Ты не поедешь на отбор! (СИ) - Спасибко Яна Анатольевна

Эллики зло поджала губы, ответить на это ей явно было нечем. Но готовый вырваться на свободу яд все же должен был выплеснуться.

— О вас мы, к сожалению, вообще ничего не знаем. Кроме того, что Дева Анна, судя по всему решила перетащить сюда всех своих бедных родственников. Лэрд Андрес настоял на том, чтобы учителя учили и вас тоже, помимо того вас нужно еще кормить и одевать. Я не совсем понимаю, за какие заслуги вам даны такие привилегии. Разве что ваша любезная сестрица…

Я видела, как покраснело от гнева лицо Аллоиза. Подозреваю, что он бы сейчас высказал Эллики все, что о ней думает, да и я уже кипела от злости, но все же нашла в себе силы взять себя в руки.

— Дева Эллики. — Я глубоко вздохнула. — Если вас так сильно задевают решения нашего лэрда, обсудите их с ним. Не с нами. Я же с вами буду обсуждать только те вопросы, которые касаются воспитания юной девы.

— Не думаю, что мне есть что обсуждать с такой как вы…

— Действительно… — Раздался со стороны дверей голос Андера. — Особенно после того как вы превратили завтрак юных дев в какой-то базар. Стыдно, дева Эллики. Если вы не можете сказать ничего хорошего, пожалуйста, ешьте молча.

И без того белая кожа Эллики совсем побледнела, и лишь щеки ее горели злым румянцем.

— Папа! — Милени, игнорируя все правила приличия, вихрем выскочила из-за стола, и повисла на шее у отца.

Лицо Андера смягчилось, и он подхватил девочку на руки.

Я же отметила, что дочь он действительно любит.

— Дамы и господа. — Уже теплее произнес он. — Сегодня в городе большой праздник, и я освободил весь день, чтобы провести его с юной девой. Дева Анна, вы будете сопровождать мою дочь, как гувернантка, Дева Эллики, остаетесь дома, думать о своем поведении. Я ставлю под сомнение вашу квалификацию.

— Да, лэрд… — Она встала, и сделав книксен, удалилась быстрым шагом, дабы не навлечь на себя еще больше господского гнева.

— Если вы покончили с завтраком, то даю пол часа на сборы. — Он щелкнул дочь по носу и спустил ее с рук. — Дева Анна, проследите, чтобы Милени была одета по погоде. Аллоиз, тебя я тоже буду рад видеть на прогулке. — И, поймав вопросительный взгляд моего брата, продолжил: — Я хочу, чтобы вы своими глазами увидели, что мы не звери. И в Темнейшую ночь совершаем тех бесчинств, о которых вам говорят жрецы Светлейшего.

Экипаж, в котором мы ехали ужасно трусило на дороге. Видимо, у этих темных действительно не так хорошо с механикой, как у нас.

Пожалуй, моя семья — первая, кто обзавелся экипажем на рессорах. Мы уже жили в новом доме, когда отец начал работать над ними. Сначала он усовершенствовал наш транспорт, потом сделал то же самое для семьи губернатора. А еще через несколько месяцев корона предложила ему выкупить технологию. Теперь каждый десятый экипаж делался на рессорах.

Я тогда негодовала. Это же золотая жила, мы могли бы сами… но отец очень доходчиво объяснил, что нет. Не могли бы. Не по Сеньке шапка.

Я подавила глубокий вздох и посмотрела на Милени. Девочке тряска, казалось бы, совсем не мешала. Она сидела на коленях и смотрела в окно с тем восторгом, на который способны, наверное, только дети.

Ехать нам предстояло не слишком далеко, можно было бы и пешком дойти, но Андера обязывало положение явиться на праздник именно в экипаже.

— Анна, эти цветы такие синие! Я таких раньше не видела! — наконец прервала молчание Милени. Она совершенно по простому тыкала пальцем куда-то за окно, оставляя на мутноватом стекле маленький отпечаток. Я даже задумалась, не сделать ли юной деве замечание, но, украдкой взглянув на Андера, успокоилась, и решила позволить ребенку отдохнуть от муштры.

— Это соловьиный колокольчик. — Я проследила за направлением маленького пальчика.

— Почему соловьиный? — Она внимательно посмотрела на меня.

