Веселые поминки - Марина Серова

На первом этаже я заметила несколько человек, но «телохранителей» среди них не было. На второй этаж, по моим расчетам, они подняться за это время не могли, для этого им пришлось бы бежать во весь опор, или я застала бы их на лестнице. Значит, искать нужно было на первом этаже.

И я должна была найти их первой, сама при этом по возможности оставаясь неузнанной, поскольку если моя конспирация будет нарушена, то дальнейшее пребывание в стенах института не только станет для меня небезопасным, но и потеряет всякий смысл.

Я понимала, чем я рискую, но не использовать такой шанс было просто нельзя. И я обошла весь первый этаж, заглядывая во все помещения подряд, не делая никаких исключений. Самая большая сложность заключалась в том, что я должна была проделать это таким образом, чтобы не привлечь к себе внимания обслуживающего персонала, при этом намечая себе путь для возможного отступления в случае провала.

Самым простым было бы спросить у кого-нибудь из врачей, не видели ли они, куда пару минут назад прошли двое мужчин, но на это я просто не имела права, поскольку любой человек в белом халате мог оказаться соучастником преступления и поэтому не внушал мне доверия.

«Как сквозь землю провалились!» – подумала я, заглянув в последнюю дверь на первом этаже и там не обнаружив «телохранителей»… «Сквозь землю!» Ну разумеется! Если я не нашла их на первом этаже, то мне следовало спуститься ниже. То есть в полуподвал, туда, где находился кабинет Смысловского! Не к нему ли в гости они пожаловали?

Подождав, пока мимо меня прошла медсестра преклонного возраста и исчезла за поворотом лестницы, ведущей на второй этаж, я спустилась в приемную. Она была пуста, и я с замиранием сердца подошла к двери кабинета главврача института, единственной комнате ниже уровня первого этажа.

Из-за двери не доносилось ни звука. Я оказалась перед серьезным выбором: либо открыть дубовую дверь, либо побыстрее покинуть приемную. Я никак не могла решиться ни на то, ни на другое, хотя самым опасным в этой ситуации было именно бездействие. В любое мгновение дверь передо мной могла открыться, и я лицом к лицу оказалась бы с убийцами Михаила.

Внутренний голос потешался над моей нерешительностью, и я назло ему и всему свету отважилась заглянуть в кабинет Смысловского.

И увидела его самого, одиноко сидевшего за своим столом как ни в чем не бывало.

– Вы что-то хотели? – спросил он почему-то в прошедшем времени.

«А черт его знает, чего я хотела», – должна была ответить я, если бы всегда говорила то, что думаю, но тогда бы вряд ли могла бы стать секретным агентом. Поскольку только идиоты всегда говорят то, что думают, особенно в такой ситуации. Поэтому мои губы произнесли другие слова:

– Вы не могли бы зайти ко мне в палату? Мне страшно и хочется плакать, – может быть, не менее идиотские, чем я произнесла мысленно, но именно эти слова умилили Смысловского до такой степени, что он поднялся из-за своего стола, подошел ко мне и, взяв меня за руку, сказал неожиданно низким голосом:

– Не надо так волноваться, папочка обязательно зайдет, как только освободится.

Поганый старикашка! Видимо, он считал себя кем-то наподобие Бельмондо. Во всяком случае, интонацию он совершенно точно украл у одного из его киногероев.

Я поднялась к себе в палату, выпила кефир, так как после вечерней прогулки у меня сильно пересохло во рту. Потом нацепила клипсы и для очистки совести прошлась по всем помещениям второго этажа.

«Телохранителей» не было ни в одном из помещений института! Это было похоже на мистику.

Глава 7

Я попыталась найти какое-то рациональное объяснение всему случившемуся.

Как бы то ни было, я своими глазами видела и могла подтвердить это под присягой, что два известных мне человека сегодня вечером вошли в Институт красоты за несколько секунд до меня, после чего… А вот дальнейшее язык не повернулся бы у меня произнести под присягой. Они исчезли.

А если это не так, то они до сих пор должны находиться в одном со мной здании. И я просто обязана их отыскать, не будь я Багира!

На дворе уже была ночь, и во всем институте, судя по всему, не оставалось никого из служебного персонала, кроме самого Смысловского и дежурных врачей. Большая часть больных уже спала, и в коридорах стояла такая тишина, что каждый мой шаг отдавался гулким эхом.

