Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

— К чему ты клонишь? — Ашет, внимательно прислушивающийся к беседе брата с шаманкой, решительно вмешался в разговор. Девушка зло сверкнула глазами; кошка на ее седле зашипела, транслируя настроение хозяйки.

— У тебя дурная привычка влезать в чужие разговоры, красавец! Я обращалась к твоему брату, говорила ему…

— Фредо в любом случае расскажет обо всем нам, тем более, если это важно, — вставил Аркано, предпочтя тоже поучаствовать в любопытном разговоре, — Куда ты клонишь, Карина? Причем здесь Созидатели?

Карина набрала в грудь побольше воздуха, явственно намереваясь разразиться гневной тирадой, но в этот миг Фредо неожиданно вскинул руку в останавливающем жесте. Он думал все время, что шел разговор, сопоставлял, сравнивал, делал выводы и, похоже, понял, о чем, точнее — о ком идет речь. Князь быстро оглянулся через плечо и, переведя взгляд вновь на шаманку, сам понизил голос.

— Мирко?

Девушка, мигом успокоившись кивнула.

— В нем мало силы, но того, что есть, хватает, чтобы определить ее источник. Сила пришла не из земли, не из окружающего мира… Этой силой его предка когда-то наделили боги.

— Так, — Ашет приподнялся в стременах и, оглянувшись через плечо, внезапно взмахнул рукой, — Эй, Мирко! Иди-ка сюда, приятель, разговор есть.

— Ты что! — Карина, чуть согнув спину, зашипела как кошка, — С ума сошел?! Я не хочу… не собираюсь говорить ему, еще чего не хватало! Да он… он же загордится, начнет показывать свою мужскую самость, да это…

— Звали, патрон?

Мирко, успевший перенять у Толи и Шина обращение к Стальному Ашу, ловко придержал лошадку, заставляя ее идти нога в ногу с Храбрецом охотника. Тот, игнорируя негодование шаманки, спокойно кивнул.

— Дорога предстоит долгая, время для беседы есть. Расскажи-ка, почему ты так интересуешься магией?

Молодой страж легко, довольно равнодушно пожал плечами.

— Слушайте… ну, батя мой колдовал знатно, игрушек мне ох, сколько наделал, пока я ребенком был! Еще дед колдовать умел… Я тогда, правда, совсем уж мелким был, да помню, как он то дождик вызывал для меня, то солнышко на небо выкатывал. А чего?

Братья и шаманка многозначительно переглянулись.

— То есть, как я понимаю, твой дед был сильнее отца? — Карина прищурилась, пытливо вглядываясь в ученика. Тот неловко пожал плечами вновь.

— Да хрен его знает, я как-то не сравнивал. Хотя вроде да, батя говорил как-то, что ему до деда далеко… А, один черт — оба уж к Облачным отправились. Дед пораньше, батя года четыре назад. Мама говорит, он от магии своей и помер-то так рано, поэтому и мне накрепко запретила ей заниматься. Только я не верю, что магия отца сгубила, — Мирко неожиданно помрачнел, — Пропал он странно — это верно, пропал, когда молиться пошел, да так и не вернулся. Мамка уж потом сказала, что сон ей привиделся — батя прощался с ней, наказывал обо мне заботиться. Так и поняли, что не вернется он… — парень вздохнул и повторил, — А чего?

— Да так… — Аш быстро облизал губы, переводя взгляд с Фредо на Аркано, — Значит, пропал, когда молиться пошел… Поня-ятно.

Дополнительных объяснений не требовалось никому — все четверо мгновенно поняли, поняли очень хорошо, куда пропал отец Мирко и что случилось с ним. Значит, сын Созидателя был принесен в жертву Кровавому богу… Этого еще не хватало.

— У Созидателей должна быть особая кровь, — пробормотала себе под нос Карина, уже напрочь забывая про ошивающегося рядом ученика, — Если он получил ее… Меня не удивляет обилие чудищ в королевстве.

— Созидателей? — Мирко изумленно вскинул брови, и немного придержал рвущуюся вперед кобылку, — А вы откуда знаете?

Взгляды предводителей отряда устремились к нему. Шаманка посерьезнела, сдвигая брови.

— Что знаем? — негромко, неспешно проговорил Серебряный Фредо, всматриваясь в одного из своих стражей, человека, открывшегося ему со столь неожиданной стороны. Парень легко пожал плечами.

