Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила - Светлана Велесова

– Туда. – Митька указал налево.

Налево так налево. Лиссе было сугубо фиолетово, куда идти. Все равно придется лезть через забор. И что у нее за карма такая, вечно через заборы лазить?

– Лисска, не спать, – шикнула на нее Анюта, и девушка поняла, что уснула прямо на ходу и не заметила, как они добрались до места – тихого проулка, в который выходили деревенские сады и огороды. Дома были достаточно далеко, поэтому опасности, что жители заподозрят, что у забора происходит что-то неладное, не было. К тому же вокруг была беспросветная темнота, надежный друг всех хулиганов.

Задрав голову, Лисса глянула на частокол в два человеческих роста и удивленно воззрилась на подругу:

– И как высоту брать будем? С разбега или прыжками с места?

– С лету, – усмехнулась Аня. – Давай, Лисска, превращайся в кого-нибудь, кто может перебраться через забор и перекинуть нам веревку.

– В кошку? – без энтузиазма поинтересовалась Лисса. Что-то ей разонравилась Анина затея. Да и не знала она, как превратиться можно, раньше у нее все само собой случалось под давлением обстоятельств. И потом, не одолеет кошка такую высоту. Бревна гладкие, когтями не за что уцепиться. Разве что птица перелетит. Вот бы в лебедя превратиться, а то у нее вечно черт знает кто выходит.

Бух! Бах! Хрях! Лисса шлепнулась в лужу, поднимая тучи брызг белыми крылами.

– Анюта! – взвыла она дурным голосом, понимая, что невольное желание опять исполнилось. Да что же это такое!

Митька от испуга чуть не наступил на нее, замахал руками, пытаясь удержать равновесие, поскользнулся, не удержался на разъехавшихся ногах и шмякнулся на землю.

– Госпожа колдунья!

– Лисска! Ты молодчина! – Аня подпрыгнула от радости, схватила подругу за длинную шею, вытянула из грязевого плена и, раскрутив как спортивное ядро, запустила в небо. «Лебедушка» вошла в штопор, полетев головой в землю. – Дура, крыльями маши! – заорала Аня, пытаясь вразумить летунью.

– Да чего вы так кричите! – Митька поднялся с земли и принялся отряхивать портки от грязи, с опаской оглядываясь на дома. Собаки в любой момент могут поднять лай на всю округу. Тогда им точно несдобровать.

Лисса с ужасом поняла, что сейчас врежется в землю. Это мигом привело ее в чувство, и она наконец-то догадалась воспользоваться крыльями. Парой сильных взмахов девушка замедлила падение и, заложив вираж у самой земли, взмыла в небо.

– Йо-хо! – От нахлынувшего восторга клич вырвался сам собой.

Пролетев над садами и крышами домов, старательно огибая печные трубы, Лисса сделала пару больших кругов и закружилась над Аней и Митькой.

– Анька, это здорово!

– Тьфу на тебя три раза, – с досады выругалась подруга. – Из-за твоих фокусов я чуть с ума не сошла. Давай уже бери веревку и перекинь ее через забор.

Лисса сделала попытку сесть. С четвертого раза у нее все-таки получилось. А борозда в грязи длиной в три метра – это же такая мелочь по сравнению с тем, чем могли обернуться предыдущие попытки. Митька помирал со смеху, схватившись за живот и прислонясь к забору. Аня хихикала, в который раз за ночь вынимая ее из лужи и отряхивая грязь с крыльев.

– Да не хлопай ты ими, и так всю меня в грязи вывозила, будто я в хлеву со свиньями валялась.

– Я не нарочно. – Лисса послушно сложила крылья и, переваливаясь на перепончатых лапах, пару раз прошлась вдоль забора. Аня сунула ей в клюв веревку и сопроводила свои действия ценными указаниями.

– Перелетишь через забор и сразу превращайся обратно в человека. Закрепи конец веревки за дерево или, в крайнем случае, за крепкий куст. Только выбери такой, чтобы вес человека выдержал, а то свалимся.

– А ефли не будет ни куфта, ни дефева? – Говорить с веревкой во рту было ужас как неудобно, но не бросать же ее на землю, а потом опять в рот совать, уже грязную.

– А их там и нет, – наконец обрел дар речи Митька. – Батя с мужиками каждый год по осени вырубают все на расстоянии полета стрелы, чтобы никто не подкрался к забору незамеченным.

– Ефе… тьфу. – Лисса все же выплюнула веревку. – И за что ее крепить? Учти, что мне еще обратно превратиться нужно, а с этим не все так просто, не факт, что получится.

– Тогда придумай что-нибудь. Мозги тебе на что?

Лисса зыркнула на подругу и на этот раз взлетела сама, без посторонней помощи. Летать было великолепно, не то что передвигаться по земле на четырех коровьих копытах. Птичье тело слушалась ее, будто она вылупилась из яйца, а не родилась у своей мамы.

Митька оказался прав. За забором было пусто, как будто тут Мамай прошел. Ни дерева, ни чахлого кустика, даже трава была скошена под ноль. Унылое зрелище, ничего интересного. Лисса полетела к лесу. У нее родилась отличная идея, как помочь Ане перебраться через забор. И главное, для этого не надо превращаться в человека. Пусть лучше ее утром опять Велена расколдует.

В лес-то она влетела, но не подумала, что лебедь – птица водоплавающая, а не сухопутная и со своими перепончатыми лапами не сможет сесть на ветку. А идея была проста и казалась очень хорошей. Нужно было всего лишь отломать сук потолще да подлиннее и передать его Ане. Подруга привяжет к нему веревку и перекинет через забор. Ветка зацепится за острые зубцы: вот тебе и опора, лучше всякого дерева. А главное, можно забрать нехитрое приспособление с собой, вдруг какой-нибудь ретивый стражник будет совершать обход и заметит веревку. Тревогу еще поднимет, испугавшись, что на деревню напали.

Задумавшись, Лисса начала бесцельно кружить над лесом. Поняв, что ветки ей не раздобыть, она быстро полетела обратно.

– Ну что? – Аня с Митькой, увидев, что она вернулась ни с чем, приуныли. – Не получилось?

– А как? У меня весла вместо лап, а чтобы сесть в лесу, нужны когти, – Лисса хотела добавить: как у орла, но задавила эту мысль в зародыше. Не хватало еще превратиться в другую птицу. К этому-то образу едва привыкла. – Но у меня есть идея.

– И для того чтобы тебя осенило, надо было полчаса где-то пропадать?

Неужели ее так долго не было? Лисса этого даже не заметила, увлеклась, наверно. А как не увлечься? Под крыльями пружинит воздух, а душа ликует от ощущения свободы… «Не отвлекайся», – одернула она себя.

– Все, что нужно, чтобы перелезть через забор, – это крепкая палка. Митька, поищи в соседнем огороде.

– Ой! – спохватилась Анюта. – Я совсем не подумала, что так тоже можно. Митька, что стоишь, лезь давай.

– Ага, сейчас. Там же собаки. – Парнишка боязливо покосился на соседский плетень. – Вдруг дядя Милентий узнает, что я лазил по его огородам, и расскажет бате?

– Так… – всерьез разозлилась Аня. – А ну, марш домой, а то, может, тебе еще и в лес нельзя, и на колдовство смотреть не разрешается. Митька, определись: ты с нами или как?

Мальчишка обиженно засопел и полез через плетень, затрещавший под его весом. Хилые какие-то тут заборы. Митька это тоже понял, так как быстро спрыгнул в сад, пока плетень под ним не проломился, и скрылся в темноте среди деревьев. Послышался треск, в ночной тишине прозвучавший, словно выстрел. И паренек прытко перескочил хлипкое ограждение, держа под мышкой приличных размеров ветку.

– Пойдет такая?

– То, что доктор прописал. – Аня быстро примотала конец веревки посередине палки и, раскрутив, отправила ветку в полет на ту сторону забора. Раздался глухой стук, девушка осторожно потянула за веревку, и когда ветка показалась над зубцами, хорошенько дернула, застопорив палку намертво.

– Чего встали? Лезем. – Ухватившись за веревку, девушка уперлась ногами в забор и с мастерством альпиниста начала преодолевать препятствие. Митька от удивления даже присвистнул.

Пока он глазел на Аню, вернее, на обтянутые портками стройные девичьи ноги, да почесывал затылок, прикидывая, как бы ему самому половчее перебраться на ту сторону, Лисса взлетела и стала медленно кружить над забором, поджидая остальных. Конечно, забор был высок, но чувство азарта подстегивало, и «нарушители границы» ловко перебрались через нешуточное ограждение, спрыгнули вниз и, прихватив с собой веревку с палкой, направились в лес.

– Лисска, ты срочно должна найти способ превратиться обратно в человека.

Аня, пыхтя от натуги, несла жертву колдовства под мышкой – компания забралась в такие дебри, что лебедю было сложно лететь: крылья задевали за густые ветви.

– Я не могу. – Лиссе было очень неудобно. Лапы занемели, не было сил держать голову на слишком длинной шее, и лебедушка постоянно ударялась ею об Анины коленки.

– А ты пытайся.

– Сто раз пыталась. – Она действительно хотела стать человеком и идти на своих двоих. Но, как и в случае с коровами, у девушки никак не получалось повернуть процесс вспять.

Митька устал смеяться, слушая их пререкания, и теперь только улыбался от уха и до уха, глубокомысленно молча. Еще бы. Дураков нет – говорить под руку раздосадованной колдунье. Вмиг в кого-нибудь превратят, а ему пока и человеком быть не плохо.