— Потому что птички часто вьют гнезда в зарослях этих цветов. — Ответил за меня Алик. — Яркий цвет сбивает с толку хищников, а аромат привлекает разных букашек, так что птичкам не приходится искать себе еду. Только успевай себе рот раскрывать, и ждать, пока уда залетит муха пожирнее,

Милени заливисто рассмеялась, после чего из нее снова посыпались вопросы. Но адресованы они были уже только Алику:

— А почему в саду эти цветы не растут? А если посадить, у там поселятся птички? А я смогу дружить с птенчиками?

Обычно подростки не очень хорошо ладят с детьми, но Аллоиз совершенно не тяготился компанией малявки. Наоборот, он, сев на любимого конька, упоенно рассказывал про разную живность, а Милени слушала его столь заворожено, что я засомневалась, верно ли отец прочил братцу военную карьеру. Быть может, его призвание быть учителем?

— Анна… — Вывел меня из задумчивости тихий голос Андера. — Мне хотелось бы с тобой обсудить положение, в котором ты и твой брат оказались по моей вине.

— Вам не в чем себя винить, лэрд Андер. — Я посмотрела ему в глаза. — Вы не могли знать, что Маркус — поддонок.

— И все же. Я бы хотел, чтобы ты отписала своему отцу.

— Мне кажется мы уже обсуждали этот вопрос.

— Да. Но обстоятельства изменились. Мы больше не можем обменять вас и вашего брата на чертежи. — Он говорил медленно, явно подбирая каждое слово. — Поэтому вопрос о вашем возвращении больше не стоит. Я только предлагаю, чтобы вы отписали отцу, что у вас все благополучно. Думаю, ему сейчас это важно как никогда. Позже, когда все уляжется, думаю, вы сможете наладить постоянную переписку.

— Спасибо… — Шепотом ответила я. — Только, что же теперь будет со мной и Аллоизом? Мы не сможем долго пользоваться вашим гостеприимством.

— Этот вопрос сейчас решается, но вам не стоит переживать. Думаю, никто не станет вас неволить. Захотите остаться — оставайтесь. К услугам вашего брата — любое учебное заведение княжества. Он способный юноша.

Я пожала губы, стараясь не расплакаться. В прочем, чего я ждала? Что нас отправят обратно к батюшке под крыло? Нет. Как бы я не хотела, мне придется начинать здесь, в чужом краю, взрослую и самостоятельную жизнь.

— И все же. — Продолжил Андер. — Мне бы очень хотелось чтобы ты осталась. Твое общество хорошо влияет на Милени, она раньше не выказывала интереса к учебе.

— Наверное, я приму ваше предложение. — Тихо отозвалась я. — Я тоже привязалась к вашей дочери, и мне вполне комфортно в вашем доме.

— Если хочешь, я рассчитаю Эллики и выдам ей хорошие рекомендации, чтобы она без труда нашла новую работу.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Внутренне я содрогнулась, вспоминая рыжую фурию, но все же продолжила. — Помимо всего прочего девочке высокого положения нужна еще и дисциплина. Элики прекрасно с этим справляется. Если бы мы могли уравновешивать друг друга… Но поговорить с ней действительно стоит. Думаю, если она не будет видеть во мне врага, из нас выйдет неплохой тандем.

Андер удивленно поднял брови и откинулся на спинку сидения.

— Ваше предложение кажется мне вполне здравым. — Ответил он. — Я обещаю поговорить с ней. Возможно, вы станете гениальными учителями для будущих поколению иных дев.

Он явно хотел сказать что-то еще, но экипаж дернулся, и остановился. Двери распахнулись, и я увидела чистый, выложенный серым камнем город с аккуратными, похожими на пряничные, домиками.

Первым выбрался наружу Андер. Сначала он помог выйти мне, а затем, подхватил на руки заливисто засмеявшуюся Милени.

Я огляделась.

Город был нарядно украшен. Гирлянды из живых цветов и разноцветных флажков были натянуты между домами. В городе царила атмосфера праздника, которая уносила прочь все печали и горести.

Милени, едва спустившись с рук отца, уверенно пошла к палаткам на площади. Оттуда умопомрачительно пахло карамелью и ягодами в сладком сиропе.

Судя по выражению лица Андера, сегодня он не намеревался отказывать дочери ни в чем. Да, действительно, толика дисциплины девочке пойдет только на пользу, и я мысленно похвалила себя за то, что уговорила оборотня оставить Эллики в поместье.