— Ну да, дед мой Созидателем был, одним из Дюжины, — он примолк на миг, потом стереотипно прибавил, — А чего?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Грязные, грубые сапоги с высоким голенищем ступали по изящному белому мрамору очень аккуратно, словно опасаясь испачкать его. Каждый шаг отдавался тихим звоном где-то под высокими сводами светлых потолков, каждое движение, каждое перемещение тела в пространстве, чудилось, оставляет темный след в хрустально-прозрачном воздухе.

Он знал, куда идет. Знал, что не должен идти туда, но понимал, что выбора у него нет. В мире происходило что-то серьезное, что-то большее, чем могли вынести люди, и боги обязаны были вмешаться.

Резная белоснежная дверь бесшумно распахнулась от его толчка, и ему почудилось, будто на створке остался след его грязных пальцев. Он вошел в огромную светлую залу, и замер, не решаясь приблизиться к людям, существам, сидящим и лежащим на подушках в другом ее конце.

Один из них — совсем юный, скорее подросток, чем молодой человек, увидев незваного гостя, хмыкнул, легким, изящным движением закидывая ногу на ногу.

— Дагон, — произнес он с легким вызовом в голосе, — Тебе нельзя быть здесь.

— Однако, я здесь, Сальфар, — спокойно отозвался пришедший, — И, поверь, если бы не серьезные обстоятельства, в жизни бы не явился в вашу Обитель.

Сальфар весело, серебристо, совершенно по-мальчишески рассмеялся, запрокидывая голову. Дагон мысленно вздохнул. Ну как, как можно поверить, что вот этот юноша, этот мальчишка, почти ребенок, носит громкое имя Покровителя небес, и почитается целым княжеством?

Взгляд его скользнул дальше. А вот та девушка, которой, по человеческим меркам, наверное, едва ли исполнилось годов семнадцать — как она может быть пресловутой Великой Праматерью? Да и все остальные, все кого он видит здесь — дети, сущие дети, еще не успевшие даже войти в полную свою силу! Из всех богов, правящих ныне дель’Орой, он, Дагон, самый взрослый, вот только они к его словам не прислушиваются. Ах, дети, глупые, глупые дети Облачных богов, и как вам только хватило сил одолеть Кровавых? Как, как, имея в руках лишь тень могущества родителей, как вы сумели увлечь на свою сторону тех, кто отбросил захватчиков и помог вам воцариться в Обители?

— Не смеши меня! — Покровитель небес, отсмеявшись, пренебрежительно махнул рукой, и острая белая молния ударила в пол у ног хладнокровного Дагона, — Ой, прошу прощения. Ты всегда, с самого начала рвался занять свое место в нашей Обители, мечтал взойти на трон наших отцов!

— Тебе не место среди нас, — подала голос Праматерь, — Ты сам знаешь, почему.

— Может, он не в курсе, — худощавый, задиристый паренек с залихватски торчащим чубом, известный в княжестве Лейпкора под именем Вечного Художника, фыркнул и передернул костлявыми плечами, — Или просто забыл? Дагон, мы ценим твою помощь в изгнании твоих бывших соратников, но черную краску не замазать белой — она все равно будет проступать. Зачем ты пришел? Отправляйся в свое море, повелевай ветрами, сбивай с курса суда…

— Этим я больше не занимаюсь, — Дагон приподнял подбородок. О своем прошлом он знал лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что полностью доверять бывшему Кровавому богу новые соратники не будут никогда, но… но ведь он хотел помочь им, защитить их, этих глупых детей, хотел искренне!

— Я пришел сообщить, что Неблис собирает в дель’Оре армию жрецов, — холодно бросил он, — Донат — его главный жрец, его закадычный приятель…

— Мы знаем, кто такой Донат, — прервал Сальфар, — Дальше.

— Он готовит второе пришествие Бога разврата, — Дагон тяжело вздохнул, — Кроме того, пропал Мартын — один из оставшихся детей Кадены, у которого на руке компас, указывающий направление к вашей Обители. Если он окажется в руках у Доната…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нам не нужно объяснять, чем это может грозить, — оборвала Праматерь, — Продолжай.

— Королевство объято страхом. Повсюду ползут чудовища, их становится все больше с каждым днем, люди не успевают от них отбиваться! Я, я сам столкнулся с лярвами на море, когда пытался подобраться к Кадене, я боюсь, что остров захвачен…