принялись инструктировать:

– Стоять будете так. Ни в коем случае не поворачивайтесь туда, а главное, не вздумайте попятиться. Там дыра. Можно провалиться. Когда Мила задает вопросы, смотрите на нее. А когда будете отвечать, смотрите на камеру.

Выслушав рекомендации режиссера, я впала в окончательный ступор. Получалось, что надо действовать всеми частями тела одновременно: говорить, крутить головой, руками разбивать яйца, а ноги должны застыть неподвижно, чтобы, не дай бог, куда-нибудь не туда не шагнуть. И самое ужасное: я теперь совершенно не понимала, с чего начать.

Милка посмотрела на меня и хихикнула. Все поняла!

– Слушай, Юлька, только меня и делай, что я говорю. От остального отключись и забудь.

– А камера? – жалобно пролепетала я. Мне хотелось удрать домой или хотя бы в «Мисс Шик».

– Плюнь на камеру, – отмахнулась Мила.

И запись началась. Что я там делала, не помню. Для меня это были пять минут полной амнезии. Смутно зафиксировалась в мозгу лишь попытка попасть яйцом на сковороду. Пришла я в себя, только когда все закончилось. Передо мной на тарелочке красовалась идеальная яичница. Чересчур идеальная, чтобы быть творением моих рук. Я недоверчиво потрогала ее пальцем. Холодная и твердая. Резиновая!

– Милка, твоя работа?

Она покивала:

– Решила подстраховаться. Красиво, правда? У Димки с Дашкой отобрала. Они в магазине приколов купили и отцу на завтрак подсунули. Костю чуть кондратий не хватил. Он перед этим две ночи подряд дежурил, тяжелые больные были. Полчаса потом на детей орал. Вот я в педагогических целях и отобрала. А сегодня, видишь, пригодилась. Сейчас шоколад с имбирем от нее отмою, и еще послужит.