Мне не хотелось, чтобы кто-то из дежурных врачей застал меня сейчас за пределами моей палаты, но целых полчаса я, несмотря на это, простояла на лестнице между двумя этажами, прислушиваясь к каждому шороху.

И совсем было собралась покинуть свой наблюдательный пункт, но в это время услышала тихие шаги. Судя по тому, что с каждой секундой они становились громче, кто-то явно приближался к тому месту, где находилась я. Спрятавшись за поворотом лестницы, я не отрываясь смотрела вниз. Оттуда, где я стояла, хорошо просматривался небольшой участок коридора и входная дверь.

В этом проеме, перед тем как исчезнуть из моего поля зрения, на несколько секунд появились двое мужчин, встречи с которыми я так опасалась и, несмотря на это, добивалась весь сегодняшний вечер.

И как только за ними захлопнулась дверь, в том же проеме, откуда ни возьмись, появился доктор Смысловский собственной персоной, и я вынуждена была почти бегом отправиться в свою палату. Совершая гигантские прыжки, на цыпочках и с широко расставленными руками, чтобы не потерять равновесие, я, должно быть, представляла собой любопытное зрелище. Но, к счастью, в коридоре было пусто, и, никем не замеченная, я прошмыгнула в дверь своей палаты. Не раздеваясь, я нырнула под одеяло и, укрывшись им до подбородка, притворилась спящей.

Смысловский не заставил себя ждать и через секунду тихонечко постучал в мою дверь. Не дождавшись приглашения, он сам заглянул в комнату. Для пущей убедительности я заворочалась «во сне» и даже слегка застонала.

– Вот и славненько, – сказал Смысловский, видимо, удовлетворенный тем, что ему не придется вести со мной душеспасительные беседы.

Я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос, настолько это напоминало детскую игру, которой я развлекалась в последний раз в старшей группе детского сада.

Смысловский еще несколько минут оставался в моей палате, прислушиваясь к дыханию беспокойной пациентки, и только после этого вышел в коридор, деликатно притворив за собою дверь.

Я перевела дыхание и открыла глаза. Не рискуя встать во весь рост, так как с улицы было видно все, что происходит в палатах второго этажа, я освободилась от одежд, лежа в кровати.

Немного спустя я услышала характерный звук той маленькой удобной штучки, которой пользуются сейчас многие автолюбители. Она отключает сигнализацию автомобиля и в то же время заменяет собой ключи от машины. По сути, это дистанционное управление замком. Его-то я и услышала за окном, это могло означать, что Смысловский покинул здание института и в настоящий момент усаживается за руль своей «Тойоты», чтобы поехать домой.

Шум отъезжающего автомобиля подтвердил мою правоту.

Я окончательно расслабилась и вернулась к своим баранам.

Итак, почему же телохранители вопреки моим ожиданиям не остались на теплоходе до конца плавания, а вернулись в Тарасов на следующий день после меня? Ответ не потребовал от меня никаких усилий: они с самого начала планировали убить Михаила на второй день путешествия и поэтому приобрели билеты только до Астрахани. В таком случае, не вызвав ни у кого никаких подозрений, они покинули теплоход «согласно купленным билетам».

Полет до Тарасова занял у них несколько часов, поэтому теоретически они могли оказаться в родном городе еще раньше меня.

А то, что они в тот же день посетили Институт красоты, говорило о том, что они спешили отчитаться о проделанной работе перед хозяином, который все эти дни не находил себе места и только теперь мог быть совершенно спокоен. Кроме того, это лишний раз подтверждало, что Харчеев действительно находится в институте, причем его убежище расположено не выше первого этажа. Это уже было кое-что и могло оправдать все мои неудобства, связанные с пребыванием в данном заведении.

Поэтому я совершенно безропотно восприняла тот факт, что через несколько часов была разбужена медсестрой и покорно отправилась в туалетную комнату, чтобы собрать для анализов все то, что ей требовалось.

После ее ухода сна у меня не было ни в одном глазу, и я, чтобы скоротать время до завтрака, включила телевизор. Местные новости не отличались разнообразием, и я чуть было не заснула опять под монотонный речитатив диктора, но его неожиданно зловеще прозвучавшая фраза вернула меня к реальности:

«Тятя! Тятя! Наши сети притащили мертвеца».

Фраза настолько же неожиданная, насколько и неуместная в выпуске новостей. После нее диктор выдержал драматическую паузу и продолжил: