Остров Зомби - Уоррен Мерфи

О Бакье Руби раньше не слышала. Теперь она летела в качестве «ограниченного американского контингента» на неизвестный ей остров. У человека, сидевшего в соседнем кресле, она поинтересовалась, что из себя представляет Бакья.

– Ужасное место, – был ответ.

Самолет приземлился, и она сама смогла убедиться, что Бакья – сущий ад на земле. В стране была только одна гостиница под названием «Астарз».

– Если вы шпионка, – невозмутимо приветствовал ее клерк в гостинице, – то будете чувствовать себя здесь как дома.

А еще он сказал, что теперь в гостинице есть места, так как в последней перестрелке погибло много людей. Действительно, повсюду валялись непогребенные трупы – побольше, чем в морге крупного города.

Горничных в гостинице не было, а в номере на кровати громоздилось под одеялом нечто объемистое. Там умирал человек, он бредил по-русски.

– Я не могу спать на этой кровати, – сердито проговорила Руби. – На ней – умирающий.

– Он скоро отправится к праотцам, – успокоил ее клерк. – Подождите немного. Мы здесь насмотрелись легочных ранений. Они всегда смертельны. Так что не напрягайте зря свою хорошенькую головку.

Руби подошла к окну и выглянула на улицу. По другую сторону грязной улицы высился президентский дворец. У окна точно напротив стоял жирный чернокожий, разряженный, как индюк, – такие часто работают швейцарами в ресторанах для белых. Грудь – вся в орденах. Он расплылся в улыбке и помахал ей рукой.

– Примите мои поздравления, чикита. Вас избрал в любовницы наш благословенный вождь. Генералиссимус Сакристо Корасон, да продлятся его дни, а он – величайший любовник всех времен.

– Вылитый индюк, – сказала Руби.

– А ты закрой глаза и представь себе, что у тебя там внизу работает бормашина. Он долго не задержит – раз-два – и готово. А потом приходи ко мне – тут уж все будет по высшему разряду.

Руби понимала; чтобы выжить, надо подчиниться. Одного мужчину она, пожалуй, вытерпит, каков бы он ни был, только бы он был один. А может, ей повезет, и она улизнет с аппаратом из-под самого носа Корасона и ближайшим рейсом вернется домой.

Когда Руби вошла в спальню президента, он не счел нужным с ней поздороваться. Одежды на Корасоне не было – только пояс с пистолетом. Рядом с кроватью стоял накрытый бархатом ящик.

Президент предупредил ее, что сегодня он может быть не на высоте. У него серьезные проблемы: в международном конфликте поддержал не ту сторону, какую надо.

Прекрасной леди придется смириться с тем, что ей достанется только второй величайший любовник мира, ведь именно таков он, когда не бывает первым. А первый он всегда, когда его не удручает международное положение.

– Конечно. О чем речь? Приступай. И кончим побыстрее, – сказала Руби.

– Я уже кончил, – объявил Корасон, надевая сапоги для верховой езды.

– Это было чудесно, – обрадованно произнесла Руби. – Ты действительно величайший любовник мира. Ты – моя любовь. Вот это, я понимаю, класс. Таких днем с огнем не сыщешь.

– Ты, правда, так думаешь? – спросил Корасон.

– Клянусь, – ответила Руби, подумав про себя, что после него даже мыться не надо.

– Тебе понравилась наша гостиница? – поинтересовался Корасон.

– Нет, – призналась Руби. – Но ничего – сойдет.

– А ты познакомилась там с кем-нибудь? Может, с желтолицым стариком?

Руби покачала головой.

– Или с белым, который необычно ведет себя?

Руби вновь покачала головой. Она заметила, что президент все время держится рядом с накрытым бархатом ящиком, похожим на старомодный столик под телевизор. Под загнувшимся краем синей бархатной накидки Руби разглядела несколько циферблатов. Корасон решительно встал между ней и ящиком, и тогда Руби окончательно убедилась, что под бархатом скрывается то секретное оружие, которое ей нужно похитить.

– Дорогуша, ты хотела бы разбогатеть? – задал вопрос Корасон.

– Нет. – Руби покачала головой. Такое начало показалось ей дурным предзнаменованием, хуже стаи ворон, кружащейся над камерой пыток. – С самого детства я думала, что от больших денег одни неприятности. И зачем мне вообще нужны деньги? Ведь у меня есть такой большой и красивый мужчина, как Генералиссимус.

И Руби улыбнулась. Она знала, что ее улыбка покоряет мужчин, но на этого она не подействовала.

– Если ты мне сейчас не поможешь, то я и знать тебя не хочу, – заявил Корасон.

– Да я в лепешку ради тебя расшибусь.

Руби застегнула пояс и послала диктатору воздушный поцелуй.

– Дело несложное. Найди желтолицего старика и белого мужчину и подбрось им в питье таблетки, которые я тебе дам. А потом возвращайся к своему любимому. То есть ко мне. Ну как? По-моему, прекрасный план.

Но Руби Джексон Гонсалес отрицательно покачала головой.

Корасон пожал плечами.

– Тогда я обвиняю тебя в измене и обвинение считаю доказанным. Все! Отправляйся в тюрьму.

После такого скоропалительного судебного процесса Руби препроводили в тюрьму, находившуюся в семнадцати милях от столицы, если ехать по главному шоссе Бакьи.

Корасон сознавал, что с этими двумя американцами надо срочно что-то сделать. Он разорвал дипломатические отношения с Соединенными Штатами, положившись на русских, а те теперь заявляли, что потеряли сорок пять своих граждан ради защиты интересов Бакьи.

Сорок пять русских не смогли справиться с двумя американцами.

А теперь еще эта американка отказалась и куда-то запропастились генералы и министры, видимо опасавшиеся, что их заставят сражаться с двумя демонами, засевшими в гостинице.

Только майор Эстрада все время крутился рядом, но его-то Корасон как раз и не хотел трогать. Во-первых, у того не хватит смекалки сделать все как следует, а во-вторых, Корасону совсем не улыбалось лишиться единственного человека, который не пристрелит его при первом удобном случае.

Корасон было подумал отправиться в горы, разыскать там святого человека и сдаться на его милость. Может, тогда не сбудется пророчество Хуаниты? И американцы не вступят в союз с этим человеком и не свергнут Корасона?

Нет, невозможно. Этот шаг пошатнет его влияние, и уже к утру его убьют. Стоит диктатору показать свою слабость – с том покончено.

Оставался только один выход, опять подружиться с американцами. Но тогда неминуемо все международные организации запоют свою песню о нарушении прав человека, – так они поступают со всеми странами союзниками США. У трех его посольств – в Париже, Вашингтоне и Тихуане – появятся пикеты, и вообще начнется тот базар, который всегда в таких случаях устраивают прихлебатели Москвы.

Плевать. Нужно выиграть время. Наладить отношения с Америкой, и тогда, возможно, ЦРУ попридержит двух своих агентов. А освободившееся время Корасон с толком потратит на поход в горы, где постарается покончить со святым человеком. Если тот умрет, пророчество Хуаниты не сможет сбыться.

Корасон вздохнут. Так он и сделает.

И еще раз вздохнул. Нелегкое это дело – управлять страной.

Глава шестая

Когда государственному секретарю положили на стол тонкий голубоватый листок, сложенный вдвое, – телеграмму с пометкой: «Совершенно секретно, просьба не совать нос кому не положено», – он сразу понял, что это депеша из Бакьи.

Телеграмму подписал сам Генералиссимус Корасон, и она была исключительно короткой: «Начнем отношения по новой, о'кей?»

Государственный секретарь в этот момент жевал для улучшения пищеварения «Миланту», и она запузырилась у него на губах, словно яд из фильма ужасов. Полного курса наук, который он прошел в Школе международных отношений имени Вудро Вильсона, было явно недостаточно, чтобы хладнокровно снести эту депешу. Почему там не предупреждали о существовании таких типов, как Корасон, или таких государств, как Бакья?

Прошло всего два дня, как правительство Бакьи разорвало все отношения с Америкой, заявив: «Кончаем любовь!» Не объясняя причин. А теперь вдруг вновь предлагают установить дипломатические отношения, прислав эту телеграмму, составленную, похоже, ребенком-дебилом. И еще это «О'кей»!

К сожалению, Бакья – не исключение, такое творится повсюду. О международных отношениях легко читать лекции. А на практике все обстоит гораздо хуже, тщательно разработанные теории и планы нарушаются людьми, с которыми вы вынуждены иметь дело, людьми, у которых политика определяется тем, что они съели на завтрак.

Так Соединенные Штаты утратили влияние на Среднем Востоке, и каждый раз, когда казалось, что они вот-вот вернут его, какой-нибудь маньяк в полосатой наволочке на голове угрожал пристрелить кого-нибудь, и все усилия шли прахом. Кроме того, Соединенные Штаты поддержали революционно настроенный сброд в Южной Африке и Родезии, а когда правительства этих стран пошли на уступки, революционеры решительно отвергли мысль о примирении. Китай, похоже, вынашивал идею очередной изоляции, и было неизвестно, с кем следует вести переговоры, чтобы предотвратить такой поворот событий.